И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону

Что сказать после сего повествования? Душа ощущает нужду только в молчании, чтобы сосредоточиться в себе и размыслить о высоких уроках, содержащихся в нём. Читая со вниманием сие простое изложение Евангельское о последних страданиях и смерти Иисуса Христа, можно ли не чувствовать благоговения в духе и умиления в сердце? Сила истины такова, что самый нечестивый не может не уважать её, когда она является в столь ясном свете; и Божественный Промысл так устрояет, что она находит ревностных защитников себе среди самых отъявленных врагов своих. Посему мы намерены обратиться теперь не к Отцам Церкви, и не в их писаниях искать себе назидания: но постараемся найти себе удовлетворение в громких словах, вылившихся из-под пера одного из корифеев философии скептической, когда он говорит о несравненной истории жизни нашего божественного Владыки: «Евангелие, — говорит Жан Жак Руссо, — эта Божественная книга, при одном размышлении о её содержании, рождает в душе любовь к её Писанию и желание исполнять Его правила. Никогда добродетель не говорила столь кротким языком; никогда самая высокая мудрость не выражалась с такою силою и простотою. Прочитав её, нельзя не почувствовать себя лучшим чем прежде» (Эмиль, том 4). Обратите, в самом деле, внимание на великолепные сочинения философов; как они малы пред сею книгою! Возможное ли дело, чтобы сия книга, вместе и столь высокая и столь мудрая была произведением ума человеческого? Возможное ли дело, чтобы Тот, Чью Историю она содержит в себе, был простой только человек? Заметен ли в ней тон энтузиаста или честолюбивого основателя секты? Какая кротость, какая чистота в Его нравственности! Какая трогательная приятность в Его наставлениях! Какая возвышенность в Его правилах! Какая глубокая мудрость в Его беседах! Какое присутствие духа, какая проницательность и справедливость в Его ответах, какое владычество над Своими чувствованиями! Представьте человека, представьте такого мудреца, который умел бы так действовать, страдать и умереть — без слабости и без тщеславия? Когда Платон описывает своего воображаемого Праведника, покрытого поруганием, как злодея, и между тем достойного всех наград за добродетель свою, он очень сходно изображает Иисуса Христа; это поразительное сходство чувствовали даже Отцы Церкви, и нельзя не заметить его! Какое предубеждение, и какое ослепление было бы — сравнивать сына Софронискова с Сыном Марии! Какое неизмеримое расстояние между тем и Другим! Сократ, умирающий без страданий, и не бесславной смертью, легко мог выдержать себя до конца, и если бы эта лёгкая смерть не прославила его жизнь, то можно бы было усомниться в том, оказался ли бы Сократ чем другим, а не софистом! Он, говорят, изобрёл учение нравственное; но другие ещё до него исполняли на самом деле это учение, — он только выразил словами то, что другие делали, их примеры обратил в уроки… Притом, у своих ли он заимствовал ту возвышенную и чистую нравственность, которой уроки и образцы преподавал он один? Смерть Сократа, спокойно любомудрствующего со своими друзьями, есть самая приятная, какой только можно желать; смерть Иисуса, испускающего дух Свой среди мучений, поношений, посмеяния и злословия всего народа, есть самая ужасная, какой только можно страшиться! Сократ, принимая чашу с ядом, утешает того, который подаёт её ему с плачем: Иисус среди ужаснейших мучений молится за Своих ожесточенных распинателей! Скажут ли, что евангельская история выдумана для того, чтобы доставить удовольствие? Нет, нет; так не выдумывают: и обстоятельства жизни Сократа, в которых никто не сомневается, не с такою достоверностью засвидетельствованы, с какою обстоятельства жизни Иисуса Христа. Притом утверждать это значило бы уклоняться от затруднения, не разрешая его! Было бы более несообразности в том предположении, что многие лица с общего согласия сочинили эту историю, нежели в том, что Одно Лицо доставило им Своею жизнью один общий предмет для описания; никогда бы писателям иудейским не выдумать ни такого повествовательного тона, ни такой нравственности! Евангелие представляет признаки истины столь поразительные, столь совершенно неподражаемые, что изобретатель таких характеров заслуживал бы большего удивления, чем сам его Герой (Письмо 1.4). Всего, сказанного нами, слишком достаточно, чтобы заградить уста неверующих прошедшего, настоящего и будущего времени. Нет нужды присовокуплять к сему, что сам Вольтер — этот беспощадный разоритель всякой нравственности и всякой религии, равно как всякой здравой философии и достойной одобрения Политики, так непростительно злоупотреблявший своим умом, сам Вольтер неоднократно не мог не отдать искреннего почтения Божественному посланничеству Иисуса, умершего на кресте для спасения мира, Иисуса, на Церковь Которого он нападал с неистовой яростью, и Которого самого он хотел сокрушить силою насмешек; так родоначальник новейших нечестивцев сказал: «пример, поданный Иисусом Христом свят; Его нравоучение Божественно»… Но к чему ж такая позорная казнь? — говорят неверующие. Не естественнее ли было Богу простить грех Адамов, нежели казнить его так страшно в лице собственного Сына? Чтобы узнать, были ли страдания Иисуса Христа излишни и недостойны Бога, — самое надёжное средство для сего судить по их следствиям. Смерть Богочеловека на кресте даёт нам понятие и о Божием правосудии, и о любви Его к нам, и, возбуждая в нас отвращение от греха, внушает нам глубочайшую благодарность за Его божественные благодеяния; от этого происходило то, что столь многие души, долгое время косневшие в пороках и самолюбии, вступали на путь жизни святой и исполненной самопожертвований. Смерть Богочеловека на кресте внушает христианину мужество скорее вытерпеть ужаснейшие мучения, нежели изменить своей вере: отселе столь много мучеников всякого возраста, всякого сословия. Смерть Богочеловека на кресте поддерживает и утешает верующего в его скорбях, и облегчает для него муки смертные; отселе столько праведников, являющих образцы терпения при всяких испытаниях, и совершенной покорности. После сего послушаем ап. Павла к Коринфянам: мы проповедуем, — восклицает он, — Христа распята, иудеем убо соблазн, еллином же безумие; самим же званным, то есть, верующим, иудеем же и эллином Христа Божию силу и Божию премудрость (1 Кор. 1:23-24). В самом деле, есть ли что изумительнее чудесного обращения мира проповедью о распятом Боге? Это чудо, однако ж, несомненно существует в течение 1800 лет, несмотря на неслыханные усилия неверующих всех времён, и будет существовать до конца вселенной. Иисус Христос сказал: Аще аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (Ин. 12:32); Он исполнил слово сие и совершит точно так же и Своё обетование — пребывать со Своею Церковью до скончания века.

