[<10>]

====== Толкования на Иез. 40:1 ======

===== Григорий Двоеслов =====

Ст. 1-2 **В двадцать пятом году по переселении нашем, в начале года, в десятый день месяца, в четырнадцатом году по разрушении города, в тот самый день была на мне рука Господа, и Он повел меня туда. В видениях Божиих привел Он меня в землю Израилеву и поставил меня на весьма высокой горе, и на ней, с южной стороны, были как бы городские здания**

**И бысть в двадесять пятое лето пленения нашего, первого месяца, в десятый день месяца, в четвертое надесять лето по пленении града, в той день бысть на мне рука Господня, и веде мя тамо.**

Намереваясь говорить о таинственном, (Пророк) наперед предлагает историческое повествование для того, чтоб основать на времени то, чему должно веровать по откровению. Но замечательно, что в начале этой книги он показал, в котором году начал он пророчествовать, а в конце присовокупил, в котором видел он последнее видение, так что можно знать, сколько лет продолжал он книгу своего пророчества. Ибо время, с которого начал пророчествовать, определил он в начале речи своей, говоря: //отверзошася небеса, и видех видения Божия в пятый день месяца, сиe лето пятое пленения царя Иоакима// [[old:iez:01:01|(Иез.1:1-2)]]. А теперь утверждает, говоря: **в двадесять пятое лето пленения нашего**. Так как этот Пророк во время первого пленения был отведен в Вавилон с царем Иоакимом [[old:4ts:24:start|(4Цар.24)]]. Ибо о втором пленении Вавилонском он присовокупляет: **в четвертое надесять лето, по пленении града**. Потому что одиннадцать лет после первого пленения, в которое Пророк Иезекииль отведен был с царем Иоакимом, в городе Иерусалиме царствовал Седекия. А после пленения этого Седекии, которое было уже вторым пленением города, в четырнадцатом году Пророк видел последнее видениe. Итак одиннадцать и четырнадцать в сложности составляют двадцать пять. Следовательно, если он (Пророк) первое видение видел в пятом году первого пленения, а это последнее по его сказанию было ему в двадцать пятом году, то нет сомнения, что в продолжение двадцати лет своей проповеди он говорил свои пророчества до последнего видения. То, что в средине книги своего пророчества он, говоря о царе Вавилонском, упоминает о двадцать седьмом годе, никого не должно приводить в сомнение. Поелику в этом месте он ничего не говорит о времени своего пленения, то ясно показывает, что он описывает времена того царя, при котором начал пророчествовать. Но что он говорит: первого месяца, в десятый день месяца, то указывает в точности на время, для того, чтобы самым даже временем по букве слова насадить в сердца слушающих тот корень, от которого впоследствии можно было бы произвести духовные плоды.

Но замечательно выражение: **в четвертое надесять лето, по пленении града, в той день**. Ибо что значит, что чрез это последнее видение всемогущий Бог благоизволил проявить милосердие своего обетования в тот самый день, в который проявил гнев правосудия чрез поражение города, если не то, что та сила Божества, которая в превратностях неизменяема, оживляет несчастных и кающихся тем же светом правосудия, которым поражает гордых и нераскаянных? – Итак, сказав наперед о времени своего видения, Пророк присовокупляет: **бысть на мне рука Господня, и веде мя тамо, в видении Божии веде мя на землю Израилеву, и постави мя на горе высоце зело, на нейже яко сограждение града прямо полудне**.

