В этом псалме пророк описывает жизнь святых, подвиги их, скорби, труды, также восстания демонов, тысячи внушаемых помыслов, сети и прочие средства к уловлению, а вместе с тем и то, чем святые одерживают победу: Закон, словеса Божии, терпение, помощь свыше, и наконец, что последует за трудами, награды, венцы, воздаяния.
Славные наставники и учители, святые отцы наши, предали нам петь и воспевать в первый по завершении седмицы день, – который у нас в честь воскресшего в этот день Господа называется также Господним, – сто восемнадцатый псалом, это – великое сокровище и духовное богатство, и приятнейшее назидание. И мы поем его как похвалу и славословие Богу и как образец добрых дел в утверждение нашей жизни, так как в нем раскрывается последовательный ход жизни по Богу и наставление к ней. Такое он имеет и название, потому что внимающих ему и тщательно вникающих в его смысл он располагает к совершенствованию жизни и согласно со своим названием усовершает их в непорочности. Непорочный же есть тот, кто свободен от всякого преступления, скверны и нечистоты, не имеет никакого порока, беззакония и греха; он же и блаженный, потому что по отшествии из здешней жизни удостоится истинного блаженства, просветится светом боговедения и вселится в покое и наслаждении вечной жизни, то есть царства небесного, почему и песнописец Давид, пророческими очами усмотрев благодать святого крещения, взывал: «блаженны те, чьи беззакония… отпущены» (Пс.31:1). Сохранивших-то эту благодать, верных завету с Богом и приближающихся к Нему посредством святого крещения, как подвизающихся в истинной добродетели, пророк ублажает в этом псалме. Впрочем, и другой некоторый высший смысл представляет содержание этого псалма. Сам этот великий Давид испытал много различных перемен в своей жизни. То он бежал от неприятелей, то преследовал их, то впадал в уныние, то опять наслаждался радостями жизни, то он шел по божественному пути, то среди дороги претыкался, то опять следовал божественным законам. Вот все это вместе он собрал в этом псалме и, объединив молитвы, принесенные им Богу по каждому случаю, дал одно полезное людям наставление, научая тому, как можно осуществить в жизни истинную добродетель. Он не оставляет без внимания и строгости догматов, но с нравственными наставлениями соединяет и учение о них, чтобы этот псалом и ищущих совершенной добродетели мог усовершить в ней, и преданных легкомыслию возбудить к усердию, и унывающих наставить, и ленивых исправить, одним словом доставить всевозможное врачество разнообразным человеческим страстям.
Беседа на псалом 118.
Сто восемнадцатый псалом отличается от других псалмов такими видными особенностями, которых нельзя не заметить с первого же раза. Количество стихов сказывается само собою; у нас один этот псалом составляет целую кафизму. Прочитавший его со вниманием не может не заметить и другой еще особенности – именно той, что всякий из 176 стихов говорит что-нибудь о законе Божием, означая его только разными именами. То и другое может быть еще не так важно, но тому нельзя уже не дивиться, что, – как находят лица, много потрудившиеся в изучении Писания, – в таком количестве стихов все – об одном и том же предмете, нет изречений слабых и нет совершенно тождественных повторений. Есть похожие один на другой стихи, но из них всегда у одного, сравнительно с другим, указывается особая какая-либо черта закона или какой-либо оттенок той же черты. Равным образом, очень простые на вид изречения, когда поближе станешь всматриваться в них, открывают взору ума вход в глубину Божественного законоположения.
Есть и еще одна характеристическая особенность этого псалма; в переводах греческом и славянском, как и во всяком другом, ее не видно, а в подлиннике еврейском она прямо бросается в глаза. Это то, что псалом расположен по алфавитному акростиху, и притом не так, чтобы каждый стих начинался новою буквою, следующею за начальною буквою предыдущего стиха, например, чтобы первый стих начинался с а, второй с б, третий с г; но каждою буквою начинаются восемь стихов подряд, потом другие восемь стихов начинаются следующею буквою. Таким образом, восемь стихов первых начинаются с а, восемь следующих с б, и так далее. Всего в еврейской азбуке 22 буквы. Положив на каждую по восьми стихов, выйдет 176 стихов. Столько их и есть в псалме.
