[<10>] ====== Толкования на Рим. 7:8 ====== ===== Свт. Иоанн Златоуст ===== **Вину же приемь грех заповедию, содела во мне всяку похоть: без закона бо грех мертв есть** См. Толкование на [[new:rim:07:05#svt_ioann_zlatoust|Рим. 7:5]] ===== Свт. Кирилл Александрийский ===== Ст. 7-8 **Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай. Но грех, взяв повод от заповеди, произвёл во мне всякое пожелание** И он представляет бессилие нашей природы, состоящее в том, что закон, данный в помощь, нежданно оказался вредоносным, как и свет солнца для тех, которые слабы глазами. Если же он говорит, что **поводом** для пожеланий каким-то образом стала заповедь, то пусть никто не думает, будто он обвиняет закон, но, напротив, что он громогласно осудил имеющуюся в нас немощь, коль скоро мы побуждались к худшему посредством того, от чего чрез закон нам надлежало воздерживаться. Ведь человеческий разум всегда одержим бездумной склонностью к вожделениям. И когда он исполняет вожделения, живёт так, как хочет, будучи безмятежен, но когда отсекает их, выдерживает лютейший напор страстей. И никто не вожделеет того, что доступно, но всякий вожделеет того, что запрещено. Поэтому если закон запретил то, что доставляет вред, у немощных появился повод ещё больше вожделеть этого. ---- Ст. 8-11 **Ибо без закона грех мёртв** Ведь если бы не был предложен, говорит он, закон, осуждающий порочный нрав, то зло оказалось бы бездейственным, ведь законом оно чуть ли не побуждается войти в силу. И у кого-то жало похоти ослабевает, когда ничто его не укоряет, и оно почти смягчается, будучи зачаровано широтой возможности, ведь где совсем ничто не противится, там утихает и воинственный пыл. Следовательно, **грех мертв**, если закон не объявляет о том, что надлежит делать. И тайноводец говорит о себе, что он был жив **некогда без закона; но когда пришла заповедь**, тогда, утверждает он, грех вернулся к жизни, а сам он как раз-таки умер. И в этих местах он ведёт речь от первого лица; я же думаю, что он хочет показать примерно следующее. Ведь хотя общепризнанно подлежит осуждению и прегрешение по неведению, но что для тех, кто знает, на- казание будет тяжелее, в этом удостоверяет Спаситель, говоря: //Кто знал волю господина своего и не делал, бит будет много, а кто не знал и не делал, бит будет меньше// (cр. [[new:lk:12:47|Лк. 12:47]][[new:lk:12:48|–48]]). Стало быть, бесспорно, что согрешать в неведении лучше, чем при знании закона. А если кто уже оказался под законом, живя некогда помимо закона, то, решив пренебречь его постановлениями, он уличён Писанием в грехе и подпал под осуждение. Именно тогда он и терзается из-за своей беспечности и едва ли не в голос обвиняет закон, говоря: **Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер**. Ведь если поистине **грех мертв без закона**, то разве не убедительна мысль, что грех некоторым образом оживляется чрез закон, который даже очевидным делает его и словно бы воодушевляет, хотя прежде он был неизвестен, пусть и был в нас? Ибо мы не были праведными, но ввиду того, что грех оставался как бы мёртвым, поскольку случилось так, что не было осуждающего закона, мы были живы, находя себе удобное извинение в неведении, потому что //где нет закона, нет и преступления// [[new:rim:04:15|(Рим. 4:15)]], как сказал апостол. Таким образом, когда появилась пред всеми заповедь, грех словно бы ожил и были уготованы смерть, проклятие и осуждение тем, которые из-за своей немощи впадают в преступления. И что затем? Совершилось с нами нечто противное ожиданию и непредвиденное, ведь обнаружилось, говорит Павел, что **заповедь**, данная **для жизни, послужила к смерти**. Ведь и солнечный свет вредит всякому, кто слаб глазами, хотя по природе он сладок и трижды вожделен, и не сам он вредит, но в понесённом ущербе надо усматривать скорее обвинение того недуга, которым они страждут. В равном смысле полагаю, говорит он, что заповедь дана поводом для греха, допуская обольщать ею и приводить к смерти. Но можно сказать и иначе, что сластолюбие весьма охотно противится постановлениям закона. И порочные нравы, когда их пресекает воздержание, ещё сильнее выступают навстречу и порой пленяют ум, ниспровергая его в преступление и приводя