И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения

«Рече же, – говорит Писание, – Исаак ко Аврааму отцу своему: отче». Одного этого слова достаточно было для того, чтобы потрясти всю внутренность праведника. «Он же рече: что есть, чадо?» Ты называешь отцем того, кто немного спустя будет уже бесчаден; и я называю своим сыном того, кто скоро должен взойти на жертвенник, кого я сам буду закалать собственными руками. Сын говорит: вот ты несешь огонь, а я дрова; где же жертва, назначенная для принесения (Богу); «где есть овча еже во всесожжение?» Представь себе здесь всю муку праведника, – как он мог переносить, что слышал, как мог отвечать сыну, как не поколебался духом, как мог скрыть от сына и не обнаружить предстоящего дела?

Беседы на книгу Бытия. Беседа 47.

Не могу ни слов пройти, ни действий оставить без внимания. Представь эти имена, имеющие скоро потерять свое существенное значение. Тот называет его отцом, а он называет того сыном; в это время они были действительными именами, но потом имели потерять значение. Представь же, что чувствовал Авраам, когда Исаак, которого он намеревался заклать, называл его: отче. Как не распались его колена? Как не сокрушились его члены? Как он не смутился в уме, услышав это от сына Исаака? Однако, он поднял и связал Исаака, и взял нож в правую руку, чтобы заклать сына своего.

Слово о блаженном Аврааме.

Что же Исаак? Нежнейшим голосом обращается он к отцу с такими словами: объясни мне, отец: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Опять голос отрока проникает до глубины родительского сердца, опять новое ужасное испытание постигло его, опять новое искушение предстояло ему не слабее первого и не снисходительнее. И как мог удер­жаться от слез Авраам, уже не ожидавший более услышать имя отца?

Слово об Аврааме и Исааке.

Удивляюсь я и разуму юноши, как почтительно обра­щается он к отцу и говорит: отец мой, вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Он не смеется над забывчивостью отца, — ведь он видел хананеев, сделавшихся рабами из-за насмешки Хама, — но спрашивает: где? под видом вопроса на­поминая забытое. Отец мой, говорит он, вот огонь и дрова, где же агнец?

Слово о том, что нужно удаляться от зрелищ.

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения

Он приносит в жертву возлюбленного сына, и того, кого поздно зачал, быстро отдал в жертву - его не удержало даже призывание отеческого имени, когда Исаак назвал его отцом, а он его - сыном.

О кончине брата Сатира.

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения

См. Толкование на Быт. 22:1

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения

Батюшка. Как болезненно долженствовало быть для Авраама сие воззвание, которое он почитать мог последним!

Толкование на Книгу Бытия.

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения

Итак, Авраам стал славен и тем, что в сердце заклал уже сына, хотя и не заклал его самим делом, и тем, что уверовал, что сын и по смерти воскреснет и возвратится с ним - потому что не сомневался в истине сказанного ему: в Исааке наречется тебе семя (Быт. 21:12).

Толкование на книгу Бытия.

XXVIII. Паремия, положенная в пяток пятой седмицы Великого поста и в Великую Субботу (Быт. 22:1–18). В сей паремии повествуется о послушании Авраама Господу, повелевшему ему принести в жертву Исаака.

Рече же Исаак ко Аврааму отцу своему: отче! Он же рече: что есть, чадо? Рече же: се, огнь и дрова, где есть овча еже во всесожжение

«Где есть овча, еже во всесожжение»? Исаак, не раз, конечно, помогавший отцу своему при жертвоприношени­ях, удивлялся, что на сей раз не было заблаговременно приготовлено жертвенное животное. Вопрос сына, не знавшего о предстоящей ему участи, без сомнения, глубоко уязвил отеческое сердце, хотя ни на минуту не покидала Авраама вера в обетования Божии.

Толкование на паремии из книги Бытия.

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения

Что дальше? И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! И в такое время от сына донесся голос искушения. Ведь как, полагаешь ты, приносимый в жертву сын этими словами ранил сердце отцовское? И хотя Авраам очерствел через веру, тем не менее отвечает сам словами любви и говорит: вот я, сын мой. И Исаак сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?

Гомилии на Бытие.

Ст. 7-8 И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе

Весь этот диалог отца с сыном исполнен глубокой преданности Богу. Скрывая от Исаака, что именно он-то и намечен служить жертвой, Авраам невольно пророчествует, так как указывает, что жертвенного агнца Бог изберет Себе сам, что впоследствии, действительно, и оправдалось (13 ст.). В самой речи Авраама об агнце заключается прообразовательное указание на великого Агнца, закланного от сложения мира, т. е. на Господа Иисуса Христа, принесшего Себя в искупительную жертву за всех нас.