Ст. 21-27 Когда Моавитяне услышали, что идут цари воевать с ними, тогда собраны были все, начиная от носящего пояс и старше, и стали на границе. Поутру встали они рано, и когда солнце воссияло над водою, Моавитянам издали показалась эта вода красною, как кровь. И сказали они: это кровь; сразились цари между собою и истребили друг друга; теперь на добычу, Моав! И пришли они к стану Израильскому. И встали Израильтяне и стали бить Моавитян, и те побежали от них, а они продолжали идти на них и бить Моавитян. И города разрушили, и на всякий лучший участок в поле бросили каждый по камню и закидали его; и все протоки вод запрудили и все дерева лучшие срубили, так что оставались только каменья в Кир-Харешете. И обступили его пращники и разрушили его. И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его, и взял с собою семьсот человек, владеющих мечом, чтобы пробиться к царю Едомскому; но не могли. И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю
После того как появилась вода и войска Иосафата и его союзников утолили жажду, моавитяне, которым вода показалась красной, сказали об этом [что израильтяне перебили друг друга]. Но они ошиблись, поскольку цвет воды стал красным из-за восходящего солнца, ставшего тягостным для них. Увидев поток, они не подумали, что в нем действительно вода, ибо не было дождя все эти дни, и для них было само собой разумеющимся, что не может существовать источника воды в этом иссушенном и знойном районе. Поэтому они подумали, что их боги стали причиной тому, что цари и их войска напали друг на друга и истребляли друг друга. Конечно, они легко ввергались в религиозные распри. Они подумали, что струящийся поток был кровью резни на поле брани.
Моавитяне, сильно надеясь на то, что сами для себя выдумали, когда пришли грабить стан, вообразили, будто стража покинула его. Напротив, Иосафат и его соратники цари встали, обнажив свои мечи, когда поняли, что враги приближаются и идут прямо на них. Моавитяне не упорствовали в своей атаке: они развернулись и побежали, ибо пришли невооруженными. Они пришли не сражаться, а грабить. Поэтому израильтяне рассеяли войско врагов, просто обратив против них свое оружие. Затем они разорили всю территорию между ними и [моавитянами]. И наконец, словно разливающийся поток, они бросились на Моав, срубили дерева, по наущению Елисея, запрудили все протоки вод, разрушили селения и уничтожили все их дома так, что даже перевернули стены. Они окружили и уничтожили их крепости, то есть сравняли с землей стены и разметали все камни.
Итак, Меса, который потерял надежду на свои войска, не стал просить богов о помощи, потому что видел, что никто не может помочь ему. Некоторые мудрецы в его стране говорили ему, что необходимо молить о милости Бога Израиля, [принеся] необычную жертву, в силу той же причины, по которой Авраам, отец израильтян, принёс свою жертву, благоугодную Богу, согласно традиции, которая была возрождена ханаанитами. Но власть и сила Бога были с великим восторгом признаны всеми через то, что Он совершил перед всеми моавитянами. В самом деле, именно Он пустил водный поток для народа Своего в пустыне Едома, и они не знали и не слышали ни о каком другом Боге, который бы оказал поклоняющимся Ему большие блага.
Поэтому царь, который не мог отрицать чудо, увиденное собственными глазами, не хотел лишиться помощи, достаточной для него в окружающих его трудностях. Он утвердился (в своей надежде) и перестал поклоняться идолам, обретя убежище в могуществе Бога, создавшего новое море в пустыне. Он внял совету мудрецов и знати Моава, которые просили его принести великую жертву - своего первенца, опору его дома и надежду царства, на стенах города на глазах войска, которое преследовало его. Он хотел, чтобы иудеи видели, какую жертву он собирается принести Богу Авраама согласно тому, чему учит Авраам.
А затем ярость против израильтян увеличилась, ибо бедствия, которые Писание излагает сразу после этих событий, снова случились с ними. Они увидели, как Бог обеспечивал их безопасность, обилие воды, которую Он заставил чудесным образом разлиться для них, поражение их врагов. Однако они упорствовали в своем бесчестии, а сердца их оставались преданными тельцу.
Комментарии на 4-ю книгу Царств.
Люди подражают тем, кто совершает хорошие поступки, но не из любви к этим благим деяниям, а только из выгоды. Ибо Валаам также превозносил [Бога], построив семь жертвенников, поскольку он слышал по поводу их, что через принесение жертв были восприняты их молитвы. Царь Моава вспомнил Иеффая. Но так как это был его первенец и человеческое существо, кого он умертвил, а не животное, Бог сжалился над ним, ибо он сделал это по причине несчастья, но не из любви. В случае же Иеффая, если бы его первым встретил один из слуг, то он убил бы его. Но для того, чтобы люди не приносили в жертву своих соплеменников, Он сделал так, что его встретила его собственная дочь, дабы другие боялись предлагать людей, давая обет Богу.
Комментарий на Четвероевангелие Татиана.
Ст. 21-25 Когда Моавитяне услышали, что идут цари воевать с ними, тогда собраны были все, начиная от носящего пояс и старше, и стали на границе. Поутру встали они рано, и когда солнце воссияло над водою, Моавитянам издали показалась эта вода красною, как кровь. И сказали они: это кровь; сразились цари между собою и истребили друг друга; теперь на добычу, Моав! И пришли они к стану Израильскому. И встали Израильтяне и стали бить Моавитян, и те побежали от них, а они продолжали идти на них и бить Моавитян. И города разрушили, и на всякий лучший участок в поле бросили каждый по камню и закидали его; и все протоки вод запрудили и все дерева лучшие срубили, так что оставались только каменья в Кир-Харешете. И обступили его пращники и разрушили его
Сбылась и вторая, главная половина предсказания Елисея (ст. 18-19). И здесь, как при снабжении союзного войска водой, чисто естественное обстоятельство послужило союзникам на пользу и на гибель моавитян: последние при восходящем солнце ошибочно принимают цвет воды за вид крови (22) и столь же ошибочно делают не невозможное, впрочем, предположение о взаимном истреблении в союзных войсках (ст. 23; ср. Суд VII:22; 2 Пар XX:23), - и вместо ожидаемой добычи встретили поражение и полное опустошение страны включительно до укрепленной столицы Моавитской - города Кир-Xарешета (LXX, ст. 25: τοὺς λίθους тοῦ τοιχου, Vulg.: muri fictiles, слав.: камение стен), иначе называемого Кир-Моав (Ис XV:1) или Кирг-Xерем (Ис XVI:1); теперь отождествляют его с эл-Кераком, к востоку от южной части Мертвого моря (Onomast. 389. Winer, Bibl Keal Worterbuch:I, 658). Царь моавитский был осажден в Кир-Xарешете.