Построение этого града никак нельзя разуметь в буквальном смысле. Потому что несколько после Пророк присовокупляет, что это самое построение измеряется тростью в шесть локтей и пяденью, а ворота того же строения сороками локтей, верхи же над этими воротами шестидесятью локтями. Всего этого буквально согласить никак нельзя. Ибо каким образом все здание имеет меру трости, т.е. шесть лакоть с пяденью, а ворота в это здание сорок лакоть, верхи же над воротами простираются на шестьдесят лакоть? Ибо ворота находятся в городе, а верхи на воротах. И никакой разум не дозволяет допустить, чтобы менее было то, что содержит, нежели то, что содержится. Но в священном Писании и то, что можно допустить по Иcтории, большею частью надобно разуметь в духовном смысле, дабы и вера основывалась на исторической истине, и духовное разумениe заимствовалось от таинственных иносказаний. Так, например, мы знаем, что Псалмопевец говорит: //яко узрю небеса, дела перст Твоих, луну и звезды, яже Ты основал ecи// [[old:ps:008:04|(Пс.8:4)]]. Вот во внешнем oписании слово разума состоит в том, что и небеса суть дела Божии, и луна и звезды Богом же созданы и основаны. Но если Псаломопевец утверждает это в отношении только ко внешним делам, а не подразумевает таинственного смысла: то он, признав небеса делами Божиими, намереваясь говорить о луне и звездах, почему не упомянул о солнце, которое также, как известно, есть произведение Божие [[old:gen:01:16|(Быт.1:16)]]? Если он говорил по одному только буквальному смыслу, то, намереваясь сказать о меньших светилах, должен был наперед сказать о большем светиле, так чтобы по речи выходило, что прежде солнце, а после луна и звезды основаны. Но поелику он говорил по смыслу таинственному, для того, чтобы мы под луною разумели Святую Церковь, а под звездами всех святых: то не хотел упоминать о солнце потому, что говорил именно самому вечному Солнцу, о котором написано: //возсияет вам боящимся имене Моего солнце правды// [[old:mal:04:02|(Мал.4:2)]]. Об этом-то Солнце нечестивые наконец будут говорить: //солнце правды не возсия нам// [[old:prs:05:06|(Прем.5:6)]]. – Итак говоря: //луну и звезды, яже ты основал ecи//, и умалчивая впрочем о сотворенном солнце, он (Псалмопевец) показал, что он говорил тому Солнцу, Которое не только телесно сотворило солнце, луну и звезды, нo и духовно луну – Церковь, и звезды – всех святых. Итак когда не достает чего-либо в истории, то это очевидно ведет нас к разумению аллегории; тем более надобно разуметь в духовном смысле то, в чем по буквальному разумению ничего нет исторического. – **Бысть на мне рука Господня, и веде мя тамо, в видении Божии веде мя на землю Иизраилеву**. Выражение: **веде мя тамо**; дополняет (Пророк) присовокуплением: веде мя на землю Израилеву. Ибо говорит: **бысть на мне рука Господня, и веде мя тамо в видении Божии**. Так как рука означает силу власти, а видение самое то откровение, которое он получил. Следовательно, рука в видении есть сила в созерцании. Этими словами, что он ясно показывает, если не то, что о городе, который он видел, ничего не скажет буквально исторического? Ибо он духовным образом говорит о том, который духовно созерцает.

**И постави мя на горе высоце зело**. Итак кого означает высокая гора, если не Посредника Бога и человеков, человека Христа Иисуса? Сей хотя и от земли, но выше земли; потому что плоть того же Искупителя нашего имеет вещество от земли, но власть свою простирает на небо. О Нем мало было бы сказано: **высокий**, если не было бы присовокуплено – **зело**; потому что Он не только человек, но и по зачатию того же человечества, которое Им принято, есть Бого-человек, соделавшись не только человеком выше человеков, но и выше Ангелов. Поэтому-то о Нем, чрез Иcaию говорится: //в день оный будет плод земли высокий// [[old:is:04:02|(Иc.4:2)]]. Ибо Создатель наш соделался плодом земли для нас, потому что вочеловечился ради нас. Но этот плод земли уже высок; потому что родившись человеком на земле, на небе царствует над Ангелами, по словам Давида и Павла: //вся покорил ecи под нозе Его// ([[old:ps:008:07|Пс.8:7]]; [[new:evr:02:08|Евр.2:8]]). Ибо из того, что (Бог Отец) покорил Ему все, ничего не оставил непокоренным Ему. Следовательно, эта гора и **высока**, и **зело**; потому что, хотя Он (Спаситель) по человеческому существу от земли, однако же непостижим по высоте Божества. Поэтому-то Пророк Исаия провидя того же Господа, имевшего прийти во плоти, возвысившись духом пророчества, говорит: //и будет в последния дни явлена гора Господня, и дом Божий на версе гор// [[old:is:02:02|(Ис.2:2)]]. Ибо домом Божиим был народ Израильский. Следовательно, горою дома Божия именован Тот, Кто благоволил воплотится от народа Израильского. Но в этом же самом народе были святые мужи, которые по справедливости могли называться горами, потому что заслугою жизни приблизились к небесному. Но воплощенный Единородный (Сын) не был равен тем горам, потому что естеством, жизнью, своим Божеством превзошел заслуги всех. Поэтому-то справедливо называется горою на вершине гор; потому что Он явился возвышенным по Божеству Своему даже над вершинами Святых, так что те, которые много усовершились в Боге, едва вершиною помышления могли прикасаться к следам Его. Итак Тот, Кто там называется горою над вершиною гор, здесь Сам называется горою высокою зело. Затем следует:

