Суть же и ина многа, яже сотвори Иисус, яже аще бы по единому писана быша, ни самому мню (всему) миру вместити пишемых книг. Аминь

См. Толкование на Ин. 21:24

Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь

См. Толкование на Ин. 21:24

Суть же и ина многа, яже сотвори Иисус

То же самое евангелист и прежде сказал о чудесах Иисуса Христа.

Яже аще бы по единому писана быша, ни самому мню (всему) миру вместити пишемых книг. Аминь

Не вместил бы этих книг мир и по другой причине, именно не вследствие множества написанных книг, а вследствие величия того, что в них написано. Это речь гиперболическая, указывающая на великое множество дел, совершенных Господом. Гиперболой очень часто пользуются и писатели и ораторы, когда хотят изобразить величие какого-либо предмета. Сам евангелист, прибавив слово мню, ослабил несколько гиперболу и усилил веру в то, что могло бы показаться невероятным, показывая, что он сказал так по причине великого множества дел, совершенных Господом. Весьма много и других дел совершил Иисус Христос, как всемогущий, потому что для Него легче было делать, чем для нас говорить; но евангелисты записали только более полезное и более необходимое для веры и благочестия, в том предположении, что неверующий записанному не поверил бы, если бы и больше было записано, а для принимающего с верой все записанное не будет никакой необходимости в большем. О, если бы и нам оказаться совершенными слугами Всесовершенной Троицы и окончить свою жизнь доброй кончиной во Христе Иисусе Господе нашем. Аминь.

Ни самому мню всему миру вместити пишемых книг о чудесах Господних, — сказал евангелист, ибо человек, содержа в себе все составляющие мир стихии, сам есть сжатый мир. Посему евангелист и заключил, что не вместит мир тех чудес, которых, как сверхъестественных, Божественных, превышающих все когда–либо бывшее и наиболее величественных, не вмещал человек, всего чаще оказывающийся неверующим.

Пишешь, что один исполненный невежества Иудей привел тебя в затруднение, обвиняя в преувеличении Божественного Евангелиста, который сказал: ни самому, мню, миру вместити пишемых книг. Посему необходимо представить ему в пример преувеличенно сказанное в Ветхом Завете, который и сам он одобряет и почитает Божественным. И тогда увидит этот Иудей, что и Евангелист, следуя Ветхозаветному Писанию, написал вышесказанное.

Посему, что же там написано? О городах хананейских, как знаешь, говорится: там грады велицы и ограждени даже до небесе (Втор. 1:28), о земле же их: землю, кипящую млеком и медом (Исх. 3:8), и о плавающих: восходят до небес, и нисходят до бездн (Пс. 106:26).

Посему, пусть этот деревенский мудрец истолкует сие, не прибегая к умозрительному смыслу и не пускаясь в иносказания, но объясняя буквально. Если же не может (потому что необходимо ему признаться или что сказано то преувеличенно, или что имеет оно нужду в истолковании), то почему же, сам представляя доказательство крайнего своего невежества, счел он для себя позволительным упрекать Евангелиста, который, если и употребил, казалось бы, преувеличение, то смягчил оное, когда сказал: мню? Ибо там чистое преувеличение, а здесь уже ослабленное, и Евангелист употребил оное не просто, но смягчив. А кто смягчает преувеличение, тот делает две вещи: и любовь свою доказывает, и держится истины.

Но у Евангелиста, что вероятно, сказано это и непреувеличенно. Ибо не сказал он: «многа и ина знамения сотвори Иисус в мире сем», но говорит неопределенно: сотвори. Есть же и другие Его дела, которые древнее мира и которые невозможно передать в Писании и в книгах, не только по их множеству и величию, но и потому, что они выше слова и разума. Ибо кто будет в состоянии описать естество Небесных Сонмов, их чин, благолепие, соразмерность, стройность, любовь, мир и все иное, чего и перечислить невозможно?

Если же захочет кто разуметь сие сказанным о величии и высоте догматов, то и он не погрешит против истины. Посему, Апостолы то и написали, что вмещали, как ясно выразил это первоверховный в их лике Петр в своих деяниях: что вмещали, то и написали, а мир не вместил и написанного. Ибо любостяжательный не вместил слова о нестяжательности, похотливый — слова о целомудрии, корыстолюбивый — слова о справедливости, жестокий — слова о человеколюбии, раздражительный — слова о кротости.

Посему, если что вмещали Апостолы, то мир, может быть, не вмещал сего. И Христос взывает: слово Мое не вмещается в вы (Ин.8:37), и Павел: вместите ны (2 Кор. 7:2). Чего же не вмещали, может быть, и Апостолы, то мог ли вместить мир? А миром называет Евангелист толпу, приводимую в изумление делами мирскими и земными. О сем–то мире сказано: и мир Его не позна (Ин. 1:10). Не вмещает указанный мир не мест, но нравов, не по множеству писаний, но по величию дел.

Письма. Книга I.

Евангелие пишется непрестанно. Каждая тварь как логосное творение непрестанно пишет Евангелие Слова ­ Господа Иисуса Христа. Его пишет каждый цветок, каждая травинка, каждый мотылек, каждая птичка, а тем более человек — существо богоподобное, сообразное Христу.

Эту истину открывает в своем Евангелии святой Иоанн Богослов, благовествуя: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь.

Подвижнические и богословские главы.

Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь

См. Толкование на Ин. 21:24