Неверующие нашего времени, ещё более враждебные к Иисусу Христу, нежели Его современники, не краснея, подвергают подозрению Его чудеса, как те, которые Он совершил при жизни, так и бывшие при Его смерти. «Столь очевидные чудеса, говорят они, если бы они в самом деле были совершены, в состоянии были бы обратить к вере фарисеев, книжников и начальников синагоги». Но Апостолы действительно, с одной стороны представляя пророчества Давида и Исаии, с другой повествование Евангелистов, обратили к вере во Христа всех тех между иудеями и язычниками, которые охотно внимали им и добросовестно искали истины. А что весьма великое число людей осталось в неверии, этому удивляться не следует, когда мы сами ежедневно видим, до чего может дойти упорство и безумие людей, решившихся ничему не верить. Предлагающие такое возражение размышляли ли когда о действии предрассудков, зависти и ожесточенной ненависти! В течение трёх лет, в которые Иисус прошёл Иудею, исполняя её Своим учением и чудесами, отвращение и ярость против Него начальников иудейских постоянно возрастали. Можно ли после сего изумляться, что предубеждённые против столь многих чудес, совершённых Иисусом Христом при жизни Его, не поверили чудесам Голгофским? Отказываясь верить им, они являются неразумными, но последовательными; ибо одно и тоже побуждение ими руководствует, те же страсти их воодушевляют, те же начала управляют ими. Да и не видим ли мы, в образе действий неверующих нашего времени, ответа на их ложное умствование? Чудо очевидное, непререкаемое, постоянно существующее, — чудо обращения мира не пробуждает в них веры! Им ли удивляться, что чудеса, бывшие при Кресте, не обратили к вере неверующих того времени?!… Не должно искать причины страданий и смерти Иисуса Христа в злобе иудеев; ибо никогда бы они не дошли до такой крайности бесчеловечия, если бы Иисус Христос не принял определения искупить наши грехи; кроме же того, если бы они были даже и способны на такое чрезвычайное дело, они не в состоянии были бы выполнить такого намерения. Само собою разумеется, что они были слишком порочны, и слишком развращены, когда уже заслужили то, что Бог попустил им совершить такое ужасное преступление, какое только было когда учинено; но, тем не менее, справедливо и то, что они не суть главная и первая причина страданий Иисуса Христа, эта причина — грехи человеческие. Иисус Христос пострадал и умер за наши преступления: предан бысть, — по слову Апостола Павла, — за прегрешения наша (Рим. 4:25). Итак, грех есть настоящая причина смерти Иисуса Христа; Его убийцы — это мы, в собственном смысле. Мы не только содействовали умерщвлению Его, но каждый из нас может сказать, что он есть истинная причина смерти Его, поелику Он пострадал не только за всех людей вообще, но и за каждого из нас в частности. Посему-то блаж. Иероним влагает следующие слова в уста Иисуса Христа: «Вы заставили Меня претерпеть сии мучения, — от вас и вместо вас, и из любви к вам Я претерпел их: Наес a te, haec pro te, haec propter te passus sum». Посему, как многоценны должны быть для нас страдания Иисуса Христа, ибо каждый из нас может воскликнуть вместе со св. Павлом: Сын Божий возлюбил меня и предал Себя за меня! (Гал. 2:20). Великий Апостол находит своё сокровище там, где философы думают найти только бесславие: мне же да не будет хвалитися, точию о Кресте Господа нашего Иисуса Христа! (Гал. 6:14). На горе святой, освящённой последним вздохом Богочеловека, у подножия Креста, в общении с Его Божественною Материю, выплакавшею все слёзы, и при созерцании Его достопокланяемых язв, — вот где благовременно размышлять о заслуге страданий Его. Там душа возносится выше природы; там наслаждается она торжеством Божественной любви; там она видит и познаёт мучения, которые претерпел Спаситель; там смешивает она свои слёзы с Божественною кровью, и в чувстве удивления и благодарности постоянно повторяет слова: тако возлюби Бог мир; так мой Бог возлюбил меня!