**На нейже яко сограждение града прямо (полудне)**. Надобно заметить, что не говорится: «на ней же было согражение», но **яко сограждение**, для того, чтоб именно показать, что все говорилось не о построении города вещественного, но духовного. Ибо тот, кто повествует о себе, что он видел не сограждение, но **яко сограждение**, отсылает сердца слушающих к духовному сограждению, так как чрез Псалмопевца говорится: //Иерусалим зиждемый яко град// [[old:ps:121:03|(Пс.121:3)]]. Так как видение внутреннего мира устрояется из собрания святых граждан, то небесный Иepyсалим устрояется яко град. Впрочем, поелику он на этой земле странствования поражается напастьми, отесывается бедами, то камни его ежедневно делаются квадратными. И самое население города, т.е. святая Церковь, долженствующая царствовать на небе, подвизается еще на земле. Гражданам ее говорит Петр: //и сами яко камение живо зиждителя// [[new:1pet:02:05|(1Пет.2:5)]]. И Павел вещает: //Божие тяжание, Божие здание есте// [[new:1kor:03:09|(1Кор.3:9)]]. Это именно градонаселение имеет здесь уже великое здание в нравах святых. Потому что в здании камень поддерживает камень, полагаясь один на другой, и тот, который поддерживает другой, сам поддерживается третьим. Так, именно так в святой Церкви каждый и поддерживает другого, и сам поддерживается другим. Ибо ближние взаимно носят друг друга, так что чрез них возвышается здание любви. Поэтому Павел увещевает, говоря: //друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов// [[new:gal:06:02|(Гал.6:2)]]. Возвещая о силе сего закона, он говорит: //исполнение закона любы есть// [[new:rim:13:10|(Рим.13:10)]]. Ибо, если я не могу терпеть вас за ваши нравы, а вы не хотите терпеть меня за мои нравы, то откуда будет воздвизаемо строение любви среди нас, когда взаимная любовь не будет соединять нас чрез терпение? Но в здании, как сказали мы, камень поддерживающий поддерживается (другими); потому что, как я, буду уже терпеть нравы тех, которые еще грубы в отношении к добродетели, так и сам буду терпим от тех, которые предварили меня и поддержали в страхе Божием, дабы я носимый научился носить. Впрочем и сами они были носимы от предков. Но камни, которые кладутся наверху и конце здания, хотя сами от других поддерживаются, но других решительно не поддерживают; потому что и те, которые народятся в конце Церкви, т.е. в конце мира, хотя сами будут носимы от предков, чтоб их нравы согласовались с добрыми делами, но, поелику за ними не будет последующих, которые были бы чрез них ведомы к совершенству, то они уже не будут собою поддерживать никаких камней в здании веры. Итак ныне мы поддерживаем других, а другие поддержали нас. Но всю тяжесть здания держит основание; потому что вообще нравы всех поддерживает только единый Искупитель наш. О Нем Павел говорит: о//снования бо инаго никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос// [[new:1kor:03:11|(1Кор.3:11)]]. Основание поддерживает камни, но от камней не поддерживается; потому что Искупитель наш все наше терпит, но в Самом Себе не имеет зла, которое должно было бы быть терпимо. Поэтому теперь хорошо говорится: постави мя на горе высоце зело, на нейже яко сограждение града; потому что нравы и недостатки наши терпит один только Тот, Кто держит все зданиe святой Церкви. Он голосом Пророка о живущих еще в разврате говорит: //я утрудился поддерживая// [[old:ier:06:11|(Иер.6:11)]]. Впрочем не от поддержки утруждается Господь, для Божественного могущества Коего нет утруждения; но, говоря словами человеческими, Он самое Свое терпение в отношении к нам называет утруждением.

