Гневайтеся и не согрешайте; солнце да не зайдет в гневе вашем
Вопрос. Чего требует Апостол, говоря: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем», сказав впрочем в другом месте: «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас»?
Ответ. Думаю, что Апостол ведет здесь слово в подражание Господу. Ибо как Господь в Евангелии, сказав прежде: «что сказано древним» то-то, потом присовокупляет: «А Я говорю вам» вот что (Мф. 5:21- 22): так и Апостол здесь, сперва упомянув о древнем изречении, сказанном тогда жившим: «Гневаясь, не согрешайте» (Пс. 4:5), вскоре потом и от себя присовокупляет, что нам прилично, сказав: «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас».
Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
Ст. 26-27 Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу
«Гневаясь, не согрешайте». Заметь мудрость: он говорит о том, как нам не согрешать, потом не оставляет и не послушавших этого наставления: так он дорожит своим духовным порождением! Как врач, давши наставления больному касательно того, как ему должно вести себя, не оставляет его своим попечением и тогда, когда больной не исполнит его наставлений, но, убедивши его пользоваться данным наставлением, снова врачует его, – так точно поступает и Павел. Врач, заботящийся только о собственной славе, оскорбляется, когда (больные) пренебрегают его наставлениями; но кто всегда заботится о здоровье больного, тот имеет в виду одно только то, как бы поднять его с постели. Таков именно и Павел. Он сказал: не лгите. Если же случится, что ложь подвигнет кого-нибудь на гнев, то он и против этого предлагает врачество. Что же говорит он? «Гневаясь, не согрешайте». Хорошо не гневаться; но если кто впадет в эту страсть, то, по крайней мере, не на долгое время: «Солнце», – говорит, – «да не зайдет во гневе вашем». Ты не можешь удержаться от гнева? Гневайся час, два, три; но да не зайдет солнце, оставив нас врагами. Оно по благости (Господа) взошло, – да не зайдет же, сиявши на недостойных. Если Владыка послал его по многой своей благости и сам оставил тебе согрешения, а ты не оставляешь их своему ближнему, то подумай, какое это большое зло. При том от него может происходить и другое зло. Блаженный Павел опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего (гневом), не разожгла огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу; но когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя (во гневе), то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего, и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся огню. Как солнце, если дневной теплоты его не довольно бывает для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжение ночи, дает этим повод быть грозе, когда ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения, – так точно бывает и в гневе. «И не давайте места дьяволу». Итак, враждовать друг против друга значит давать место дьяволу. Тогда как должно нам соединиться вместе и восстать против него, мы, оставивши вражду против него, позволяем себе обратиться друг на друга. Подлинно, ничто так не способствует дьяволу находить место среди нас, как вражда.
Беседы на Послание к Ефесянам.
См. Толкование на Мф. 5:23
Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 16-я.
Ст. 26-27 Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; и не давайте места диаволу
Так что тот, кто по причине усиления и протяжения гнева перешел на оскорбления брата своего и безучастно относится к тому, чтобы примириться с ним, тот, лишившись света любви и исполнившись, противоположного ей, мрака, дает место князю мрака, и становится как бы обиталищем его: потому что в том же самом месте находясь вместе с ним ныне, конечно, он и будет ввергнут вместе с ним в уготованную для него геенну, будучи повинен и ответственен, – если только, путем покаяния, не изгонит вместе с ненавистью к брату, также и первопричину и вожака ненависти.
Омилия 56, говорящая о том, что после пришествия Господня во плоти, как награда увеличилась для праведно живущих, так и наказание умножилось для непокоряющихся.
