Ст. 6-8 хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам. Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедывал вам Евангелие Божие? Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал
«Хотя я и невежда в слове, но не в познании» (ст. 6). Так как развратители коринфян гордились тем, что они не неученые люди, то он упоминает и об этом, показывая, что он не только не стыдится своей неучености, но еще и хвалится ею. Не сказал, однако: «если я невежда словом, то и другие (апостолы) также», потому что это показалось бы порицанием апостолам и похвалою лжеучителям. Напротив, он уничтожает самое преимущество – т. е. внешнюю мудрость. Точно так же и в первом послании он сильно нападет на нее, говоря, что она не только не содействует (евангельской) проповеди, но еще и помрачает славу креста. «Я приходил … братия, – говорит он, – … не в превосходстве слова или мудрости, к вам, чтобы не упразднить креста Христова», и многое другое тому подобное (1 Кор. 2:1; 1:17), чем показывается, что (лжеучители) были невежды познанием, и что это есть крайняя степень невежества.
Итак, когда надлежало сравнивать в важном, он сравнивает себя с апостолами; а когда (нужно было) показать, что недостаток только мнимый – не делает сравнения, но обращает внимание на самое дело, и показывает его превосходство. И когда не было никакой нужды хвалить себя, он называет себя меньшим из апостолов, и даже недостойным имени (апостольского) (1 Кор. 5:9); а здесь, когда потребовали обстоятельства, говорит, что он ничем не меньше высших апостолов, – потому что знал, что это особенно будет полезно для учеников. Потому и далее говорит: «мы во всем совершенно известны вам». И здесь опять обличает лжеапостолов, что они действуют лукаво. Но о себе и прежде говорил тоже, что он не лицемерил, без обмана и бескорыстно проповедовал слово (Божие). Лжеапостолы иными были на самом деле, и иными показывали себя; но он не таков. Потому и хвалится везде, что ничего не делает для славы человеческой, и не скрывает дел своих. Так и прежде говорил: «открывая истину, представляем себя совести всякого человека» (2 Кор. 4:2), и теперь говорит: «мы во всем совершенно известны вам». Что же это значит? «Мы невежды, – говорит он, – и не скрываем этого; берем у некоторых, и не умалчиваем об этом. Так и от вас пользуемся, и не притворяемся, что ничем не пользуемся, как делают эти пользующиеся от вас; напротив, мы все открыто делаем пред вами». А так мог говорить только вполне полагающийся на них (коринфян), и во всех словах соблюдающий правду. Потому и ссылается на них, как на свидетелей – и теперь, когда говорит: во всем к вам, и прежде, когда говорил: «мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете» (2 Кор. 1:13). Защитив себя таким образом, (апостол) далее начинает уже говорить гораздо сильнее: «Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас?» (ст. 7). И объясняя это, продолжает: «Другим церквам я причинял издержки, получая [от них] содержание для служения вам» (ст. 8). Смысл этих слов таков: «Я жил у вас в крайней нищете»; это именно значит – «себя смиряя». «Итак, это ли ставите мне в вину? И потому ли превозноситесь предо мною, что я смирял себя у вас, просил милостыню, терпел тесноту и голод, чтобы вас возвысить?» Как же они возвышались, когда он был в крайности? Так, что они более получали назидания, а не повода к соблазну. Между тем, особенно могло служить к их обвинению и к обличению их слабости то, что (апостол) не мог иначе вести их (к совершенству), как смирившись прежде сам. «Итак, в том ли обвиняете меня, что я смирил себя? Но чрез это вы возвысились». Так как он и прежде говорил, что на него клеветали, будто при личном свидании он смиренен, а в отсутствии смел, то теперь, защищая себя, опять поражает их, говоря: «это я сделал для вас»: «другим церквам я причинял издержки». Отсюда начинаются уже упреки; впрочем, сказанное прежде делает их сносными. Он сказал: «если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию». И прежде других своих заслуг, во-первых, хвалится этим (презрением земных благ). Мирские люди больше всего ищут этого; этим хвалились и противники (Павловы). Поэтому он и начинает свою речь не с опасностей, равно и не с чудес, а с презрения земных благ, так как этим особенно гордились (лжеучители); а вместе с тем неприметно обличает их и в любостяжании.