Итак, будем же чаще повергаться у подножия Креста, так почерпнём мы всяческую благодать, потребную для нашего освящения. Если мы часто будем останавливаться пред достопокланяемым изображением нашего распятого Бога, с нежною любовью созерцая Его, воссылая Ему теплые обеты, то мы увидим Его с упованием, когда оно в последний день нашей жизни, в минуту близкого предстояния нашего суду Божию, представится нам, чтобы соединить нашу последнюю жертву с жертвою Иисуса Христа. Тогда обратим мы на крест умилённые очи, слабеющие руки наши сожмут его с любовью; наши губы прильнут к Нему со святою радостью, с живою радостью увидим мы Его явление, когда в конце веков Иисус паки придёт, вооружённый сим священным знамением, произнести Свои милосердные и правосудные приговоры на всех людей! Горе тому, кто вознерадит о сей спасительной набожности! Если дела, рассеянность, мирские удовольствия удаляли вас от креста вашего Бога, то какие мысли пробудит в вас крест в минуту вашего разрушения, опущенный на ваши очи? Каким ужасом исполнит Он вас во время всеобщего суда, когда один вид его будет укорять вас в том, что вы злоупотребляли Его благодатию, унижали Его заслуги?

Избранные места из Священной Истории

И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону

См. Толкование на Лк. 23:32

И егда приидоша на место, нарицаемое Лобное, ту распяша Его и злодея, оваго убо о десную, а другаго о шуюю

У Матфея (Мф. гл. 27) и Марка (Мк. гл. 15) сказано: привели на место Голгофу, что значит Лобное место. «Чье сердце не содрогнется при одном имени Голгофа? восклицает один из духов. писателей. Есть ли на всей земле еще такое святейшее место, как гора Голгофа, на которой Единородный Сын Божий, нас ради воплотившийся, пролил кровь Свою и умер, яко человек, за всех нас грешных сынов Адамовых?