Гневайтеся и не согрешайте; солнце да не зайдет в гневе вашем
Гневайтесь. Чтоб святой Павел разрешал на гнев, нельзя думать, тем паче, что тут же спустя несколько стихов говорит: гнев… да возмется от вас (31), то есть да будет изгнан из среды вас, чтоб и места ему тут не было. Надо полагать, что самую фразу взял Апостол, как она читается в псалме 4, 5, мысль же с нею соединил запретительную на гнев, как бы так: что касается до гнева, то не согрешайте им. — Закон вменения в отношении к гневу тот же, что и относительно всех других страстных движений. Приражения страсти не вменяются в грех. Вменение начинается с того момента, как, заметив движение страсти, уступают ей, и не только не противятся ей, но становятся на сторону ее, раздувают ее и сами помогают ей взойти до неудержимости. Коль же скоро кто, заметив приражение страсти, вооружается против нее и соответственными приемами в мыслях и положениях тела старается прогнать ее, то это не в грех, а в добродетель вменяется. То же и в отношении к серчанию и гневу. В непрестанных столкновениях с другими поводам к раздражению числа нет. Но когда кто всякое возникновение гнева подавляет и прогоняет, то он и гневается, и не согрешает. Совсем не гневаться и никакого разгорячения никогда не чувствовать есть дар благодати и принадлежит совершенным. В обычном же порядке долг всех не поддаваться гневу, чтобы не согрешить им. Экумений и Феофилакт говорят: «Хорошо бы совсем не серчать, но уж когда прорвалось серчание, не допускай его до греха». Подавляй его внутри, чтоб оно не прорвалось в слово, в мину, в движение какое.
Но бывает иногда и так, что гнев мгновенно охватит, и прежде чем спохватится человек, он уже и в слово, и в движение вышел. И тут уместно невменение, но только до того момента, как спохватишься. Как же только сознана оплошность, надо спешить исправить дело братским примирением. Кто идет между разными расставленными в разных сочетаниях вещами и случится ему неосторожным движением иное повалить, иное сдвинуть с места, — что делает он тогда? — Оборачивается и ставит все опять на свое место с извинением пред хозяином. То же и между обычными у нас столкновениями. Случилась вспышка и размолвка, спеши опять все поставить в прежний лад примирением. Примирение может восстановиться тотчас же, но могут привзойти моменты, отдаляющие его. Всяко начни тотчас; Бог поможет, и сладитесь. Тут много значат внешние соприкосновенности, личные характеры, прежние отношения. Но ничто из этого не может оправдать и узаконить продления серчания и разлада. Грех начался с той минуты, как замечена погрешность, и в душе не положено тотчас же употребить меры к примирению. Коль же скоро это сделано, то вменение греха отклонено. Всякая, однако же, опасность вменения минует, когда и делом употреблены меры и мир восстановлен.
Апостол заповедует поспешать этим делом и всячески стараться, чтобы солнце не зашло во гневе, то есть чтоб помириться в тот же день. Мало ли, впрочем, может быть обстоятельств, которые помешают исполнить это в тот же день, и солнце зайдет прежде примирения? Но Апостол и не пишет о примирении, а о взаимном друг на друга серчании. Перелом серчания есть внутреннее дело. Его можно устроить в один момент, а примирение требует времени. Он хочет, чтоб внутри гнев был подавлен тотчас, и движение к примирению начато в то же время, — а по крайней мере, до захода солнца. Может быть, слова Апостола можно и не понимать буквально. Всяко, однако ж, как замечают, есть опасность, что ночью, на свободе, малое неудовольствие может раздуться в пламень и сделать разлад непримиримым. О сне в отношении к телу говорят, что он закрепляет в теле новые элементы, принятые днем в пище. То же можно сказать о нем и в отношении к душе, — что он закрепляет в ней движения и мысли, какие лелеяла и набрала она днем. И гнев может в ней закрепнуть. Потому и надобно разорить его до сна, чтоб он не закрепился и не превратился в непримиримую вражду.
Приводим рассуждение об этом святого Златоуста. «Хорошо не гневаться; но если кто впадет в эту страсть, то, по крайней мере, не на долгое время: солнце да не зайдет во гневе вашем. Ты не можешь удержаться от гнева? — Гневайся час, два, три: но да не зайдет солнце, оставив нас врагами. Оно по благости Господа взошло, да не зайдет же, сиявши на недостойных. Ибо если Господь послал его по многой Своей благости и Сам оставил тебе согрешения, а ты не оставляешь их своему ближнему, то размысли, какое в этом зло? Притом от него может происходить и другое зло. Блаженный Павел опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего гневом, не разожгла сего огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу, но, когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя во гневе, то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение сей ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего, и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся злу. Как солнце, если дневной теплоты его недовольно бывает для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжение ночи, дает этим повод быть грозе, когда ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения: так точно бывает и в гневе».