Но достойно удивления то, что (апостол), хотя мог сказать, что собственными руками снискивал себе пропитание, не сказал этого, а говорит то, что особенно стыдило их (коринфян), и даже ему не служило к похвале, именно, что он получал от других. И не сказал: я получал, но – «причинял издержки», т. е., «взял последнее и сделал их бедными». И что еще важнее, брал не для избытка, но для удовлетворения необходимых потребностей. Под словом «содержание» разумеет именно: «необходимое к пропитанию». И самое важное – «для служения вам», т. е., «мы вам проповедовали, и когда от вас должно было получать пропитание, я получал его от других». Обвинение двойное, или даже тройное, поскольку, и находясь у них, и служа им, и имея нужду в необходимом содержании, получал его, однако, от других. Эти другие, таким образом, имели великое преимущество пред ними. Они оставались беззаботными, а те показали ревностную заботу, издалека посылали ему, тогда как они не могли пропитать его, когда он и у них находился. Но таким образом строго их укорив, (апостол) опять неприметно смягчает укоризну, и говорит: «будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал». Не сказал: «вы не давали мне», но: «я не брал». Он еще щадит их. Однако и при самом смягчении речи своей опять неприметно поражает их. Слова «будучи у вас» и «терпел недостаток» весьма выразительны. Чтобы они не сказали: «Что нам было делать, когда ты имел у себя?», он присовокупил: «хотя терпел недостаток, никому не докучал». Здесь опять слегка укоряет их в том, что они медленно, и как бы неохотно, делали такия пособия. Вслед за тем показывает и самую причину, весьма для них укоризненную, и вместе побуждающую их к соревнованию. Потому и представил эту причину не прямо, но как бы объясняя, откуда и от кого он получал пропитание, чтобы, не вызывая в них никакого подозрения, опять побудить их к милостыне.
Гомилии на 2-е послание к Коринфянам.
Аще бо и невежда словом, но не разумом: но везде явлшеся о всем в вас
Верно, лжеапостолы в унижение святому Павлу говорили, что он и поговорить-то не умеет. Или иные коринфяне, увлекаясь красноречием этих пришлецов, говорили: вот так учители, а у того что за язык?! – Святой Павел и говорит им: «У меня хотя язык не ученый, однако же ум украшен Боговедением» (Феодорит). Не отрицаю, что я не искусен в слове; но это нисколько не умаляет значения апостольства, ибо не в слове дело, а в разумении истины. Бог дал нам разумение свыше, а слово оставил у нас свое, природное. Как кто умеет, так и говорит, но говорит всегда истину, и истину Божественную, без примеси своих мудрований, чисто, как она внушена, и без окутывания ее хитрословием, больше затемняющим, чем уясняющим. В том, что мы не искусны в слове, не унижение апостольства, а превосходство. Значит, истина исходит из уст наших в своей природной простоте, как внушается Духом. Святой Златоуст говорит: «Поелику развратители коринфян гордились пред Апостолом тем, что он человек неученый, то Апостол упоминает и о сем, показывая, что он не только своей неучености не стыдится, но еще хвалится ею. Не сказал, однако: если я невежда словом, то и другие Апостолы также. Ибо сие было бы клеветою на Апостолов и похвалою лжеучителям. Напротив, он унижает самое преимущество, то есть внешнюю мудрость. Посему и в первом послании сильно нападает на нее, говоря, что она не только не содействует Евангельской проповеди, но еще помрачает славу Креста (Господня). Ибо говорит: приидох не по превосходному словеси, или премудрости, да не испразднится Крест Христов, и многое другое сему подобное (1 Кор. гл. 1 и 2). Чем показывает, что лжеучители были невежды познанием, а это есть крайняя степень невежества».