к налагаемым законом наказаниям, хотя именно закон они имели поводом к этой вражде. Потому-то, будучи премудрым, Павел и говорит о том, что мы обольщены заповедью и умерли из-за неё, ведь она чуть не **убила**, поощрив находящиеся в нас похоти к восстанию вышеупомянутым способом. **// Из катен //** ===== Свт. Феофан Затворник ===== **Вину же приемь грех заповедию, содела во мне всяку похоть: без закона бо грех мертв есть** Закон не грех, не производитель и не учитель греху; напротив, он-то и научил меня распознавать определенно, что есть грех запрещенный. Но как же сделалось, что размножились грехи, когда привзошел закон? Так, что живущий во мне грех, услышав заповедь, одно повелевающую, другое запрещающую, против всякой заповеди начал во мне возжигать противоположную ей похоть и ввергать в грехи, — грехи и размножились по поводу заповедей. Живущий во мне грех лежит будто мертвый, пока не слышит закона, противного себе; но, как только заслышит, пробуждается и начинает лютовать, разжигать похоти. Он похож на ядовитого змия или кровожадного зверя, которые смирно лежат в своей норе или берлоге, будто нет их, пока не почуют, что кто-либо вступил в их область; но как только почуют сие, тотчас поднимаются со всею свирепостию и нападают на нарушителя их покоя. Грех здесь у Апостола есть живущий в нас грех, или закон самоугодия, овладевший падшею природою нашею, по которому неотложным имеется делать одно угодное себе, несмотря ни на что, противящееся тому и внутри и вне, сколько бы оно уважительно ни было. Это самоугодие, по обширности своей области, молчит, будто не зная на что обратиться, будто сыто будучи; но, как услышит запрещение чего-либо сладкого ему, тотчас устремляется на защиту его, не желая с ним расстаться. Такой закон самоугодия замечен даже язычниками, которые говорили, что мы обычно тянемся к запрещенному и горим еще большим желанием к тому, в чем получаем отказ. Самоугодие лежит в основе, в глуби греховности. Оно рождает похоти, то ту, то другую, то третью, судя по тому, какую встретит заповедь, запрещающую что-либо. Похотей не слишком много; это — страсти. Но дел, удовлетворяющих всякую похоть или страсть, много. Апостол говорит о похотях и страстях, как источниках дел. Всякая же похоть или страсть или все в совокупности похоти и страсти исходят у него из живущего в нас греха. Вот где корень того, что грехи размножаются, несмотря на заповеди или даже по поводу самых заповедей. Блаженный Феодорит пишет: «Апостол пытается всем этим доказать, что закон не подлежит обвинению. Поелику сказал, что с изданием закона умножились грехи, то, чтоб не подумал иной, будто бы закон тому причиною, по необходимости показывает способ, каким действовал грех, именно что он, издание закона обратив в повод к борьбе, преоборол немощный помысл». Феофилакт поясняет: «не сказал: закон **содела похоть**, — но: **грех**; склонность к удовольствию (самоугодие) и стремление к худшему самое научение закона употребили во зло». — Но подробнее излагает все производство грешности, при законе, святой Златоуст: «видишь ли, как снял вину с закона? Грех, говорит Апостол, а не закон увеличил похоть; и вышло противное тому, чего желал закон. Сие доказывает слабость, а не злокачественность закона. Когда питаем к чему-либо вожделение и нам воспрещают то, тогда огонь вожделения возгорается сильнее. Но сие происходит не от закона; он запрещал с тем, чтобы отвесть от вожделения. Грех же, то есть твоя беспечность, твоя злая воля самое добро употребили во зло. А в худом употреблении лекарства виновен не врач, а больной. Бог не для того дал закон, чтобы им воспламенять похоть, но для того, чтобы угашать оную. Хотя вышло противное, но виновен в том не закон, а мы. Несправедливо было бы винить того, кто больному горячкою, который рад непрестанно пить холодное, не дает много пить и тем усиливает в нем столь пагубное для него вожделение. Дело лекаря только запретить; а воздерживаться должен сам больной. Что из того, ежели грех получил повод посредством закона? Худому человеку и доброе приказание служит часто поводом сделаться порочнее. Так диавол погубил Иуду, ввергнув в сребролюбие и соделав татем принадлежащего нищим. Но не вверенный ему денежный