Св. Голгофа, это – открытая дверь в царство небесное, в дом Отца Небесного. И сколько спасительных слез покаяния пролилось благочестивыми поклонниками здесь у подножия креста Господня в течении многих веков! Сколько грешных сердец облегчилось, сколько сердечных ран исцелилось!» (Тр. Лист.) Голгофа или Лобное место, это была небольшая гора, или, скорее, холм, за стенами Иерусалима, к северовостоку. Полагают, что это место так называлось потому, что было кругообразное, на подобие черепа человеческой головы, или потому, что на нем казнили преступников, и тут находилось много их черепов и костей. (Кир. Иерус. и Иерон).

По преданию церкви, на этом самом месте был погребен первый человек Адам, почему в изображении у ног распятого Спасителя, по древнему обычаю, видим главу Адама, с двумя, крестообразно положенными, костями. (Воскр. Чт. 7 г.) Самое слово Голгофа значит голова, череп. Таким образом смерть была побеждена на том самом месте, на котором низвела она в прах первого преступника заповеди Божией, – нашего праотца Адама, а, в лице его, и всех нас, детей его; и приговор смертный, произнесенный против всех нас, был уничтожен Искупителем на том месте, где исполнен был он над первым грешником. «Кровию Господа, как пишет св. Епифаний, при распятии на кресте, здесь орошено тело первого человека – начаток состава нашего, в показание того, что Господь наш Иисус Христос пролил кровь Свою в очищение нашей скверны, а вода, истекшая из прободенного ребра Его на лежащего и погребенного на сем месте, удостоверяет его и нас в истреблении и очищении скверны грехов наших.»

– Пред распятием Иисуса Христа, по Еван. Матфея (Мф. 27:34), Ему давали пить уксус, смешанный с желчью, а по Евангелию Марка (Мк. 15:23), вино со смирною. Это был такой напиток, который иудеи, на основании слов Свящ. писания: дадите сикера сущим в печалех и вино пита сущим в болезнех (Притч.31:6), давали пить осужденным на распятие, перед казнию, из жалости, чтобы несколько уменьшить мучительность страданий. Напиток был одуряющий и притупляющий чувство. Евангелист Матфей называет вино уксусом, потому что оно было плохое, прокисшее, а смирну называет желчью, потому что она была горькая, на подобие желчи (Мф. 27:34). Может быть, Господу предлагали и вино со смирною, и уксус с желчью: злоба врагов на все способна! А между тем тут исполнились слова пророка: даша в снедь Мою желчь и в жажду Мою напоиша Мя оцта уксуса; (Пс. 68:22). Но Он не принял (Мк. 15:23), т. е. не стал пить, потому что хотел страдать с полным сознанием и без уменьшения силы страданий: ибо пришел для того, чтобы страданиями искупить человеческие грехи.

Ту распяша Его (там распяли Иисуса Христа). Распятие происходило следующим образом: крест обыкновенно состоял из продолговатого дерева, высотою до 4-х аршин, с другим поперечным, вделанным прямо или наискось так, что продолговатое на верху выдавалось несколько, и на этой-то выдавшейся верхушке прибивали дощечку с надписью вины распятого. Руки распинаемого или пригвождались или привязывались к поперечному брусу, а ноги к нижней части продольного бруса. Если же брусья креста врезывались наискось, то руки и ноги пригвождались или привязывались к четырем концам. Чтобы раны на руках не разорвались от тяжести висящего тела, под ногами на кресте прибивали подставку, так что распинаемый мог встать на эту подставку, и к ней собственно прибивали ноги. Распинали, или положив крест на землю, и затем, после пригвождения, поднимали его и утверждали, или, сначала утвердив крест, поднимали на него распинаемого и там уже пригвождали.

Страшные муки терпели распинаемые, когда только прибивали гвоздями их руки и ноги к кресту; затем, когда поднимали и утверждали крест, и наконец когда висели они на кресте, и висели иногда по нескольку дней!!!.. Распятому нельзя было сделать никакого движения, чтобы не произвесть мучительнейшей боли в ранах; раны сами собою раздирались все более и более, а это производило боль в самых ранах и внутрений палящий жар во всем теле; кровь приливала к голове и сердцу и производила кружение головы и ужасную тоску сердца; во рту сохло, и появлялась страшная жажда. Палящий зной солнечный и жгучий ветер полудня, прижигая раны, увеличивали страдания несчастных. По истине страдания на кресте суть адские страдания! Посему-то для язычника не было ничего позорнее креста, а для иудея распятый на кресте был проклятый из проклятых. И обыкновенно распинали на крестах только самых ужасных разбойников и бунтовщиков. Никогда никакая человеческая жестокость не могла изобрести казни более ужасной, чем распятие на кресте. И такие ужасные страдания распятых – как сказано выше – продолжались не несколько часов дня, а иногда по несколько суток… Таковые ужаснейшие страдания претерпел Господь Иисус Христос, – наш Искупитель и Спаситель!!

