Ст. 1-3 Бе же человек от фарисей, Никодим имя ему, князь жидовский: сей прииде ко Иисусу нощию и рече Ему: Равви, вем, яко от Бога пришел еси Учитель: никтоже бо может знамений сих творити, яже Ты твориши, аще не будет Бог с ним. Отвеща Иисус и рече ему: аминь, аминь глаголю тебе: аще кто не родится свыше, не может видети Царствия Божия
Бе же человек от фарисей, Никодим имя ему, князь жидовский. Сей прииде ко Иисусу нощию (3, 1–2). Этот Никодим, как видно из Евангелия, и после возвышал голос свой за Христа; он говорил: закон наш никогоже судит, аще не слышит прежде (см.: 7, 51). Но иудеи с негодованием сказали ему: испытай и виждь, яко пророк от Галилеи не приходит (7, 52). Да и после распятия на кресте он также показал много заботливости при погребении тела Господня. Прииде же, говорит Писание, и Никодим, пришедый ко Иисусови нощию прежде, нося смешение смирнено и алойно, яко литр сто (19, 39). Так и теперь он был благорасположен ко Христу, но не столько, сколько следовало, и не с надлежащею мыслию о Нем: он был еще подвержен иудейским слабостям. Потому он и приходил ночью, боясь сделать это днем. Впрочем, Человеколюбец Бог и при этом не отверг его, не укорил и не лишил Своего учения, а с великою кротостию беседует с ним, открывает ему весьма высокие предметы веры, хотя и гадательно, но все же открывает. Человек этот был гораздо более достоин снисхождения, нежели те, которые делали это из лукавства. Последние не заслуживали никакого прощения; а тот, хотя и достоин был обличения, но не в такой степени. Почему же евангелист ничего этого не сказал о нем? Он говорит в другом месте, что и от князь мнози вероваша в Него, но фарисей ради не исповедаху, да не из сонмищ изгнани будут (12, 42). Здесь же все это он выразил одним замечанием о приходе его в ночное время. Что же Никодим говорит? Равви, вем, яко от Бога пришел еси учитель; никтоже бо может знамений сих творити, яже Ты твориши, аще не будет Бог с ним (3, 2).
Никодим еще долу вращается; еще человеческое понятие имеет о Христе и говорит о Нем, как о Пророке, не предполагая в Нем ничего особенного по знамениям. Вем, говорят, яко от Бога пришел еси учитель. Для чего же ты приходишь ночью и тайно к Тому, Кто говорит божественное и пришел от Бога? Почему не беседуешь с Ним открыто? Но Иисус и этого не сказал ему и не обличил его: Он трости сокрушены не преломит, говорит Писание, и льна внемшася не угасит, не преречет, ни возопиет (Ис. 42, 3; Мф. 12, 19, 20); да и Сам Он говорит: не приидох, да сужду мирови, но да спасу мир (Ин. 12, 47). Никтоже может знамений сих творити, яже Ты твориши, аще не будет Бог с ним. Итак, Никодим выражает еще мысль еретическую, когда говорит, что Иисус совершает дела Свои при постороннем содействии и имеет нужду в помощи других. Что же Христос? Смотри, какое крайнее снисхождение! Он не сказал: Я нисколько не имею нужды в помощи других, но творю все Своею властию, потому что Я – истинный Сын Божий и имею одинаковую силу с Родившим Меня. Он не говорил этого, потому что это было еще недоступно для слушателя. Я всегда говорю, и теперь скажу, что Христос имел намерение в то время не столько открывать собственное достоинство, сколько убеждать, что Он ничего не делал против воли Отца. Поэтому в словах Он постоянно является кротким, а в делах – не так; но когда творит чудеса, то делает все со властию. Так Он говорит: хощу, очистися (Мк. 1, 41); Талифа, востани (5, 41); простри руку твою (Мф. 12, 13); оставляютися греси твои (Лк. 5, 20); молчи, престани (Мк. 4, 39); возми одр твой, и иди в дом твой (Лк. 5, 24); тебе глаголю, душе нечистый: изыди из него (4, 35; 8, 29); буди тебе якоже хощеши (Мф. 15, 28); аще вама кто речет что, речета, яко Господь ею требует (Мф. 21, 3); днесь со Мною будеши в раи (Лк. 23, 43); слышасте, яко речено бысть древним: не убиеши… Аз же глаголю вам, яко всяк гневаяйся на брата своего всуе, повинен есть суду (Мф. 5, 21, 22); грядите по Мне, и сотворю вы ловца человеком (4, 19). И во всех случаях мы видим великую власть Его. В делах никто не мог осудить Его за то, что происходило. Да и как это было возможно? Если бы слова Его не сбывались и не исполнялись сообразно Его повелению, то мог бы кто-нибудь из иудеев сказать, что повеления Его происходили от тщеславия; а так как все они исполнялись, то совершение событий невольно заграждало уста их. Что же касается до слов, то иудеи могли бы, по бесстыдству своему, обвинять Его в тщеславии.