И надобно заметить, что этот самый город, который он (Пророк) видел, видел обращенным к югу. Ибо те, которые занимаются священными выражениями, знают, что южный ветер обыкновенно полагается в образ Святаго Духа; так как напротив северным ветром часто означается диавол; потому что, как тот прохлаждает в жару, так этот оцепеневает в холоде. А Истина говорит: //за умножение беззакония, изсякнет любы многих// [[new:mf:24:12|(Мф.24:12)]]. Пророк так же рассуждает об Иудее, говоря: //яко же студену творит кладезь воду свою, тако студену творит ю злоба ея// [[old:ier:06:07|(Иер.6:7)]]. Поэтому-то диавол, по свидетельству Пророка, представляется сказавшим: //сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу// [[old:is:14:13|(Ис.14:13)]]. Но напротив того город обращен к южной стороне, потому что цепенение души разогревает благодать Духа Святаго. Поэтому Псалмопевец говорит: //возврати, Господи, пленение наше: яко потоки югом// [[old:ps:125:04|(Пс.125:4)]]. Ибо пленение наше, которое по телесной холодности пребывало ленивым к последованию Богу, разогревается теплотою Святаго Духа для того, чтобы бежать к любви Бога. Поэтому и теперь говорится, что город, устроенный на горе, обращен к югу; потому что Церковь избранных обращает помышления свои к дуновению Святаго Духа, и нисходя со всякой вершины своей гордости, принимает теплоту любви в Боге, Которому верует, так что ей ничего не нужно, как только подчинятся благодати Его, согреваться любовью, всегда наполнятся даром Его дыхания. Поэтому-то созерцатель, воспламененный сильною любовью, говорил: //душа моя возрадуется о Господе, возвеселится о спасении Его// [[old:ps:034:09|(Пс.34:9)]]. Ибо Тот, Кто по Латыни называется спасением, Тот по Еврейский называется самим Иисусом. Итак, поелику Пророк духом пророчества созерцал пути Его, и чудеса, и даже таинство нашего искупления, то поведает, что он возрадовался о Господе, и возвеселился о Иисусе; потому что он ощутил в душе радость с той стороны, с которой сильно горел любовью. Итак помыслим: если души духовных отцов радовались о Том, Кто еще не приходил, но был предвидим, то какова должна быть вина – не любить путей Его, примеров, увещаний Его, после того, как Он пришел и совершил искупление! – Итак этот город, по сказанию, обращен к югу; ясно как бы сказано было так: первый город, т.е. Синагога, стоял в своих неверующих к северу, и остался в холоде вероломства. Но святая Церковь, приняв любовь веры, теплотою склонилась к югу, и поддерживается как бы теплым ветром, потому что радуется не своей надежности, но дару духовной благодати. – Далее следует: //и введе мя тамо// [[old:iez:40:03|(ст. 3)]].
===== Прп. Ефрем Сирин =====

**И бысть в двадесять пятое лето пленения нашего, в начале года, в десятый день месяца, в четвертоенадесять лето по разорении града**

Первое число берется не от Иосии, но от Иехонии; ибо сказано: **в четвертоенадесять лето по разорении города**, а город разорен в одиннадцатый год Седекии. И сей год, в который Иудеям дается обещание о восстановлении храма, был юбилейный; потому что другой юбилей был в восемнадцатый год Иосии, когда Иерусалим еще благоденствовал. Ибо, сочтя остальные тринадцать лет царствования Иосии, и три месяца царствования Иоахаза, одиннадцать лет Иоакима, одиннадцать лет Седекии и четырнадцать лет по разорении города, будешь иметь год пятидесятый, то есть юбилейный. В сей-то год Иезекииль возвещает Иудеям о восстановлении храма и о возвращении из плена.