ящик был причиною погибели, а худое расположение воли. — Не дивись, что Павел, говоря о законе, употребил весьма сильные выражения. Он ограничивается самонужнейшим; сколько не допускает, чтобы слова его послужили поводом разуметь дело иначе, столько заботится исправить уже разумеющих неправо. Посему принимай здесь в рассмотрение не голые слова, но вникни в причину, которая заставила Апостола так говорить, представь себе неистовство иудеев и непреодолимое их упорство, которое старался преодолеть он. Когда же по-видимому много говорит против закона, не закон винит, а низлагает только упорство иудеев. Ежели же в вину закону поставить, что грех посредством его получил повод, то найдешь, что сие же самое случилось и в Новом Завете. Ибо и в Новом Завете есть тысячи законов, которые касаются многих, даже важнейших предметов. И всякий видит, что то же самое бывает и здесь не только в рассуждении похоти, но и вообще в рассуждении всякого порока. Аще не бых пришел и глаголал им, — говорит Христос, — греха не быша имели [[new:in:15:22|(Ин. 15, 22)]]. Следовательно, грех и здесь нашел для себя повод и большее наказание. Так же и Павел, рассуждая о благодати, говорит: колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый? (ср.: [[new:evr:10:29|Евр. 10, 29]]). Следовательно, большее благодеяние послужило к тягчайшей казни. Подобно и об язычниках говорит Апостол, что они соделались безответными; потому что, будучи одарены разумом и имея возможность чрез изучение красот творения возвыситься умом до Творца, не воспользовались как должно Божиею премудростию. Видишь, что добрые действия (Божии благодеяния) для порочных всегда служили случаем быть более наказанными. Но конечно, не будем за сие винить Божиих благодеяний; напротив, при всем этом еще более станем им удивляться; осудим же тех, которые самое добро обратили во зло. Точно так же поступим и в рассуждении закона. Заметь, что Апостол сказал не просто: **содела во мне похоть**, — но: **всяку похоть**, — разумея чрез то чрезмерность похоти. Спросишь: какая же польза в законе, ежели страсть им усилена? Никакой, напротив, еще больший вред. — Так вышло; но не закон в том виновен, а виновна беспечность принявших закон. Ибо похоть произведена грехом, и хотя посредством закона, но тогда, как закон заботился не о том, а о противном. Следовательно, грех стал гораздо сильнее закона. Но и сие должно поставить опять в вину не закону, а людской неблагодарности». Что значит: **без закона бо грех мертв есть**? Не говорит: //бе//, — но: есть; следовательно, выражает общее положение. Всегда, говорит, так бывает, что, пока не издается закон, грех мертв есть. Но что означает сия мертвость? То, что грех до закона не сознается грехом. Грешат, но не знают, что грешат, и бывают покойны. А когда закон ясно скажет, что то и то — грех, тогда грех видится, как бы из сокровенности какой выступает наружу. Но поелику у Апостола впереди стоит та мысль, что грех, в нас живущий, по поводу закона соделал всякую похоть и, следовательно, как бы пробужден был законом; то под: **мертв** — не лучше ли разуметь: недействен, — как бы спящ и недвижим. У наших толковников встречается то и другое понимание. Блаженный Феодорит пишет: «пока нет закона, показывающего то, что должно делать, и запрещающего то, чего не должно делать, грех не имеет места». Продолжает сию речь блаженный Феофилакт: «то есть не почитается существующим (не сознается). Когда же есть закон, предписывающий должное, то грех живет, то есть существует и представляется грехом тем, которые преступают закон, грешат сознательно». Та же мысль и у Амвросиаста: «грех мертвым назвал Апостол, поелику думалось, что так как он (до закона) не вменяем был у Бога, то у людей был мертв в том смысле, что им грешил ось будто ненаказанно. В действительности грех не был под спудом сокрыт, но не зналось, что Бог имеет судить за него, — так что, когда по издании закона стало явно, грех будто ожил. Он и прежде жил, но по беспечности людей почитался мертвым, будучи на деле живым. Они думали, что он не вменялся, тогда как вменялся. То есть он, живой, почитался мертвым». — Экумений же под мертвостию разумеет недейственность. «Грех мертв, то есть недействен. Хоть и прежде закона он действовал, но не с такою силою. Многие грехи, говорит, казалось, спали или замерли. Многого я не знал и, делая беззаконное в неведении, не так тяжко грешил. И грех тогда не так яростно нападал на меня. А когда пришел закон, он озлился на меня». //**Толкование послания апостола Павла к Римлянам.