И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

«И рече Каин, – сказано, – ко Авелю, брату своему: пойдем на поле». Слова брата, а намерение убийцы. Что ты делаешь, Каин? Разве не знаешь, кому говоришь? Не думаешь, что речь у тебя с братом? Не думаешь, что он родился от одной с тобою матери? Не понимаешь гнусности своего предприятия? Не страшишься Судии, Которого обмануть нельзя? Не трепещешь при мысли о злодеянии? Зачем увлекаешь брата в поле и уводишь его из отеческих объятий? Для чего лишаешь его отеческой помощи? Что за странность, что ты теперь влечешь брата в поле, – теперь пытаешься делать то, чего не делал прежде и, заменяя братскую любовь личиною дружбы, хочешь поступить с ним вражески? Какое неистовство! Какая свирепость! Положим, что ты, в ослеплении ума; нисколько не обращаешь внимания на братское расположение, не познаешь и самой природы; но за что так вооружился ты против того, кто ничем не оскорбил тебя? За какую вину и со стороны родителей хочешь причинить им такое огорчение, и быть первым совершителем этого ужасного дела, хочешь первый показать им эту насильственную смерть? Так ли платишь им за воспитание? Какая дьявольская хитрость возбудила тебя к этому делу? Разве можешь ты сказать, что благоволение к нему (Авелю) общего всех Владыки заставило его гордиться пред тобою? Не для отвращения ли тебя от этого убийственного намерения Бог подчинил тебе брата и поставил под твою власть, сказав: «к тебе обращение его, и ты тем обладаеши?» Действительно, эти слова нужно разуметь о подчинении брата (Каину). А некоторые говорят, будто это сказал ему Бог о принесенной им жертве: «к тебе обращение его», т. е. дара, «и ты тем обладаеши», т. е. ты сам воспользуешься им. Итак, предложивши то и другое (объяснение), я предоставляю вашему благоразумию – принять то, которое покажется вам более сообразным. А мне кажется, что это сказано о брате. «И бысть, внегда быти им на поли, воста Каин на Авеля брата своего и уби его». Ужасный поступок, пагубная дерзость, ненавистное дело, непростительный грех, замысл души зверской! «Воста, – говорит, – на Авеля брата своего и уби его». О, мерзкая рука! О, жалкая десница! Впрочем, не руку надобно называть мерзкою и жалкою, но намерение, которому послужил этот член. Поэтому скажем так: о, дерзкое, гнусное и жалкое намерение! И чтобы мы ни сказали, не скажем всего, чего оно заслуживает. Как не оцепенела его рука! Как она могла поднять меч и нанести удар? Как душа его не вылетела из тела? Как она возмогла исполнить это беззаконное предприятие? Как не поколебалась и не изменила намерения? Как не подумала о природе? Как не размыслила, прежде совершения дела, о его конце? Как он мог, по совершении убийства, смотреть на тело брата, трепещущее на земле? Как мог видеть труп, поверженный на земле, и не впал тотчас в изнеможение от этого зрелища? Если мы, по прошествии стольких лет, каждый день видя умирающих, умирающих притом естественною смертию, и нисколько не близких вам людей, сокрушаемся и, хотя бы умерший был наш враг, прекращаем вражду, – тем более Каину следовало бы содрогнуться и тотчас же испустить дух, когда он видел, что тот, с кем он недавно беседовал, – брат от одной матери и от одного отца, родившийся из одной с ним утробы, привлекший на себя Божие благоволение, вдруг лежит, бездыханный и неподвижный, и трепещет на земле.

Беседы на книгу Бытия. Беседа 19.

И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

См. Толкование на Быт. 4:1

И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

Слов пойдем в поле в еврейском тексте нет ныне, а читаются только предыдущие: и сказал Каин Авелю, брату своему. Сию речь, очевидно неполную, некоторые усиливаются без дополнения изъяснить так: и разговаривал Каин с Авелем, братом своим, то есть показал ему вид ласки и искренности, дабы тем вернее, чем нечаяннее, совершить над ним свое злоумышление. Иные так: и говорил Каин вопреки Авелю, брату своему, то есть изъявил ему свое негодование жалобами и укоризнами. Но в тексте самаритянском и переводах греческом, сирском и латинском читаются самые слова Каина к Авелю: пойдем в поле. Предшествующее слово сказал אמר и последующие когда они были в поле показывают, что сие дополнение принадлежит к целости св. текста. По сему соображению, истинное обстоятельство, замечаемое здесь Моисеем, состоит в том, что Каин, дабы беспрепятственно совершить братоубийство и сокрыть оное от обличения, коварно вызвал Авеля в уединенное место. Род и орудие убийства неизвестны, кроме того, что оно соединено было с пролитием крови, как показывает продолжение повествования (Быт. 4:11, 12).

…Жертва Авеля сопровождается его мученичеством — жертва Иисуса сопутствуется его смертью.

Авель страждет от зависти первородного брата — Иисус страждет от ожесточения первенца народов — Израиля.

Толкование на Книгу Бытия.