=====Лопухин А.П.=====

//Глава XL-XLVIII. Новые храмовый культ и священная земля//

Описывается самое сложное и загадочное видение пророка. Оно было как бы прощальным великим словом Иезекииля, последним откровением ему, настолько таинственным, что оно, как и первое откровение ему, могло быть сообщено ему только в символических, непереводимых вполне на ясный язык человеческих понятий образах. В этом видении пророку показан был какой-то таинственный храм славного будущего Израилева, причем он показан был в самых мелких и тем не менее далеко не во всех подробностях устройства [[old:iez:40:start|(гл. XL-XLIII)]], показано было в подробностях такого же характера богослужение (культ) этого храма [[old:iez:44:start|(гл. XLIV-XLVI)]], т. е. отношение к нему народа, а затем отношение к этому храму св. земли, для которой он обусловливает ее плодородие и служит основанием и исходные пунктом ее деления между коленами Израилевыми [[old:iez:47:start|(гл. ХLVII-XLVIII)]].

Как и 1-я, сороковые главы Иезекииля составляют неразрешимую загадку для экзегетической науки (Григорий Великий: “при объяснении их идешь как в потемках ощупью”; блаж. Иероним: лучше здесь ничего не говорить, чем сказать мало), хотя, как и для [[old:iez:01:start|I гл.]] не было недостатка в попытках указать идею этих глав. Все опыты объяснения их могут быть сведены к следующим категориям.

Наиболее простым, по-видимому, было бы такое понимание этих глав, что пророк в них дает положительные //предписания// имеющему скоро возвратиться в Палестину из Вавилона народу относительно храма, его разговоров и полезных добавлений к плану Соломонова храма, относительно культа и деления земли между коленами. Так и понимает эти главы рационалистическая экзегетика, которая притом, видит в этих главах первый опыт кодификации еврейского культа, предшествовавший, по крайней мере, некоторым частям Моисеева закона; именно Иезекиилев культ по степени его развития занимает середину между Второзаконием и так называемым Священническим кодексом (частью кн. Левит), почему позднее первого и ранее второго (Сменд, Кречмар и др.; старые рационалисты считали Иезекииля автором Священнического кодекса). Не касаясь здесь той части этого мнения, которая посягает на целость и подлинность Моисеева закона и потому неприемлема для православного толкователя (несогласие настоящего отдела с Моисеевым законом, как и вообще отношение к последнему получают, как увидим при толковании глав, удовлетворительное объяснение и без такого предположения), и основная мысль такого взгляда на настоящий отдел Иезекииля не может быть принята. Прежде всего не было нужды пророку давать такие предписания в форме видения, всегда дающего загадку читателю, тогда как закон требует ясности; культовые предписания естественно было дать просто в форме повеления от Бога, как то сделал Моисей. От всего видения дышит такою таинственностью и буквальное осуществление предписаний пророка натолкнулось бы на такие препятствия (например, деление земли предписывается по прямым линиям, на правильные и равные участки, не считаясь с физическими условиями местности), что у возвратившихся из плена иудеев не являлось и мысли, при построении храма и восстановлении в нем богослужения, следовать в чем-либо Иезекиилю. В книге Ездры прямо замечено, что по сооружении жертвенника возвратившимися из плена на нем принесены были жертвы, указанные законом Моисеевым [[old:ezd:03:02|(Езд III:2)]], следовательно, не видением Иезекииля.

