Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел

Тогда как народ показал столько любви к Христу и с таким усердием следовал за Ним, один раб богатства и весьма надменный человек подошел к Нему и сказал: Учитель! я пойду за Тобой, куда бы Ты ни пошел. Видишь ли, какова гордость?

Почитая недостойным считать себя между простым народом, но, показывая, что он гораздо выше черни, с такими мыслями приступает к Иисусу. Таковы уже иудейские нравы; они обычно исполнены неблаговременного дерзновения. Точно также впоследствии и некто другой, когда все молчали, сам, приступив, сказал: какая первая заповедь (Мф. 22:36)? Впрочем, Господь не осудил его за неуместную дерзость, научая нас тому, что бы мы терпели и таковых.

Потому-то Он не обличает явно тех, которые имели злые намерения, но Свои ответы направляет против их мысли, предоставляя им одним видеть обличение, и доставляя им двоякую пользу: во-первых, тем, что показывал в Себе знание сокровенного в совести; во-вторых, тем, что не смотря на такое сердцеведение, попускал скрывать свои намерения, и давал возможность исправиться, если только захотят. Таким точно образом поступил Он и с приступившим к Нему теперь.

Последний, видя многие знамения, и то, что многие ими были привлекаемы к Иисусу, надеялся обогатиться от таковых чудес, почему и поспешил заявить о своем желании следовать за Ним. Но из чего это известно? Из ответа, который дает Христос, сообразуясь не со словами вопроса, но с мыслью.

Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 27-я.

Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел

Этот книжник сказал: Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Ревностное, но самоуверенное утверждение. Ведь Господу предстояло пойти на страдание, сойти во ад и взойти на небо. Разве может человеческая немощь сопутствовать Ему во всем этом? Это скорее глупая самонадеянность, чем исповедание веры, ибо Господь говорит и апостолу Петру, когда тот думал, что [сможет] последовать во всем за Спасителем: Куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти (Ин. 13:36). И когда Петр стал настаивать и говорить, что даже смерть не разъединит его с Иисусом, тогда, словно осужденный за хвастовство, он слышит, что трижды отречется от Господа. Итак, кто обещал, исповедуя Христа, что даже смерть не разделит его с Ним, отрекается от того, что был с Ним, [всего лишь] из-за вопроса служанки. И если бы Господь не сказал, словно определяя некую меру, что он отречется трижды, возможно, он отрекся еще неоднократно, если бы его спросили.

Проповеди.

Ст. 19-20 Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову

Если бы этот книжник законный, знавший только букву убивающую, сказал: «Господи! я последую за тобой, куда бы Ты ни пошел», то он не был бы отвергнут Господом. Но так как Он видел [в Господе] одного из многих учителей и был последователем буквы, - что по-гречески более знаменательно выражено словом γραμματεύς, - а не был слушателем духовным, то он и не имел места, где Иисус мог бы приклонить голову Свою. А нам дается указание через этого отвергнутого книжника на то, что он хотел следовать Господу, видя величие знамений, чтобы иметь выгоду от чудесных деяний, т. е. желая того же, что Симон волхв хотел купить у апостола Петра. Поэтому такая вера праведным судом (juste sententia) [или: по приговору - juxta sententiam] Господа осуждается, и книжнику говорится: «Почему ты хочешь следовать за Мной ради богатства и ради временных (saeculi) выгод, когда Я так беден, что не имею даже пристанища и не пользуюсь собственным кровом?»

Толкование на Евангелие от Матфея.

Ст. 19-20 Тогда один книжник, подошедши, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы ты ни пошел. И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову

Книжником называет знающего книги Закона. Этот, видя многие чудеса, подумал, что Иисус получает от них прибыль, поэтому старается следовать за Ним, чтоб и самому собрать богатства. Но Христос, идя навстречу его намерению, почти это сказал: «следуя за Мною, ты надеешься собрать богатства; но разве ты не видишь, что Я не имею даже дома? Таковым же должен быть и Мой последователь». Господь сказал это с той целью, чтобы убедить его последовать за Собою, изменить свое настроение: но книжник удаляется. Некоторые под лисицами и птицами разумеют демонов. Итак, Господь говорит книжнику: «В тебе имеют отдых демоны, поэтому Я не нахожу в душе твоей отдыха для Себя».

Толкование на Евангелие от Матфея.

И приступль един книжник, рече Ему: Учителю, иду по Тебе, аможе аще идеши

Этот книжник, будучи сребролюбивым, подозревал, что Иисус за Свои чудеса собирает много денег, и надеялся, что если он последует за Ним, как один из учеников, то соберет большие богатства. Но Христос, зная, чего он хочет, отвечает сообразно его цели, и смотри, что Он говорит.

Толкование Евангелия от Матфея.

Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел

О книжниках чит. объясн. 4 ст. 2 гл. Иду по Тебе, аможе аще идеши (я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел), т. е. буду твоим ближайшим учеником (чит. 4, 19-22).

Толкование на Евангелие от Матфея.

Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел

(Лк. 9:57). Глаголы, указывающие на “отправление”, в 18 и 19 одинаковые, но в разных временах — άπελθείν и άπέρχη. Русские переводчики передали глагол в 18 ст. άπελθεΐν больше по смыслу, чем по его действительному значению, потому что этот глагол не значит собственно “отплыть”, а просто отходить или отправляться. Но если путь водный, то, конечно, глагол значит и отплыть. Книжник, подошедший ко Христу, употребил тот же самый греческий глагол, и это значит, что он просил Христа взять его с Собою в лодку при отправлении на другую сторону. У Луки передается о том же обстоятельстве, но опять в другой связи, и при этом указывается, что это было на “пути”, т.е. на дороге к озеру. Формальное, но не реальное, противоречие, которого нельзя устранить. Что тут действительно нет реального противоречия, это хорошо показывает Августин, когда говорит: “если, по словам Матфея, это (т.е. просьба книжника) было тогда, когда Христос велел переправиться через озеро, а по словам Луки — когда они (т.е. Христос и ученики) шли по дороге, то здесь нет противоречия; потому что в том и другом случае они шли по дороге, чтобы подойти к озеру”. Во всяком случае из показания Матфея нельзя решительно заключать, что просьба была не на пути, а у самого озера. Но можно и думать, что ст. 19-22 вставлены здесь Матфеем вне связи и что правильная связь у Луки. Могло быть, что мысль о Спасителе, как о носителе болезней, внушила или напомнила Матфею и слова Христа о бездомности Сына Человеческого, и, с целью доказать это, он приводит один случай из жизни Спасителя, а по связи с ним и другой (ст. 21), несколько отличный от первого. К сказанному нужно прибавить, что Лука сообщает не о двух лицах, желавших сопровождать Спасителя, а о трех (9:61-62 — третий).

Слово “один” имеет очевидное отношение к “другой же” 21-го стиха и есть простое перечисление лиц, подходивших ко Христу с просьбою. Впрочем, Блясс (Grammat. с. 140) и Винер-Шмидель (с. 243) полагают, что “один” здесь употреблено в смысле неопределенного местоимения “некоторый” (τις), что вполне понятно, так как числительные часто употребляются в этом именно смысле. Книжник называет Спасителя Учителем; греческое слово взято с обычного еврейского (арамейского), выражавшего почтение к лицам, которые умели учить или учили хорошо. Причины, побуждавшие книжника обратиться ко Христу с просьбою о дозволении следовать за Ним, определяются различно. Иларий Пиктавийский, в толковании которого много аллегорического, дает здесь, однако, интересное и остроумное объяснение. “Этот книжник — один из учителей закона; он спрашивает, следовать ли ему; как будто в законе не содержится указания, что это — Христос, за которым можно было с пользою следовать. Таким образом книжник выразил свое неверие в недоверчивом вопросе; потому что верующий должен был не спрашивать, а следовать”. Такое мнение имеет свои основания. Книжники, иудейские ученые, посвящали себя изучению писаний. Но изучая их букву, они утратили понимание их духа. Дальнейшая речь Христа показывает, что Он не верил искренности книжника.

Толковая Библия.

Тогда один книжник, подойдя, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел

«Как на горе Блаженств, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – ученики не только пребывали с Господом тогда, когда Он проповедовал, но и следовали за Ним, когда молчал, так и в Капернауме прилеплялись к Нему не только тогда, когда Он чудодействовал, но и когда переставал чудодействовать, и от самого лицезрения Его получали пользу. Ибо если Моисей имел прославленное лицо, и Стефан лицо ангельское, то представь, каким должен был быть вид общего Владыки! Действительно, многие из любви и удивления к Нему, желая всегда наслаждаться Его лицезрением, неотступно пребывали при Нем. Да и кто мог бы удалиться от Творившего такие чудеса? Кто бы и просто не захотел взирать на Его лицо и уста, изрекающие такие слова? Он достоин удивления не только из-за чудес, но и облик Его был исполнен великой приятности, как показал это пророк: «Ты прекраснее сынов человеческих» (Пс. 44:3). Когда же Исайя говорит (Ис. 53:2): «нет в Нем ни вида, ни величия», то говорит он это или о непостижимой и неизглаголанной славе Божества, или о том, что случилось с Ним во времена страдания, о безчестии, которое претерпел Он во время распятия на кресте, или о смирении, которое являл во всем в продолжение целой жизни».

Но не все желали быть около Спасителя с одинаковым расположением сердца, Святой евангелист приводит примеры этого. Тогда один книжник, подойдя, раб богатства и человек надменный, как выражается святитель Иоанн Златоуст, сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Гордый книжник воображал, что Иисус Христос будет рад такому почтенному и ученому человеку, каким считал себя книжник. «Видишь ли, какова гордость? – говорит Златоуст. – Он считает для себя низким быть между простым народом, и вот, показывая, что он гораздо выше черни, с такими мыслями приступает к Иисусу». «В самой дерзости книжника, – говорит святитель Афанасий Александрийский, – можно видеть признак его опрометчивости и невежества: идти вслед Спасителя, чтобы слушать Его учение, это для человека еще возможное дело; но последовать за Ним всюду невозможно и дерзко для дающего такое обещание; невозможно для нас всюду сопутствовать Вездесущему, потому что Он безпределен, а мы ограничены». «Впрочем, – замечает святитель Златоуст, – Господь не осудил его за неуместную дерзость, научая нас тому, чтобы мы терпели и таковых. Вот почему Он не обличает явно тех, которые имели злые намерения, но Свои ответы направляет против их мысли, предоставляя им одним видеть обличение и доставляя им двоякую пользу: во-первых, показывал в Себе знание сокровенного в совести; во-вторых, несмотря на это сердцеведение, попускал скрывать их намерения, давал им возможность исправиться, если только захотят. Точно так же поступил Он и с этим книжником. Видя многие знамения, книжник надеялся обогатиться от таковых чудес, а поэтому и желал следовать за Христом. Это видно из ответа, какой ему дает Христос, сообразуясь не со словами вопроса, а с мыслью вопрошающего».

Троицкие листки. №801-1050.