Эта последняя особенность более всего наводит на решение вопроса о происхождении и назначении этого псалма. Один толковник приводит мнение еврейских ученых, что святой пророк Давид составил псалом этот для обучения сына своего Соломона, которого готовил в преемники себе, закону Божию и молитве. Зигабен делает выписку из Оригена, в которой сей последний свидетельствует, что евреи имели обычай заставлять детей своих, вместе с алфавитом, заучивать и этот псалом. Соединив то и другое, мы полагаем, что святой пророк Давид под конец своих дней, после стольких опытов в жизни, из которых ни один не проходил у него без того, чтоб он не поставлял себя в прямое отношение к Богу и закону Его, разумно прошедши все нравственно-религиозные состояния и уразумев все их при свете лица Божия, возымел благую мысль передать Соломону всю свою духовную опытность, так, однако ж, что при этом имел во внимании и детей всех отцов, не своего только времени, но и всех последующих родов. Блаженный Феодорит пишет об этом псалме следующее: “Божественный Давид много различных перемен имел в жизни: и бегством спасался от врагов, и в бегство обращал врагов, впадал в горести и потом вел жизнь радостную, проходил путь божественный и претыкался в шествии, и снова следовал Божественным законам. Все это собрал он воедино в настоящем псалме, и все молитвы, какие при каждом обстоятельстве приносимы были им Богу, приводя в один стройный состав, предложил людям единое полезное учение, и в сказанном им показывает, как можно преуспевать в деятельной добродетели”.
Спешим при этом устранить могущее возродиться помышление: псалом этот – для детского чтения и изучения; так к чему же нам, взрослым, и особенно многоученым, и заниматься им? – Но псалом этот изучался в детстве, а руководство Давал на целую жизнь, и составлял не только руководство, однажды навсегда законченное изучением, но и предмет для постоянного размышления, и средство для всегдашнего углубления в тайны законоположения Божия. Изречения псалма просты по форме, но не просты по содержанию. Начните разбирать повнимательнее, и вы всегда найдете нечто новое, назидательное, влекущее волю вслед стезей Божиих. Блаженный Августин свидетельствует, что он долго не мог взяться за толкование сего псалма, будучи поражаем его глубиною. “Сколько раз, говорит он, просили меня дать толкование его; и я брался было, но всегда отступал, видя, что это превышает мои силы; ибо, чем псалом этот кажется проще, тем оказывается на деле глубже; так что я и сказать не могу, сколько он глубок. В других псалмах есть темноты; этот же так ясен, что только читай или слушай: толковать нечего. А между тем я не могу сказать, смогу ли что сделать и теперь, приступая к беседам о нем”.
После этого сомнения быть не может, что если и мужи ученые будут брать себе по стишку из этого псалма и поучаться в нем размышлением в продолжение дня, то это будет очень похоже на прорывание земли в том месте, где скрыто сокровище. Ройся только – найдешь. В каком бы кто возрасте духовном ни находился, всякий узрит должное и полезное себе. Блаженный Феодорит заключает мнение свое об этом псалме так: “Псалма сего достаточно к тому, чтобы желающих совершенной добродетели усовершить в ней, живущих в рассеянии возбудить к тщанию, упадающих в духе воодушевить, нерадивых исправить, одним словом, против различных человеческих немощей дать всякого рода врачевство”. Святой Афанасий Великий, минуя все внешние соприкосновенности этого псалма, смотрит на него оком глубокого пустынника и говорит: “В псалме сем святой пророк описывает житие святых, подвиги их, скорби, труды, также восстания демонов, тысячи внушаемых помыслов, сети и прочие средства к уловлению, а вместе и то, чем святые одерживают победу: закон, словеса Божии, терпение, помощь свыше и, наконец, что последует за трудами – награды, венцы, воздания”. Святой Амвросий пишет, что “и другие псалмы содержат нравственные уроки, но те суть, как звезды, рассеянные по небу, а этот, как солнце, изливающее в полдень обильный свет”. Такое богатство псалма сего и расположило нас посвятить размышлению о нем достойное время и, что Бог пошлет, предложить то вниманию богобоязненных и ревнующих о спасении своем христиан, в той уверенности, что это хоть какую-нибудь принесет им пользу. Святая Церковь видимо желает, чтобы мы потверже знали и поглубже понимали этот псалом, положив чтение его на каждой повседневной полунощнице, когда освеженная сном мысль бывает способнее и живее воспринимать, и глубже проникать.
