Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских

Немало пользы получили они и от того, что иноплеменники приставали к ним и желали слышать их песни. Посмотри, и здесь какое получали они исправление от плена. Те, которые вышли из надлежащих пределов, отступили от своего богопочтения и всеми способами попирали закон, на чужой земле вели себя так строго, что даже тогда, когда иноплеменники приставали к ним, угрожали, со всех сторон окружали их и желали послушать, - даже и тогда они не склонились на их желание, но предпочли закон и строго сохранили его. Вместо ведшии другой переводчик сказал: …надменно поступавшие с нами (καταλαζονευόμενοι ημων), выражая как бы следующее: «Те, которые прежде нападали на нас и восставали, со временем сделались столь кроткими, тихими и смиренными, что даже желали послушать наших песней». Однако иудеи не согласились петь. Видишь ли, как скорбь делает людей сильными, как делает сокрушенными, как смиряет душу? Они и плакали, и сохраняли закон - те самые, которые смеялись над плакавшими пророками, забавлялись и издевались, теперь, когда им никто не напоминал о них, обращались к слезам и плакали. От этого и враги получали великую пользу. Они видели, что иудеи тяготились не пленом, оплакивали не рабство и не пребывание на чужой земле, а лишение собственного богослужения. Поэтому псалмопевец и прибавляет: внегда помянути нам Сиона. И не просто плакали они, но делали из этого постоянное занятие. Поэтому и вначале он сказал: седохом и плакахом, т. е. для того и садились, чтобы плакать и рыдать. Почему же не позволялось им петь в чужой земле? Потому, что нечистым ушам не следовало слышать этих таинственных песнопений.

Беседы на псалмы. На псалом 136.

«Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней сионских». Насмехаясь над нами, издеваясь над нашими бедствиями, приказывали нам петь, и нашими песнями услаждать их, не для того, чтобы получить им от сего какую либо пользу, но чтобы посмеяться над нами.

Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас—о пении.

Пленившие нас вавилоняне спрашивали, продолжает, нас, чтобы мы сказали им несколько слов из божественных песней и хвалений, которые мы пели Богу в Иерусалиме, т. е. приказывали нам петь, желая просто слушать для удовольствия, или и для смеха над нашими святыми и божественными предметами, по словам Феодорита.

Воспойте нам от песней Сионских.

Это слова вавилонян, сказавших нам: пропойте нам, Иудеи, какую либо песнь из песней, которые вы пели, находясь на Сиoне, в Иерусалиме.

Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских

См. Толкование на Пс. 136:2

Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских

Так говорит псалмопевец далее. Он говорит, что к пленникам, сидевшим и плакавшим о Сионе на берегах вавилонских рек, подходили тираны и мучители их и при виде повешенных на ивах гуслей еврейских, предлагали пленникам пропеть и сыграть им – хоть одну из песней Сионских. Эти Сионские песни в следующем стихе названы песнею Господнею; а это уже прямо указывает, что под этими песнями халдеи разумели псалмы Давидовы, которые вместе с игрою на псалтире и гуслях пелись в Иерусалимском храме при богослужении. Едва ли можно думать, что варвары, заставляя пленников своих петь их священные песни, заботились о самых этих пленниках – о том, чтобы они хотя несколько развлеклись – забылись в своем горе, пением любимых ими песен рассеяли свою грусть. Нет, они прямо говорят: воспойте нам от песней Сионских. Видно, что эти притеснители евреев, еще во время своего нашествия на иудею и Иерусалим, быть может, слышавшие это чудное и торжественное пение, которым исстари славился народ еврейский, желали слушанием пения этих песней Сионских себе собственно доставить удовольствие; но такое желание не о доброте и чувствительности сердца халдейского говорит, а наоборот, о его капризной жестокости. Холодом веет от этого желания слышать пение тех, которых сами же они заковали в цепи, и злорадное чувство насмешки над несчастием ближнего сквозит в словах их и даже больше, кощунство; ибо знали они – жестокосердые, что эти сионские песни пленники пели во храме своем во славу Божию, и вот теперь они желают слушать их от самих поклонников этого Бога для собственного удовольствия… Не правда ли, тяжко переносить подобные оскорбления?..

На реках вавилонских.

Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских

Притеснители наши просили нас пропеть из Сионских песней. Да иссохнет мой язык и рука, если буду петь и играть в чужой стране и если я забуду тебя, Иерусалим

Еврейский народ был одним из самых музыкальных народов древнего Востока. Евреи славились как обилием поэтических произведений, так и развитием инструментальной музыки. Но музыка и поэзия еврейского народа носила религиозный характер: она касалась воспевания Бога и Сиона и имела молитвенное содержание. Она тесно была привязана к Палестине, храму и разнообразным проявлениям водительства Богом еврейского народа. Пение этих песней имело, поэтому, священное значение и национальное. Просьба вавилонян, чтобы евреи пропели им из священных Сионских песен, была лишь простым любопытством, развлечением, и исполнение этой просьбы плененными евреями являлось в глазах последних профанацией, оскорблением святости содержания своей поэзии и своего религиозного чувства, почему она с негодованием отвергалась.