Но везде явльшеся о всем в вас,– подлинно: но вполне явлены есмы во всем вам. Но мне, говорит, нет нужды пространно говорить о том, что есть во мне и чего нет. Вы и сами все то знаете. Я действовал среди вас открыто, ни в каком отношении не кроясь. Ни хитрым словом не прикрывал неведения, как делают краснословцы, ни внешним благообразным поведением не скрывал недобрых чувств и расположений. Каков есмь, таким во всем и являл я себя, действуя всегда открыто. Вы это знаете,– и знаете всего меня. Святой Златоуст говорит: «И здесь опять обличает лжеапостолов, что они действуют лукаво. Но о себе и прежде говорил тоже, что он ни лицемерил, без обмана и бескорыстно проповедовал слово Божие. Лжеапостолы инаковы на самом деле, и инаковыми показывали себя, но он не таков. Потому хвалится везде, что ничего не делает для славы человеческой и не скрывает дел своих. Так и здесь говорит: мы все открыто делаем пред вами. А так много говорит только человек, нимало не опасающийся коринфян и во всех словах соблюдающий правду. Почему и ссылается на них, как на свидетелей – и теперь, когда говорит: явлены есмы во всем вам, и прежде, когда говорил: не иная бо пишем к вам, но яже чтете и разумеете» (2 Кор. 1:13).
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам
Если же и простец (неискусен) я словом, как говорили, но не знанием, то есть, однако - не в отношении к истине и проповеди моей, - но во всем мы явлены были вам: и в истинном Евангелии и в духовных дарах.
Толкование на священное Писание. Второе послание к Коринфянам.
хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам
Павел, образованный в еврейской письменности и сидевший при ногах Гамалиила, которого не стыдился называть учителем уже будучи в апостольском достоинстве (см. Деян. 22:3), пренебрегал греческим красноречием или, по крайней мере, не принимал его во внимание по причине своей скромности, так чтобы проповедь его заключалась не в убедительности слов, а в силе его знамений (ср. 1 Кор. 2:4). Чужие богатства отвергал тот, кто богат был своими.
Апология против книг Руфина.
хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам
хотя я и невежда в слове, но не в познании
Поскольку лжеапостолы гордились тем, что они не были невеждами, то он показывает, что не избегает такого невежества, но и поставляет в нем для себя честь. И не говорит: если я и невежда, то и другие апостолы таковы же, - для того, чтобы не показалось, что он осуждает их, но унижает само дело внешней мудрости, как и в первом послании показал, что оно не только бесполезно, но и вредно для славы Креста. Итак, я невежда в слове, но не в познании. Чрез это намечает им, что чем более они хвалятся красноречием, тем более лишаются познания Бога и остаются в этом деле невеждами.
впрочем мы во всем совершенно известны вам
Не так, как лжеапостолы - на деле то, а кажутся другое; но во всем, что мы делаем и говорим, известны вам: нет в нас какой-либо двойственности или лицемерия, как у тех, которые покрываются только личиной благочестия, а поступают во всем несравненно хуже.
Толкование на Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла.
хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам
Эти слова не к апостолам относятся, поскольку они не отличались красноречием, ибо сподобились и без грамоты наполниться Духа Святаго. Но Павел затрагивает тех, кого предпочитали в Коринфе по причине их отточенной речи; ибо слову проповеди в религии необходима сила, а не приятный голос. Как же быть с тем, что апостол себя унижает, называясь невеждой в слове? И как быть с тем, что Фест говорит Павлу: Павел! Большая ученость доводит тебя до сумасшествия (Деян. 26:24)? Говоря приведенные здесь слова, Павел не хотел, чтобы кто-либо понял, что он не умеет говорить. Он говорит о тех проповедниках, кто стремился украсить себя не верой, а красноречием. И оттого назвал себя невеждой в том, в чем не имеет вины. В том, что Павел отнес на свой счет, он имеет спасение. В том, отсутствие чего небезопасно, апостол невеждой себя не провозгласил, ибо невежда в слове еще не ответчик пред Богом. Кто же Бога не знает, ответчик есть за свое неведение, ибо не должно не знать, причем более всего то, что относится к спасению. По причине чего апостол, презрев красноречие, поступал так, чтобы доносить веру, заручившись свидетельством добродетельных поступков, и не красноречием веру украшал, но добродетелью, перед которой склоняется и красноречие.
На Послания.
хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам
См. Толкование на 2 Кор. 11:4