Предлагая, однако ж, наши размышления, долгом считаем заявить, что тут мало что будет своего. Все будет заимствуемо у святых отцов и учителей Церкви, потрудившихся в толковании сего псалма. Святой Амвросий посвятил ему целую книгу; блаженный Августин в церкви всенародно предлагал о нем беседы; святой Афанасий Великий, блаженный Феодорит, святой Иларий вели толкование его наряду с толкованием всех псалмов. Кроме них, советниками нашими будут: Зигабен Евфимий и Анфим, блаженнейший патриарх Иерусалимский.
В изложении удержим разделение на восьмистишия, подражая святому Амвросию и блаженнейшему Анфиму, хотя этого нет ни в славянском, ни в греческом тексте, тем более что это не одно внешнее разграничение, облегчающее чтение и поддерживающее внимание и охоту, без влияния на внутреннее содержание. Думалось, что стихи каждого восьмистишия не представляют единства; но более внимательное исследование показало, что каждым восьмистишием заправляет одна мысль, на которую нанизываются стихи, как бисер на одну нитку. Само толкование и размышление покажет, насколько это верно.
Какая же общая форма изречений в этом псалме? – Это не притчи, а молитвенные обращения к Богу. Каждый стих есть молитва, но все об одном – об исполнении закона Господня. Душа, сознавшая, что спасение только в Боге чрез исполнение святой Его воли, беседует с Богом, моля Его просвещать, вразумлять, укреплять, избавлять от искушений внутренних и неприятностей внешних, восстановлять от падений, избавлять от врагов – словом, даровать ей, по милости Своей, быть благоугодною Ему. Повсюду идет речь теплая, обращенная к Богу прямо от сердца. Еще одно замечание. Воля Божия, для нас обязательная, в продолжение псалма выражается не одним словом. Кроме обычного выражения – закон, заповеди, встречаются названия – свидения, оправдания, словеса, судьбы, судьбы правды, путь, путь истины, путь заповедей, путь оправданий, стези заповедей, советы и проч. Каждое из этих названий означает все ту же волю Божию о том, как нам жить, или тот же закон, только в разных его отношениях. Если какое-либо из этих наименований будет давать какой-либо оттенок мысли, содержащейся в изречении, то это будет указано в своем месте.
Божественный Давид, по словам Златоуста и Феодорита, много испытал перемен в жизни своей, как мы это сказали и в первой главе предисловия к псалмам. Так он иногда убегал врагов своих, иногда подвергался скорбям и несчастьям, а иногда имел и радости в жизни, притом иногда ходил путем богоугодным, а иногда и претыкался на нем. И все таковые перевороты в жизни своей он собрал в настоящем псалме, упомянув в нем и неписанные молитвы, которые приносил ежедневно Богу в наставление и пользу читателей оных. Этот псалом есть совершенный; потому что он ведет к совершенству и добродетельных, а живущих в нерадении о добродетели побуждает к деятельности. Поелику же Давид здесь часто упоминает о законе и свидетельствах, и заповедях, и оправданиях, и судах, и словах в каждом почти стихе, и в сем состоит все содержание и сущность и основание сего псалма, чем особенно он отличается от прочих псалмов: то посему, читатель, найди следующий стих 17-го псалма: «ибо все суды Его предо мною» и там найдешь значение каждого из сих речений. Посему нет надобности изъяснять и в сем псалме таковые, где они будут встречаться. При чем заметим, что хотя означенные слова, как то: свидетельства, и заповеди, и оправдания, и другие и имеют различие одно от другого; но большею частью все они означают закон Божий по оборотам сочетания понятий (синекдоха) и обмена имен (метонимия), содержащего содержимыми.