Мало изменяется дело и тогда, если видеть в настоящем отделе кн. Иезекииля не законодательства, а только //предсказания, относящияся к послепленному Израилю.// Так как для некоторых из этих предсказаний (особ. в [[old:iez:47:start|XLVII]] гл.) нельзя указать исполнения в этот период, то такое неполное осуществление их объясняют (Gautier, la mission du proph. Ezechiel, Laus. 1891) тем, что Израиль оказался недостойным осуществления этих светлых предсказаний во всей их полноте, почему часть их отменена Богом. Но настоящее предсказание не условно (как предсказание Иова о разрушении Ниневии), чтобы возможна была отмена его. Не [[old:iez:47:start|XLVII-я]] лишь глава, но большая часть настоящего видения не осуществилась на послепленном Израиле.

Близка к этой такая теория: [[old:iez:40:start|XL-XLVIII]] главы Иезекииля - начертанный //идеал будущего//, в котором Иезекииль не беспокоился, осуществится ли он в полном объеме и вообще осуществится ли, лишь бы он отвечал его пророческим предположениям. Пророк мог покончить с требованием, чтобы этот идеал стал реальностью, через надежду на Иегову, для которого нет невозможного, что Он осуществит этот идеал во всех частях. Если действительность осталась позади образа, то идея реализовалась недостаточно; но вина лежит в действительности, а не в идее, и Иезекииль за это не отвечает (Гитциг 340).

Остается, по-видимому, что и делает большинство христианских толкователей, прилагать настоящее сложное видение к //церкви Христовой,// полагая, что это она со всей ее внутренней организацией, таинствами и разноплеменным составом представлена под видом величественного храма Божия, его богослужения, не вполне тожественного с Моисеевым, под видом, наконец, средоточного положения этого храма среди 12 колен Израилевых. Но при таком понимании почти все многочисленные подробности видения (точное измерение храма, подробности в устройстве ворот, боковых комнат и т. п.) не находят себе приложения или символического объяснения или же получают очень далекое и произвольное объяснение; напр. [[old:iez:46:09|XLVI:9]] объясняется так, что из церкви выходят другими (лучшими), чем вошли туда по [[new:fil:03:13|Флп III:13]]: “задняя забывая, в предняя простираюся” (Генгстенберг). Притом видение тогда очень мало относилось бы к Израилю, который в совокупности своей, как целое, как народ не вошел в Церковь Христову. Между тем пророк Иезекииль, в противоположность Исаии и др. пророкам, говорившим и о призвании язычников, занимался почти исключительно одним Израилем и его судьбой.

Безопаснее всего, по-видимому, и, наилегче для экзегета относить видение к //самым последним временам// мира. Тогда оно совсем не требовало бы объяснения, потому что таковое было бы совершенно невозможно. Иудейские раввины и думают, что даваемый видением культ будет осуществляться после первого воскресения. В видении есть черты, указывающие явно на его эсхатологичность: уже война Гога - пророчество, которое трудно приурочить к чему-либо другому и более раннему, чем последняя ожесточенная борьба зла с добром (появление антихриста), а настоящее видение описывает, по-видимому, если не явно, времена, следующие за этой войной. Затем, некоторые частности в видении, по-видимому, могут быть приложены только к новой, не теперешней земле; такова напр., вся [[old:iez:47:start|XLVII гл.]] И вообще эсхатологический элемент проникает всю книгу Иезекииля, прорывается, как мы видели, во все его предсказания; все усиливаясь к концу книги, он в последних главах ее должен был занять преимущественное, если не исключительное положение. - Но и такое понимание не неуязвимо. Последние времена мира это такая же непостижимая тайна для человека, как и его загробная жизнь, и Св. Писание также мало сообщает по первому предмету, как и по второму, - по той причин, что невозможно что-либо сообщить человеку об этих предметах, для которых нужны не наши теперешние формы мышления. Посему, если бы вся эта большая часть книги Иезекииля говорила лишь о другом мире, то она была бы настолько же бесполезна для нас и имела бы не большее значение, как подробные изображения кончины мира, которыми наполнены древние апокрифы. Как и везде в Св. Писании - на этот недосягаемый для нас предмет в последних главах Иезекииля можно ждать только некоторых указаний, намеков. Все же остальное содержание этих глав должно иметь более доступный нашему пониманию предмет.

