И сказал Езекия Исаии: благо слово Господне, которое ты изрек. И продолжал: да будет мир и благосостояние во дни мои
Праведный Езекия, разумеется, не обрадовался ужасу пленения, выпавшему [по словам Исайи] его сыновьям, но он не мог противостоять воле Господа и принял повеления Его как смиренный раб. Но и так можно рассуждать, что и в пленении возможны и заслуги и добродетели. Ведь от плена не менее блажен был Иеремия, и Даниил, и Ездра. И не менее блаженны были от плена Анания, Азария и Мисаил, чем если бы в плену не оказались. Они так вошли в плен, что стали и утешением народу своему в теперешнем [положении], и надеждой на исход из плена.
Иакове и блаженной жизни.
И рече Езекиа ко Исаии: благо слово Господне еже глагола: да будут мир во дни моя
На сказанное Езекиею: да будет мир во дни моя
Да будет мир во дни моя, - сказал боголюбивейший Езекия, и врагам не уступая, и не уклоняясь от их посольства. Напротив того, Богу принес он молитву и в ней искал одоления врагам, при самых своих успехах давая видеть, что, приобретя драгоценный мир, пожелал бы всегда иметь оный, почему и одержал победу рукою Ангела, не подвергая себя стрелам вражеским и не делая нападений, но бодрствуя пред Богом в прошениях и молитвословиях.
Письма. Книга I.
И сказал Езекия Исаии: благо слово Господне, которое ты изрек. И продолжал: да будет мир и благосостояние во дни мои
Благочестивый Езекия немедленно сознал грех, «смирился в гордости своей, он и жители Иерусалима» (2 Пар XXXII:26). Грозное слово пророка Езекия в своей безусловной преданности воле Божией (как некогда первосвященник Илий, (1 Цар III:10)) называет даже благим [Клерик замечает к (ст. 19): bonum vocatur id, in quo acquiescere par est, quippe ab eo profectum, qui ninil facit, quod non tantum justissimum, sed quod summa bonitate non sit lemperatum, etiam cum poenas sumit]; вполне подчиняясь определению суда Божия о народе и царстве Иудейском, он молит Иегову лишь о том, что грядущие бедствия постигли его царство не при нем. Многие толкователи, по примеру раввинов, видели в последних словах Езекии выражение эгоистической жажды личного благополучия и равнодушие к судьбам своего народа. Но, может быть, именно любовь к этому народу побуждала Езекию желать - не пережить его благосостояния, не видеть его падения и пленения; слова эти Езекия произнес со скорбью (по И. Флавию λυπηθείς). Впрочем, Езекия, как сын Ветхого Завета, мог и здесь не проявить истинного мужества веры, хотя за праведность свою он в (Сир XLIX:5) ублажается наряду с Давидом и Иосиею.