Послание святого апостола Павла к Ефесянам, истолкованное святителем Феофаном.
Особливо же советовал Антоний непрестанно размышлять об Апостольском изречении: солнце да не зайдет в гневе вашем, и думать, что сказано это вообще относительно ко всякой заповеди, чтобы не заходило солнце не только в гневе, но и в другом грехе нашем. Ибо хорошо и необходимо, чтобы не осуждали нас ни солнце за дневной проступок, ни луна за ночной грех и даже за худое помышление.
Житие.
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
См. Толкование на Еф. 4:17
Ст. 26-27 Гневайтеся и не согрешайте; солнце да не зайдет в гневе вашем: ниже дадите места диаволу.
Об этом солнце Бог чрез пророка ясно напоминает, говоря: «и взойдет для вас, боящиеся имени Моего, солнце правды, и под крыльями Его исцеление» (Мал. 4, 2). Еще говорится, что для грешников, лжепророков и гневающихся оно закатится в полдень, как говорит пророк: «закатится для них солнце в полдень» (Амос. 8, 9). А в иносказательном смысле можно понимать под солнцем разум, который справедливо называется солнцем ради того, что освещает все сердечные помышления и суждения; он гневом да не погашается, чтобы по захождении его мрак возмущения с виновником своим диаволом не занял все чувства нашего сердца, и нам, объятым тьмою гнева, как в темную ночь, не остаться в неведении, что нам должно делать. В таком смысле это место апостола передано нам старцами (поелику необходимо было сказать, как они думали о гневе), которые не дозволяют ему проникать в наши сердца даже ни на минуту, всячески соблюдая заповедь Евангелия: «гневающийся на брата своего подлежит суду» (Мф. 5,22). Но если бы позволительно было гневаться даже до заката солнца, то ярость могла бы увлечь до совершения мщения прежде, нежели солнце закатится.
Св. Златоуст слова апостола (Ефес. 4,26) о закате солнца принимает буквально в том смысле, что тотчас, без промедления, надобно подавлять гнев, примириться с оскорбившим, до другого дня не должно продолжать гнев, чтобы не обратился в злопамятность; нужно немедленно гнев подавлять, а не значит, что гнев можно иметь только до заката солнца.
О духе гнева
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
Как только раздражение порвет бразды возницы - рассудка, мысль часто уносит человека за пределы естества. Посему Ап. Павел, придумав в такой беде не только самое лучшее, но и быстро действующее врачевство, сказал: солнце да не зайдет во гневе вашем, то есть прежде, нежели это солнце придет на запад, познайте свое естество, угасите раздражение, успокойте мысль, возлюбите закон родства, властвующий и над зверями, чтобы настоящая ночь не соделала страсть неизлечимою.
Ибо диавол, найдя удобное время, тогда еще сильнее раскалит страсть, подстрекнет к мщению, поощрит на вражду, побудит к жалобам, произведет злопамятство и породит из сего тысячи зол. Богомудрый же Павел, чтобы пресечь это, повелел как можно скорее примиряться, почему и присовокупил: ниже дадите места диаволу (27), который и малое страдание неприметно обращает в великое, и удобоисцеляемое делает трудноисцеляемым, или и неисцельным.
Письма. Книга 1.
Гневаясь, не согрешайте
Сказав: «не лгите», потом, так как от лжи часто происходит гнев, он говорит: хорошо было бы совсем не гневаться, но если случится, то, по крайней мере, не доводите себя до греха, неумеренно предаваясь гневу. А некоторые говорят, что один только есть безгрешный гнев, — именно против демонов и страстей, который и предлагает нам здесь святой апостол.
солнце да не зайдет во гневе вашем
Да не остается, говорит, в тебе надолго это чувство, и пусть не оставляет вас врагами заходящее солнце, дабы свет его не осиял вас недостойными и чтобы ночь еще боле не разожгла сего огня посредством помыслов и не способствовала возникновению злых умыслов.