**// ===== Прп. Ефрем Сирин ===== Ст. 8-10 **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв. Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти** **От** этой **заповеди** животворной **грех взял повод** и **произвел во мне всякое пожелание** свое; **ибо без закона**, данного Адаму, **грех мертв** был для него. Однако, он жил и славою облечен был прежде закона. **Но когда пришла заповедь, то грех**, который был мертв, **ожил**. И Адам умер для жизни славы, и **заповедь**, данная **для жизни, оказалась для него к смерти**. //**Толкование на послания божественного Павла. К Римлянам.**// ===== Прп. Исидор Пелусиот ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Поскольку желал ты знать, почему **без закона грех мертв есть**, то сказываю: Ап. Павел хочет сим выразить, что грех не был вполне познан. Ибо он подразумевает не то, будто бы согрешающие вовсе не знали, что грешат, - в таком случае без причины были бы наказаны под законом и сделались бы одни добычею воды, а другие - огня, но то, что хотя и знали, однако же неточно; почему и были наказаны, но не так строго. //**Письма.**// ===== Блаж. Августин ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Когда Павел говорит: **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание**, это следует понимать так, что не всякое пожелание существовало до запрета. Поскольку же запрет увеличивал пожелания, пока не было благодати Освободителя, то ясно, что не всякое пожелание существовало прежде. Но когда при отсутствии благодати пожелания были запрещены, они возросли так, что достигли полноты своего рода, вплоть до того, что стали противоречием закону и добавили вины к грехопадению. Когда Павел говорит: **ибо без закона грех мертв**, он не имеет в виду, что греха не существует, но что грех скрыт. Это он и подтверждает далее, говоря: но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть. Так что закон добр, но без благодати он лишь показывает грехи - он не снимает их. //**Некоторые темы из Послания к Римлянам.**// ---- Когда Павел говорит: **ибо без закона грех мертв**, он подразумевает, что грех находится в нас, потому и считается мертвым... **Без закона грех мертв**. Я жил некогда без закона. То, что здесь Павел называет мертвым, выше обозначено тем, что не вменялось; но грех был. //**О различных вопросах.**// ===== Блаж. Феофилакт Болгарский ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Не сказал, что закон **произвел пожелание**, но: **грех** (который, по Златоусту, есть беспечная и испорченная воля), и диавол (ибо его некоторые разумели под грехом), или склонность к удовольствию и стремление к худшему, самое научение закона употребили во зло. Несправедливо было бы обвинять врача, который больному горячкой, готовому непрестанно пить воду, не дает пить и тем усиливает в нем желание пить; ибо дело врача - запретить, а не пить должен сам больной. Так и закон имел в виду научением отвлечь человека от похоти, но грехолюбивая воля усилила пожелание и произвела не одно, но всякое пожелание, с напряжением делая зло. Ибо когда кому-нибудь воспрещают что-либо, тогда он более неистовствует. Итак, грех тогда обнаружится, когда закон был нарушен. **Ибо без закона грех мертв**, то есть не почитается существующим. Когда же есть закон, предписывающий должное, то грех живет, то есть существует и представляется грехом тем, которые преступают закон, грешат сознательно. //**Толкования на послание к Римлянам.**// ===== Ориген ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Не знаю почему, но то, что запрещается, становится тем вожделеннее. И потому, хотя святая заповедь праведна и блага - ибо то, что запрещает делать зло, по необходимости есть добро, - запретом она лишь сильнее пробуждает и воспламеняет во мне вожделение и тем самым через добро вершит во мне смерть. //**Комментарии на Послание к Римлянам.