Слова Божественного Кирилла: В сем псалме (Давид) изображает жизнь святых, подвиги, скорби, борения, восстания бесов, которыми они наводят бесчисленные помыслы, сети, тенета, и не только сие, но и то, чем побеждать их, как то: закон, слова, терпение, помощь свыше, притом и награды, венцы, и воздаяния за труды; ибо он (псалом) есть предуготовительный и предлагает божественные начатки; почему и на еврейском языке он изложен по буквам (началам письмени) по словам Оригена. И одна и та же буква начинает каждые восемь стихов, т. е. в каждом из восьми стихов псалма сего употреблена одна буква еврейского алфавита. Так, например, в первых восьми стихах псалма буква алеф написана восемь раз, т.е. она употреблена в каждом стихе. Подобным образом и во втором осьмистишии восемь раз написана буква бет, т. е. она употреблена в начале каждого стиха и так далее до конца. Почему во всех 176 стихах сего псалма употреблены 22 буквы еврейского алфавита одна за другой в начале каждых восьми стихов. Потому-то, по словам Златоуста, сей псалом был называем и письменно и устно οτοιχειωσις (начальное или алфавитное наставление), как обозначенный в каждом стихе буквами еврейского алфавита. И Иоанн Литин в новонапечатанной своей Псалтири говорит, что сей псалом в Массоре называется великим алфавитом; почему и первые уроки преподаваемы были еврейским детям из оного псалма, как обыкновенно и нашим детям первый урок и, так называемые, доски преподаем, начиная с «Святый Боже». Посему и упомянутый Ориген говорит, что сей псалом есть (в Писании) место Божие и начальные письмена Божия слова, как говорит Павел, также место самое нравственное, содержащее изложение нравственных имен, заключающихся в Писаниях. И каждая буква в нем повторяется осьмикратно, потому, как говорит Ориген, что с каждым началом мы усовершаемся и очищается наша душа. Число семь есть знак грубой нашей вещественности, а восемь — начало невещественнейшей и лучшей жизни. Ибо до наступления восьмого дня Христова, т. е. воскресения, весь мир был нечист и необрезан; а по наступлении восьмого—воскресного, мы все очистились, быв погребены и воздвигнуты с ним, как говорит Апостол. Называется также сей псалом «непорочным», потому, что, как полагает Златоуст, он направляет внимательных и вникающих в изъяснение его тщательно к совершенству жизни, и, по самому выражении его, Делает их непорочными, а непорочен тот, кто свободен от всякого порока, злодеяния и нечистоты, не имеет никакой скверны, беззакония и грехa. Итак, поелику читатели и исполнители его делаются чрез сие непорочными; то посему и Христова Церковь читает сии непорочны каждый день на полунощнице. В воскресный же день поелику вместо полунощницы поется троичный канон, то посему непорочный сей (псалом) поется в третие стихословие. По счету же сей псалом один. Но некоторые разделили его на три статьи.
