Ради имене Твоего Господи, и очисти грех мой: мног бо есть

Я – величайший грешник и сам по себе недостоин помилования – только милость Твоя может подать оставление грехов моих. Не ради моего достоинства, не ради моей молитвы и слез остави мне грехи мои, но ради имени Твоего, Господи, прости согрешение мое, ибо велико оно.

Дневник. Том I. 1856.

Ради имене Твоего Господи, и очисти грех мой: мног бо есть

Посему, говорит Пророк, умоляю Тебя быть снисходительным к грехам моим, не ради ревностнаго моего покаяния, но ради того именования, какое имеешь Ты по человеколюбию, и потому что на имени Твоем основал я надежды свои.

Ради имене Твоего, Господи, и очисти грех мой, мног бо есть

Здесь излишен союз − и − поставленный по свойству еврейского языка, в котором он употребляется излишне. Итак (по опущении союза) слова Давида выражают следующее: поелику Ты, Господи, именуешься милостивым и благим; то посему будь милостив ко греху моему − греху, учиненному мною прежде, но от которого я уже удалился. Грех мой, по сравнению с чистотою, которую я обязан хранить, многочислен. Слова сии прилично могут относиться и ко Христу, также называющемуся агнцем, принимающим, то есть очищающим грехи мира.

Слова Божеств. Кирилла: Итак, призванные чрез веру из язычников, как умудренные осиянием Духа и знавшие Евангельские законы, говорят, что все пути Господа милость и истина, не жестокость и не тень, как Моисеев закон, по которому не было пощады преступникам Моисеевых заповедей, которые умирали без милости при двух, или трех свидетелях. Притом законное не было истина, но весь закон был только тень и образ.

Ради имени Твоего, Господи, прости согрешение мое, ибо велико оно

Очисти и спаси меня от окружающих врагов и тяжелых страданий, так как я надеюсь только на Тебя

Очищение ради великого имени Бога указывает на высоту благоговения Давида пред Ним. Бог всесовершенен, в Нем нет и не может быть никакого недостатка; соответственно тому и Его чтители должны быть людьми высокой нравственной чистоты; недостойные же как бы умаляют величие Его имени. Это то же, что мы видим и в обыденной жизни: чем выше положение человека, тем достойнее должно быть его лицо; ничтожный человек как бы грязнит, унижает самое звание свое. Давид свой грех называет тяжким («велико оно») и себя великим грешником пред Богом, унижающим Его своим поклонением в том случае, если он не позаботится о своем очищении.