Все перечисленные объяснения последнего Иезекиилева видения грешат тем, что ищут в нем пророческие указания на определенное время и предсказания об определенных, конкретных событиях. Между тем сам пророк неоднократно прямо предостерегает от такого понимания своего видения: - [[old:iez:40:04|XL:4;]] [[old:iez:44:05|XLIV:5]] и особ. [[old:iez:43:10|XLIII:10-11:]] //“возвести дому Израилеву о храме сем, чтобы они устыдились беззаконий своих и чтобы сняли с него меру - чтоб они сохраняли все очертания его и все уставы его и поступали по ним”.// Следовательно, видение носит, прежде всего, этический характер. Но при установлении смысла и знаменования всех образов видения нужно иметь ввиду, что древний человек не полагал такого различия между вещью и образом, символом ее, какое делаем мы, и искал для идеи всегда таких символов, которые покрывали бы ее всецело. Под видом своего таинственного храма и культа в нем пророк Иезекииль мог представить только нечто такое, что не будучи материальным и вещественным, тем не менее вполне совпадало бы с ними, было бы одно с ними. Давая Моисею разные предписания о тех или других частностях обрядового культа, Бог неоднократно замечает, что эти предписания вечны, вечно должны исполняться ([[old:lev:03:17|Лев III:17]] и др.). Иисус Христос о Моисеевом Законе сказал, что он пребудет, пока не прейдут небо и земля ([[new:mf:05:18|Мф V:18]] и пар.). Следовательно в ветхозаветном храме и его культе было что-то вечное, непреходящее, не погибшее и теперь, когда внешне и материально этот культ не выполняется и скиния или храм не существует. Это вечное и непреходящее, может быть, только //духовною сущностью культа и храма// и сущность эта, по уничтожении видимой оболочки ее, могла сохраниться только в духовном мире человечества, в душах и сердцах его. Нельзя отрицать того, что ветхозаветный храм и культ были главным фактором духовного воспитания Израиля, что это они сделали его таким, сообщили ему тот высокий, по истине богоугодный в истории мира характер и направление, по которому 1) мог произойти только из этого народа Христос и 2) по образцу этого народа Бог потребовал образования всего человечества для царства своего. Таким образом, ветхозаветный храм и культ, не существуя уже внешне, продолжают, существовать в тех душевных следах, которые они оставили в Израиле и человечестве. И нужно ли говорить, что такое существование этого культа, может быть, гораздо более полным и совершенным, чем его прежнее материальное существование. Это последнее необходимо было только до тех пор, пока духовная сущность культа не внедрилась настолько в Израиль, что внешность его, затемнявшая его истинную сущность, стала ненужной. Вот эту-то вечную духовную сущность ветхозаветного культа в ее полном и более совершенном существовании, чем какое она имела до сих пор, до плена вавилонского, и созерцает Иезекииль в своем последнем видении. Такое полное и законченное, так сказать вожделенное существование для ветхозаветного культа началось именно после плена или вернее с плена вавилонского, благодаря чему пророку тем легче было созерцать его. Уже и после плена не нужно было видимое пребывание Бога в Его храме под столь несоизмеримыми с его величием образами, как напр., ковчег завета и облако славы (Шехина), потому что обитание Его в душах, в сердце и сознании Израиля стало таким интенсивным, о каком допленный период не мог и помышлять. Уже у пленников первых лет плена возможна была речь только о тайном и робком “поднятии глаз к идолам дома Израилева” [[old:iez:18:06|(Иез XVIII:6)]], о легком “допущении идолов в сердце” [[old:iez:14:03|(XIV:3-4,]] [[old:iez:14:07|7)]]; после же плена народ в его целом является мучеником за веру. Если искать осуществления Иезекиилева видения в душах и сердцах послепленного Израиля, то нельзя не поражаться теми размерами и степенью, с какими, и заметным для нас образом, и при нашей скудости сведений об этом периоде свящ. истории, осуществилось пророчество, - равно как нельзя не видеть, насколько ярко, конкретно и близко к действительности выражено предсказание пророка. Бог для послепленного Израиля действительно стал тем, чего хотел пророк в своем видении, - резко отделенным от внешнего мира, природы (мировых сил) высокою и толстою стеною, бесконечно поднятым над миром в недоступную область, вместе с тем и несмотря на эту, по-видимому, столь отчуждающую его от человечества, отделенность от мира (дворы храма, сложные ворота в нею). Он и Его храм, культ стали настоящим средоточием народной жизни, народного ума и чувства, а все это прямо животворно подействовало на все области народной жизни, не исключая и чисто телесной, материальной. Нельзя отрицать и того, что все это стало отселе прочным и неуничтожимым душевным достоянием Израиля и доныне обусловливает историческое бессмертие этого народа, охраняя его национальную жизнь от всех превратностей судьбы и являясь в нем залогом того спасения всего его в целом, которое обещал ему Ап. Павел. Пророк Иезекииль более националист, чем другие пророки, особенно Исаия: его не занимает, как Исаию, духовная судьба язычников, которых он рассматривал только со стороны их отрицательного отношения к Израилю. Поэтому естественно и в его последнем видении искать речи только о Израиле в тесном смысле, а не о //“яже от язык церкви”//. - Скажут, что если и можно усматривать в последних главах пророка Иезекииля подобную или другую какую-нибудь одну идею, то она совершенно теряется и затемняется бесчисленными частностями и подробностями, крайнею сложностью видения. Но нужно внимательно и с правильным пониманием всех этих частностей и места их в системе видения прочесть эти главы пророка, чтобы убедиться, как в каждом карнизе этого загадочного храма и в каждой ритуальной особенности его культа светится одна идея: чем будет Бог для будущего Израиля и как неизменно-твердо и ново будет отношение к нему народа. Трудно было для столь отвлеченной идеи дать столь соразмерное ей и в тоже время столь осязаемое воплощение. Бог для человека живее всего, ближе всего и понятнее ощущается в храме и культе, обращаясь без них в слишком неуловимую для среднего человека, для массы, величину.