И рече Каин ко Авелю брату своему: пойдем на поле. И бысть внегда быти им на поли, воста Каин на Авеля брата своего и уби его

И рече Каин ко Авелю брату своему, пойдем на поле. Говорит пойдем на поле, - или потому, что жили они на горе в пределах рая, и Каин сводит его оттуда на равнину, или потому, что Авель пас стадо свое на горе, и оттуда приводит его Каин на равнину, где по множеству класов и по мягкости земли удобнее для него было совершить убийство и скрыть убитого в земле. Ибо Писание говорит: И бысть, внегда быти им на поли, воста Каин на Авеля брата своего и уби его.

Толкование на Книгу Бытия.

И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

<…> И если бы блаженный Авель соблюл это и не вышел вместе с Каином на поле, то есть не вышел до [достижения] бесстрастия на равнину естественного созерцания, то Каин, сущий и именуемый «законом плоти», не восстал бы и не убил бы его с помощью обмана, выманив на [свершение] добрых дел в соответствии с созерцанием сущих до [обретения] совершенного навыка [в добродетелях]. Первый человек Адам, породивший закон греха, который не создавал для него Бог в раю, стяжал и первый плод преступления, соответственно смыслу имени «Каин», ибо это имя толкуется как «приобретение».

Вопросоответы к Фалассию. Вопрос 49.

См. Толкование на Быт. 4:2

И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

[Христиане] разумеют так, что Каин-убийца - это вероломство иудеев; убийство Авеля - страдания Господа и Спасителя; а земля, которая отверзла зев свой и приняла кровь Авеля, пролитую рукою Каина, - это Церковь, принявшая в свое таинство обновления кровь Христову, пролитую иудеями. Тем самым христиане поистине находят воду претворенной в вино, ибо разумеют священные речения закона священнейшим образом.

Гомилии на Евангелия.

Каиново прешед убийство, произволением бых убийца совести душевней, оживив плоть и воевав на ню лукавыми моими деяньми.

Великий канон, читаемый во вторник первой седмицы Великого поста. Песнь 1.

И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

Подразумевается, что Каин о том сказал брату, о чём ему только что говорил Господь. Поэтому лишним является то, что есть в наших и самаритянских книгах («Выйдем в поле»).

Еврейские вопросы на Книгу Бытия.

VII. Паремия, положенная на вечерне во вторник второй седмицы Великого поста (Быт 4:8–15). В сей паремии содержится повествование об умер­щвлении Авеля Каином.

И рече Каин ко Авелю брату своему: пойдем на поле. И бысть внегда быти им на поли, воста Каин на Авеля брата своего и уби его

Зависть к Авелю и злоба на него созрела в Каине до решимости убить его, от которой напрасно предостерегал Каина Господь. Чтобы беспрепятственно совершить зло­деяние и скрыть следы его, Каин пригласил брата в поле. И приглашение, и беседа на пути, без сомнения, имели вид дружелюбия, иначе Авель не пошел бы за Каином. В душе Авеля, невинной и радостно настроенной благоволением к нему Божиим, не было и тени подозрения на брата, дышав­шего злобою и скрывавшего ее под лицемерною наружностию. Каин привел Авеля в такое место, где не могло быть свидетелей замышленного им злодейства, и убил его. Убие­ние совершено было с пролитием крови, как это видно из обличительных слов Господа к Каину (Быт. 4:10), и из слов Иисуса Христа, грозившего Иудеям казнию за их кровавые преступления, начиная от «крови Авеля праведного» (Мф. 23:35). Злодеяние Каина – это был первый взрыв предвозве­щенной Богом (Быт. 3:15) вражды между семенем жены и семенем змия-диавола, продолжающейся чрез всю исто­рию человеческого рода. Зло не может жить в мире с добром. «Всяк делающий худые дела ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы» (Ин. 3:20). Первый, исконный ненавистник добра, есть диавол. Каин был первым порождением, семенем диавола в человеческом роде, и потому не мог жить в мире с благословенным и святым семенем жены в лице Авеля. На такое значение Каинова преступления указывает апостол Иоанн, говоря: «Каин был от лукаваго, и убил брата своего. А за что убил его? За то, что дела его были злы, а дела брата его праведны» (1 Ин. 3:12). Самый способ проявления вражды к Авелюсвидетельствует о сродстве Каина с диа­волом. Диавол лестью и коварством погубил Еву. И Каин также лестью и коварством вызвал Авеля в поле для его погубления. Диавол «человекоубийца бе искони» (Ин. 8:44), ибо «завистию диаволею смерть вниде в мир» (Прем. Соломона 2:24). И Каин явился подражателем диавола, сделавшись братоубийцею.

Толкование на паремии из книги Бытия.

И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его

Братоубийство Каина

«И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его…» Как сама смерть, явившись в мире в качестве оброка греха, была актом некоторого насилия и разрушения богоучрежденного порядка, так и первый опыт этой смерти был самым типическим выражением всех этих ее свойств. Древнехристианская традиция, основанная на словах самого Господа Иисуса Христа (Мф. 23:31, 35; Лк. 11:49-51; Евр. 12:24), сохранила память об Авеле, как о первом праведнике. Это было первым проявлением предвозвещенной Богом вражды между Семенем жены и семенем змия, проходящей через всю историю человечества, как это прекрасно выясняет и Иоанн Богослов в одном из своих посланий (1 Ин. 3:10-12).