Толкование на послание к Ефесянам святого апостола Павла.
Гневаясь, не согрешайте, солнце да не зайдет во гневе вашем Ни у кого не возбуждает сомнения то, что эти слова заимствованы из четвертого псалма (Пс 4:5), и, по-видимому, они противоположны тому, что говорится в другом месте: А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших (Кол 3:8). Хотя упрощенное понимание этого места (в том смысле, что [таким образом] узда гнева расслабляется) и опасно, однако не только у нас, но и у философов слово «гнев» понимается двояко. Первое - когда мы, возмущенные обидою, бываем движимы естественными стимулами; второе - когда по прекращении нападений на нас и утешении гнева ум может рассуждать, но тем не менее желает мщения тому, кто признается оскорбителем. Поэтому я думаю, что здесь идет речь о первом виде гнева, и нам, как людям, сделана уступка - [позволено] возмущаться при виде какого-нибудь недостойного действия, но так, чтобы спокойствие ума возмущало только как бы некоторое легкое движение ветра; т.е. чтобы мы не поддавались легко бурным волнам ярости.
Комментарий на Послание к Ефесянам.
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
Солнце да не зайдет во гневе вашем, дабы приступающие ночью бесы не испугали душу и не сделали ум более робким в духовной брани, предстоящей ему на следующий день. Ведь из смятения яростного начала души возникают ужасные ночные видения, и ничто не делает ум таким трусливым дезертиром, как приведенная в смятение ярость.
Слово о духовном делании.
Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем
В противоположность несдержанности во гневе, свойственной язычникам, христиане, если случится им придти в раздражение, не должны доходить в этом гневном раздражения до греха. Еп. Феофан, разъясняя это выражение, приводит в пример человека, который в раздражении быстро ходит по комнате. Если это человек христианин, то он не забудется до того, чтобы оставить на земле случайно опрокинутую им комнатную мебель или др. вещи, а непременно поднимет их… - Солнце да не зайдет… Не давайте гневу продолжаться долее нескольких часов, в особенности не ложитесь во гневе спать, потому что ночью вы можете еще более укрепиться в раздражении против человека, возбудившего ваш гнев, - некому будет разубедить вас в неосновательности вашего раздражения [Между Апостолом Павлом и Ап. Иаковом как будто есть противоположность во взгляде на допустимость гнева в христианине. Ап. Иаков по-видимому совершенно и безусловно отвергает гнев (Иак. I:20), тогда как Ап. Павел допускает гнев постольку, поскольку он не доходит до греха. Но на самом деле такой противоположности не существует. Когда Ап. Иаков восстает против гнева, то он имеет в виду постоянную склонность Иудеев, к каким принадлежали читатели его послания, доходить в своем стремлении доказать истину до самых нежелательных проявлений фанатизма. Иудеи именно даже придавали решающее значение своим фанатическим выступлениям, полагая, что только такие выступления их поведут к торжеству божественной правды. Между тем Апостол Павел имеет в виду общечеловеческое свойство раздражаться при всяких представляющихся человеку препятствиях в деле осуществления его начинаний. К такому живому отношению человека ко всему с ним случающемуся Апостол не мог, конечно, отнестись отрицательно: человек есть живое и чувствующее существо, которому свойственно от природы известным образом реагировать на все, что ему неприятно. И сам Ап. Иаков, без сомнения, такой гнев допускал, как это видно уже из его обличений, с какими он обращается в своем послании к богачам (гл. V:1 и сл. ; ср. I:19: «медлен на гнев» - только!). И можно ли, в самом деле, предположить, чтобы Апостол Иаков вообще шел против гневного строгого выступления христианина в тех случаях, когда христианин встречается с наглым попиранием законов правды и истины? Гнев в таких случаях является подобием грозы, которая очищает воздух от миазмов и вредных бацилл. Только необходимо, конечно, чтобы этот гнев проходил так же быстро, как гроза. Иначе, если он надолго будет задерживаться в душе человека, он поведет к дурным последствиям - ко греху, как выражается Ап. Павел. В самом деле, большинство преступлений совершены потому, что люди не сумели во время остановиться во гневе своем].
См. также Толкование на Еф. 4:17