**В двадцать пятом году по переселении нашем, в начале года, в десятый день месяца, в четырнадцатом году по разрушении города, в тот самый день была на мне рука Господа, и Он повел меня туда**

//Ворота и дворы храма//

//“В двадцать пятом году”// = 573 г. Р. Х. Не считая добавления [[old:iez:29:17|ХXIX:17-21]], это последнее откровение пророку. - //“В начале года”//, т. е. в месяце нисане, как понимали и LXX, заменяя выражение: //“первого месяца”//; см. объяснение [[old:iez:01:04|I:4]], а не в мес. тисри, как думают новейшие, на этом месте, равно как на [[old:lev:25:09|Лев XXV:9;]] [[old:lev:23:04|XXIII:4;]] [[old:chis:29:01|Чис XXIX:1]] основывая мнение о существовании у евреев, кроме церковного года, начинавшегося с нисана - марта, гражданского, начинавшегося с тисри - сентября, причем этот год считают древнейшим, а церковный - введенным под вавилонским влиянием. -// “В десятый день”//. Знаменательный день, так как в этот день выбирался пасхальный агнец; в этот день евреи перешли через Иордан. //“В четырнадцатом году по разрушении Иерусалима”//, дата, имеющая ввиду содержание видения. - //“В тот самый день”// - может быть, указание на знаменательность дня. //“Была на мне рука Господня”// см. объяснение [[old:iez:01:03|I:3.]] - //“И он повел меня туда”// - в Иерусалим, как в [[old:iez:08:03|VIII:3]]; ср. [[old:iez:37:01|XXXVII:1.]]

[<10>]