Какою же благодарностию и любовию должно быть преисполнено сердце наше к Нему?.. И чего же Он, Милосердый, требует от нас – для выражения нашей любви к Нему? Того, что служит к нашему же спасению: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое (Ин. 14:23).

Свв. отцы указывают следующие причины именно крестной, а не другой какой, смерти Господа нашего Искупителя: 1) как первый Адам вкушением плода от древа запрещенного произвел всеобщую смерть, так должно было и второму Адаму, т. е. Иисусу Христу чрез древо же даровать нам жизнь (свв. Ириней и Амвросий). 2) «Если Господь пришел для того, чтобы понесть на Себе наши смертные грехи и нашу клятву, пишет св. Афанасий, то каким бы другим образом мог Он принять на Себя клятву или удовлетворить Богу за наши смертные грехи, если бы не претерпел смерти, приличествующей проклятым? а сие-то и есть крест: ибо написано: проклят всяк, висяй на древе» (Гал. 3:13; Втор. 21:23). 3) Если смерть Господа нашего Иисуса Христа есть искупление всех, говорит св. же Афанасий, если смертию Его совершается призвание языков; то и нужно было претерпеть смерть с распростертыми руками, дабы одною рукою привлечь древний народ (т. е. иудеев), а другою язычников и обоих собрать во едино: ибо и Сам Он сказал: аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (Ин. 12:32). 4) Св. Григорий Нисский пишет: «Ап. Павел говорит, что Христос, пришедши на землю, покорил Себя три царства: о имени Иисусове всякое колено поклонится небесных и земных и преисподних (Фил. 2:10). Посему весьма сообразно с таинством домостроительства Божия употреблена смерть крестная, дабы Христос, возвысясь на воздухе, покорил воздушные силы, простертые же на древе руки держал Он для людей живущих на земле, дабы неповинующихся отвергнуть, а верующих признать; наконец, частию древа, водруженного на земле, Он покорил Себе преисподнее царство.« 5) Причиною, или, лучше, целью крестной смерти Господа полагается еще и то, что при воскресении тело его осталось целым и не раздробленным. (Св. Афанасий и Лакт.) Указываются и другие причины. – Спросим при сем именуемых старообрядцами, которые так ревнуют об осьми концах креста: сколько концов имел тот крест, на котором Господь Иисус Христос был распят? собственно не четыре-ли только?

Вместе с Иисусом Христом распяли двух злодеев, по Матфею и Марку, разбойников (Мф. 27:38; Мк. 15:27). По всей вероятности, это были сообщники Вараввы в мятеже и убийствах. По преданию, один из них назывался Дисмасом, а другой – Гестасом. Правитель, живший обыкновенно в Кесарии, как было сказано, не часто бывал в Иерусалиме, а потому естественно случалось ему, в бытность в Иерусалиме, произносить смертные приговоры над несколькими преступниками. Повествуя о сем, еванг. Марк (Мк. 15:28) прибавляет: и сбылось слово Писания: и с злодеями причтен. Эти слова из книги прор. Исаии: (Ис. 53:12), именно из того места, где он изображает страдания Спасителя и между прочим пророчествует и о том, что Христос будет поставлен наряду со злодеями.

«Что с Иисусом Христом были распяты два разбойника, пишет св. Кирилл Александрийский, то иудеи сделали сие по злобе, именно чтобы более обесславить смерть Спасителя. Между тем осужденные на распятие с Ним, разбойники означали два народа, кои вскоре должны были присоединиться ко Христу, т. е. израильтян и язычников: потому что иудеев осуждал закон, коего они были преступники, а язычников – заблуждение их, ибо они почтоша и послужиша твари паче Бога (Рим. 1:25). Распятие двух разбойников со Христом еще знаменует и то, что означаемые ими два народа умрут со Христом, т. е. отвергнувшись мирских удовольствий и плотской жизни, будут жить вместе с Господом своим, проводя жизнь по закону Христову.»