**// ===== Севериан Габальский ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Нельзя осудить согрешившего по неведению, а когда закон был дан, он показал грех и [тем] дал силу греху. Это не есть обвинение закона, но обличение нерадивости тех, кто не соблюдает его. А как вне закона грех мертв, так и при соблюдении закона грех мертв. //**Фрагменты.**// ===== Амвросиаст ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Говоря о **всяком пожелании**, апостол подразумевает любой грех. Выше он упоминал пожелание согласно закону. Теперь же добавляет прочие грехи и показывает, что любое пожелание происходит в человеке по наущению диавола, которого он и зовет грехом, так что закон был дан человеку, чтобы вызвать противоположное действие. Когда же диавол увидел, что от закона человеку польза (а он ликовал, что человек служит ему и своим грехом, и грехом Адама), он понял, что это сделано против него. Видя человека под законом, он знал, что человек уйдет от его власти, ведь теперь и человек знал, как избежать наказания ада. Потому воспылал в диаволе гнев на человека, и он хотел отвратить его от закона и заставить делать запрещенное, чтобы он снова оскорблял Бога и опять впал во власть греха. Тогда диавол начал не повелевать, а тонко обманывать. Но когда был дан его закон, диавол утратил господство над людьми, зная, что человек подлежит суду Божиему. **Ибо без закона грех мертв**. Это следует понимать двояко. Ты должен знать, что под грехом подразумевается диавол, но и также сам грех. Сказано, что диавол умер, потому что до прихода закона он не пытался обманывать человека и был спокоен, поскольку находился в уверенности, что владеет им. Грех же мертв, говорит Павел, потому что считалось, что он не вменяется пред Богом. Потому и для человека он был мертв, что считалось возможным грешить безнаказанно. Но грех не отсутствовал, как я сказал выше: просто не бралось во внимание то, что Бог будет судить людей. С появлением закона стало очевидно, что грех ожил. Но как же он мог ожить, если не жил прежде? Он после падения человека считался умершим, а на самом деле жил. Считалось, что грех не вменяется, а в это время он вменялся. Итак, то, что было живым, считалось мертвым. //**Комментарий на Послание к Римлянам.**// ===== Констанций ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** Как светоч во мраке озаряет преграду или яму, так и закон, предупреждая остерегаться грехов, проливает свет на грехи, и потому мы называем его благим и святым. **Без закона грех мертв**. Если бы, пока не было закона, грех был мертв, тогда утверждающие, что грех передался нам от Адама, были бы безумны. Но Павел говорит: **грех мертв**, потому что в детях, не знающих закона, он не живет, то есть совершается безнаказанно. Так, в ребенке, бранящем родителей, видимо, присутствует грех - но не живой, а мертвый. //**Комментарии на Послание к Римлянам.**// ===== Лопухин А.П. ===== **Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв** С появлением 10-й заповеди закона грех посредством этой заповеди породил в человеке (еврее) множество пожеланий, а до того времени он находился в мертвенном состоянии. - Русский перевод этого стиха несколько неточен. Лучше читать так: //"грех потом взял повод и произвел во мне через заповедь// (dia t. entulhV, а //не от заповеди,// как в рус. пер.) //всякого рода пожелания//". //Повод// - точнее с греч. //опорный пункт// (aformh) - это разные запрещенные заповедью предметы, на которых останавливается внимание человека. - //Чрез заповедь//. Известно, что все запрещенное представляется человеку особенно желательным и завидным. Эту мысль выразил Овидий в словах: "мы стремимся к запрещенному" (Amores 3:4. 17). Конечно, такое соблазняющее действие производится запрещением на натуру, уже испорченную грехом, в которой сильны эгоистические стремления. На чистую же натуру первых людей запрещение само по себе не произвело пагубного действия - погибель первым людям пришла не от их сердца, а от диавола - соблазнителя, след., от чуждой силы. - **Мертв**, т. е. бездеятелен, подобно болезни, существующей только в зачаточном виде и нуждающейся в благоприятных условиях для своего развития. **//Толковая Библия.//** См. также Толкование на [[new:rim:07:07#lopuxin_ap|Рим. 7:7]] [<10>]