[<10>]

====== Толкования на Прем. Соломона 8:2 ======

===== Еп. Виссарион (Нечаев) =====

VI. Паримия из книги Премудрости Соломоновой.

В составе этой паремии, содержащей похвалу премудрости, входят стихи из глав 6, 8 и 9, с присовокуплением в начале стихов из разных глав книги Притчей.
Из книги Премудрости Соломоновой заимствуется для церковного Богослужения шесть паримий во дни памяти пророков, мучеников, преподобных и святителей, на том основании, что все эти святые осуществляли в своей жизни уроки истинной мудрости, и в судьбе своей проявили прославляемое в книге Премудрости торжество истины и благочестия над заблуждениями и нечестием врагов своих.

**Сих ради рачитель бых доброты** (красоты) **ея, и возлюбих ю и поисках от юности моея, и взысках невесту привести себе**

В предшествующих стихах мудрость или любомудрие олицетворяется под образом учителя, общение с которым столь вожделенно для искателя мудрости. Теперь писатель книги от лица Соломона, изображает мудрость под видом **невесты**, которую **возлюбил** он **от юности**. **Сих ради** (т. е. ради обширных действий мудрости, обнимающих весь мир ст. 1), **рачитель бых доброты ея**, т. е. полюбил **ея** достоинства, как жених любит **невесту** за красоту. – **И возлюбих ю, и взысках невесту привести себе**, – т. е. не ограничился одним чувством любви к мудрости, но искал теснейшего союза с нею, подобно тому, как юноша ищет руки той, которую **возлюбил**, и стремится привести к себе, т. е. водворить ее в своем доме.

//**Толкование на паремии из книги Премудрости Соломоновой.**//

=====Лопухин А.П.=====

**Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее.**

//Писатель от лица царя Соломона говорит, что он еще с юности стремился к мудрости//

Псевдо-Соломон вновь [[old:prs:07:07|(7:7)]] говорит о своей любви к премудрости и своем ревностном стремлении к ней (ср. [[old:prsir:51:13|Сир. 51:13–21]]). Аллегория, которой писатель пользуется, означает самую глубокою любовь к мудрости и теснейшее единение с ней. Эти отношения к мудрости побуждают писателя далее снова говорить о ее преимуществах и значении. Понятия божественной и человеческой мудрости у него в этом рассказе точно не разграничиваются: 1 ст. и 4 относятся к первой, 2 и 5 только к последней, 3 ст. можно понимать в отношении к обоим. 

[<10>]