Толкование на Евангелие от Луки.

Ст. 33-43 И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий. И стоял народ и смотрел. Насмехались же вместе с ними и начальники, говоря: других спасал; пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий. Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус и говоря: если Ты Царь Иудейский, спаси Себя Самого. И была над Ним надпись, написанная словами греческими, римскими и еврейскими: Сей есть Царь Иудейский. Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю

О распятии Христа евангелист Лука повествует, в сущности, согласно с Марком (Мк. 15:22–32), но имеет и нечто особенное.

Лобное место (см. Мф. 27:33).

«Говорил» (стих 34) – очевидно, в то время как Его распинали.

«Прости им», т. е. не солдатам, бывшим только исполнителями казни, а первосвященникам и начальникам иудейским, истинным виновникам смерти Христовой.

«Не знают, что делают». Господь несколько смягчает вину Своих врагов: они, конечно, не знали, что умерщвляют действительного Мессию (ср. 1 Кор. 2:8).

«Насмехались же вместе с ними и начальники» (стих 35; ἐξεμυκτήριζον; ср. Лк. 16:14), т. е. в то время как народ смотрел с любопытством на распятие Христа, начальники даже насмехались над Христом.

«Если Он» (по-гречески – εί οὗτος) – выражение насмешки и презрения: «вот этот».

«Избранный Божий» (ср. Лк. 9:35).

«И воины ругались…» (стихи 36–37). Об этом замечает один евангелист Лука, прибавляя, что насмешки свои они, между прочим, выражали в предложении распятому Христу уксуса. Нечто подобное говорит и евангелист Марк (Мк.15:36). Из всего характера повествования евангелиста Луки о смерти Христа можно выводить заключение, что это были не римские, а иудейские солдаты, по всей вероятности, из числа служивших при храме.

«И была над Ним надпись» (стих 38). И помещение этой надписи евангелист Лука очевидно понимает как издевательство над Христом.

«Один из повешенных…» (стих 39). Евангелист Лука здесь обстоятельнее изображает дело, чем первые два евангелиста, согласно которым злословили Господа вообще распятые разбойники (Мк. 15:32; Мф. 27:44).

«Если ты Христос…» Правильнее: «не Ты ли Мессия? (οὐχὶ σὺ εἶ ὁ Χριστός) Спаси в таком случае Себя и нас».

«Или ты не боишься Бога» (стих 40), т. е. ужели в тебе нет страха пред Богом – если уже ты не способен и в этот час покаяться, – ведь ты осужден также на смерть, как и Тот, над Кем ты насмехаешься! Говорящий, очевидно, сам каялся в том деле, которое привело его на крест (ср. стих 41).

«Помяни меня, Господи» (стих 42), т. е. вспомни обо мне (воскреси меня и прими в Свое Мессианское Царство), когда Ты придешь на землю в Своем царском величии (ср. Мф.16:28). Покаявшийся разбойник, очевидно, слышал учение Господа о Своем втором пришествии на суд для основания славного Своего Царства, и теперь впечатление от слышанного до того ожило под влиянием мысли о скорой смерти, что он уверовал во Христа как в Мессию. Конечно, при этом ему помогла и благодать Божия, таинственно располагающая сердца людей к вере во Христа.

«Ныне же будешь со Мною в раю» (стих 43). Вместо далекой награды в будущем земном Своем славном Царстве Господь обещает уверовавшему в Него разбойнику скорейшую награду: ныне же они оба, Христос и разбойник, умрут (иногда распятые оставались живыми по нескольку дней), и оба вместе войдут в рай. Этот рай (ὁ παράδεισος), как можно выводить из притчи о богатом и Лазаре (Лк. 16:23), находился, по верованию иудеев, в «шеоле» и был блаженным местопребыванием праведных душ до дня воскресения. Его не нужно смешивать с «небесным раем», о котором говорит апостол Павел (2 Кор. 12:4) и Апокалипсис (Откр. 2:7). Но представляет ли ответ Христа обещание удовлетворить просьбу разбойника? Некоторые толкователи утверждают, что разбойник получил не то, что просил. Но это неправда. Господь именно дает понять разбойнику, что его просьба будет исполнена, так как если душа разбойника пойдет в рай, то, значит, ему обеспечено этим участие в воскресении праведных и в будущем славном Мессианском Царстве.

Толковая Библия.