Сто восемнадцатый псалом состоит из двадцати двух строф, каждая в восемь стихов; каждый стих одной и той же строфы начинается одною и тою же буквою в порядке еврейского алфавита, так что восемь стихов начинаются буквою алеф, восемь – бет и т.д. В некотором смысле каждую строфу можно считать отдельною небольшою поэмою. Нельзя без натяжки указать в этом псалме одной последовательно развивающейся мысли; трудно даже в каждом восьмистишии представить внутреннюю последовательность стихов. В каждом из 176 стихов (исключая 122) говорится Откровении Божественном, собственно, о законе, который представляется под разными синонимическими названиями. Эти разные названия следующие: закон (тора), авторитетное наставление, указание к образу действия; путь, так как человек должен поступать по закону, то этот закон является ему как указанный Богом путь к назначенной ему цели, оправдание – собственно постановления, уставы, как излияния Божественной правды, закон, как справедливый; заповедь, закон, нечто поведенное, порученное человеку; судьбы – законы, как проявление святой, праведной воли Судьи – Бога, наказывающего нарушителей закона; свидение, так как Бог в Синайском законодательстве блистательнейшим образом засвидетельствовал Себя пред народом; правда, как выражение Божественной истины, как выражение Божественной истинности; – а также – слово – обещания.
Трудно определить специальный повод и время написания псалма. Между тем как одни стараются доказать принадлежность его Давиду, другие относят к маккавейскому периоду и с большею вероятностью считают его делом благочестивого досуга пленного Ионафана; иные же считают происхождение его непосредственно после возвращения из вавилонского плена к концу персидского владычества. Но мы думаем, что псалом этот произошел во время самого вавилонского плена, и что писатель говорит здесь не как отдельное лицо, но как представитель всего народа; тяжко угнетенный и присмиревший народ Божий есть раб Господень, заблудившаяся овца, которую Господь должен будет найти и перевести на роскошные пастбища, в Палестину (ср. ст. 176). Во время пребывания израильтян в Вавилоне, где у них не было храма, не было жертв, не было ничего такого, что отличало бы их, как народ Божий, от язычников, кроме их закона, кроме Книги Завета; тогда-то они научились наконец ценить этот закон (который презирали в течение веков) и крепко привязались к нему, несмотря на все приманки к идолопоклонству. В убеждении, что Бог тогда только избавит из плена и услышит молитву пленников об освобождении, если они теперь крепко будут держаться закона, в этом убеждении все благомыслящие пленники без сомнения с величайшею ревностью обратились к чтению и изучению закона, причем они легко могли и должны были убедиться, что для более глубокого, жизненного понимания и особенно для сохранения этого закона, необходима особенная помощь Божия, сообщение высшего света, высшей силы, высшей жизни. К внутренним препятствиям могли присоединиться и внешние; ревностные к закону пленники могли подвергаться насмешкам и преследованиям как со стороны неверующих своих единоплеменников, так и со стороны язычников вавилонян; особенно же начальствующие (князи, наместники) весьма недовольны были, что евреи строго держались своего закона и тем поддерживали свою особую национальность, которую они старались уничтожить. При таких обстоятельствах мог быть написан наш псалом.
Руководственное пособие к пониманию Псалтири.
В еврейской Библии этот псалом не имеет надписания, в греческой же и Вульгате он, как и все псалмы, начиная с 110, надписывается- «аллилуия». Псалом - алфавитный, причем каждой буквой еврейской азбуки начинается не один стих, как в тех псалмах, которые уже встречались у нас, а строфа в 8 стихов, а потому всех стихов в псалме 176, строф же 22, по числу знаков еврейской азбуки. Псалом можно считать написанным во время Ездры и Неемии, так как указания псалма на нестроения жизни, вроде враждебных отношений к иудеям правительства (23, 46), появление среди самих иудеев отступников (21, 53, 150), равно также многочисленные указания, что праведник боролся и находил защиту и подкрепление только в вере в Господа и следовании Его закону (ст. 1-8, 14, 20, 24 и др.) совпадают с положением евреев в эпоху деятельности Ездры и Неемии, когда персидские цари мешали евреям по проискам самарян устроению их гражданской, политической и религиозной жизни, когда евреи за свою верность закону подвергались прямым даже преследованиям, напр., при Артаксерксе 3, его военачальник Вагоз обложил жертвоприношения податью; известный Артаксеркс Лонгиман издал даже повеление по проискам царедворца об истреблении иудеев (Есф III:8-14). В это время у евреев было много отступников от веры отцов.
Содержание псалма посвящено уяснению высоты содержания закона Божия и выяснению его благодетельного значения для человека. Несмотря на обширность псалма и кажущуюся повторяемость многих мыслей, он, однако, по выражению преосв. Феофана (см. толкование на этот псалом, введение к нему), полон разнообразия или в уяснении свойств закона, или разных его оттенков, так что для углубляющегося в его чтение представляет неистощимый материал для назидания. Указанный труд преосв. автора ознакомит желающего с деталями, оттенками содержания псалма, в его правовоспитательном понимании, мы же здесь остановимся лишь на тех местах, которые за некоторой темнотою нуждаются в выяснении прямого, буквального смысла.
Изъяснение по руководству блаженной памяти Преосвященного Феофана, епископа Тамбовского.
Псалом сей есть наибольший из всех псалмов, надписывается он, как и многие из предыдущих псалмов, словом Аллилуиа. Отличительная особенность его состоит в том, что он написан (в еврейском подлиннике) в алфавитном порядке букв еврейского языка, почему и разделяется там на 22 части в каждой по 8 стихов, начинающихся одною буквою; каждая из 22 частей заключает особенный предмет для дидактического наставления. В общем же, это есть песнь в похвалу закона Божия, или, точнее, – молитва одного благочестивого израильтянина об избавлении, среди угнетения и преследований, истинных почитателей закона Божия от нечестивых и вероломных нарушителей его, особенно же от враждебного истинной религии языческого правительства. Проходящее чрез весь псалом выражение стремления к живому и деятельному познанию закона Божия, прославление его совершенств и важности его хранения, составляющие существенное содержание псалма, – все это дает основания для признания происхождения псалма сего во времени послепленного состояния иудеев, при Ездре и Неемии.
Прежде, чем приступить к объяснению сего псалма, мне представилась возможность увидеть книгу «Псалом сто осмнадцатый, истолкованный епископом Феофаном», издание 2-е Афонского Русского Пантелеимонова монастыря. Ознакомясь довольно подробно с этой большой книгой, я увидел, что в ней заключается такое богатое сокровище духовной мудрости, исчерпать которое я был бы не в состоянии во все остальные дни и годы моей жизни; а потому я и решил, не прекращая своего труда – псаломского объяснения, извлечь и представить на общую пользу хоть малые крупицы из великой сокровищницы святителя Феофана. Ввиду сего я и признал за нужное озаглавить здесь псалом сей в таком виде, какой он имеет. И вот с сей же строки буду говорить уже не свое и не по другим источникам, а только то, что скажет вышеназванная книга епископа Феофана. На странице 7 предисловия сей книги сказано: «Предлагая наши размышления, долгом считаем заявить, что тут мало что будет своего. Все будет заимствовано у св. отцев и учителей Церкви, потрудившихся в толковании сего псалма. В изложении удержим разделение на осмистишия. Каждым осмистишием заправляет одна мысль, на которую нанизываются стихи, как бисер на одну нитку. Само толкование и размышление покажет, насколько это верно. Какая же общая форма изречений в этом псалме? Это не притчи, а молитвенные обращения к Богу. Каждый стих есть молитва, но все об одном – об исполнении закона Господня. Душа, сознавшая, что спасение только в Боге, чрез исполнение святой Его воли, беседует с Богом, моля Его просвещать, вразумлять, укреплять, избавлять от искушений внутренних и неприятностей внешних, восстановлять от падений, избавлять от врагов, словом – даровать ей, по милости Своей, быть благоугодною Ему. Повсюду идет речь теплая, обращенная к Богу прямо от сердца».
Объяснение священной книги псалмов.