Так и теперь, в беседе с Никодимом, Он ясно не высказывает ничего высокого, но загадочным образом возводит его от унизительных мыслей, научая, что Он Сам по Себе силен творить чудеса, так как Отец родил Его совершенным, всесильным в Самом Себе и не имеющим ничего несовершенного. Но посмотрим, как именно Он это доказывает. Никодим говорит: равви, вем, яко от Бога пришел еси учитель; никтоже бо может знамений сих творити, яже Ты твориши, аще не будет Бог с ним (Ин. 3, 2). Он думал, что, говоря так о Христе, он сказал нечто великое. Что же Христос? Показывает ему, что он еще не достиг и преддверия истинного ведения, не стоит даже и пред вратами его, но еще блуждает где-то вне Царствия – и он сам, и всякий, кто стал бы говорить таким образом; что еще не проник в истинное ведение тот, кто имеет такое понятие о Единородном. Что же именно говорит Христос? Аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится свыше, не может видети Царствия Божия (ст. 3). То есть если ты не родишься свыше и не получишь точного познания о предметах веры, то будешь блуждать и останешься далеко вне Царствия Небесного. Впрочем, Он не говорит так ясно, но чтобы не сделать слов Своих слишком тягостными, не прямо к нему обращается, а говорит неопределенно: аще кто не родится, как бы так говоря: если ты или другой кто-либо думает обо Мне таким образом, то вы находитесь вне Царствия. Если бы не такой именно смысл заключался в словах Его, то ответ не соответствовал бы словам Никодима. Если бы услышали это иудеи, то они ушли бы со смехом; но Никодим и в этом случае показывает свою любознательность. Для того-то Христос часто и говорил неясно, чтобы побудить слушателей к вопросам и сделать их более внимательными. Ясно сказанное нередко проходит мимо слуха, а неясное делает слушателя внимательнее и усерднее. Итак, слова Христовы имеют такой смысл: если ты не родишься свыше, если не приобщишься Духа посредством бани пакибытия, то не сможешь получить надлежащего обо Мне понятия; а это (твое) понятие – не духовное, но душевное. Впрочем, Он говорит таким образом не с тем, чтобы поразить Никодима, излагавшего собственное мнение, сколько он мог вместить, но чтобы незаметным образом возвести его к высшему разумению: аще, говорит Он, кто не родится свыше. Под словом: свыше здесь одни разумеют: с неба, другие: снова. Тому, говорит Он, кто не родился таким образом, невозможно увидеть Царствия Божия, разумея здесь Себя Самого и показывая, что Он был не тем только, что видели в Нем, и что нужны еще другие глаза, чтобы видеть в Нем Христа.
Ст. 1-2 Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог
«Бе же человек от фарисей, Никодим имя ему, князь Иудейск. Сей прииде к Нему нощию и рече Ему». Никодим был весьма готов к вере, но под влиянием ложного стыда и по заботе о славе у людей не обладает смелостью и разделяется в своем настроении надвое, колеблется в своем решении, «и храмлет», как написано, «на обе плесне» (3Цар. 18:21), обличениями совести побуждаемый к вере по причине величия чудес и в то же время не желая повредить своей должности, ибо был «начальником иудейским.» Из желания и сохранить свою славу у них, и быть тайно верующим он приходит к Иисусу, пользуясь прикрытием ночной темноты для своей цели и этим тайным прихождением обличаясь в двойственности своего настроения.
«Равви, вемы, яко от Бога пришел еси Учитель: никтоже бо сих знамений может творити, яже Ты твориши, аще не будет Бог с ним. Отвеща Иисус и рече ему…». В этих словах думал он иметь все благочестие и для своего спасения считает достаточным одного только удивления пред тем, что заслуживает удивления, – и ничего другого, кроме этого, он не ищет. А называя Его Учителем от Бога (пришедшим) и от Него вспомоществуемым, Никодим еще не знал, что Он есть Бог по природе, то есть не разумел тайны боговоплощения, но еще приходит к Нему, как к простому человеку, и имеет о Нем малое и природе Его не соответствующее представление.
Толкование на Евангелие от Иоанна. Книга II.
Ст. 1-2 Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских; он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты - Учитель, пришедший от Бога, ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог
Когда Иисус был на празднике, то некоторые, по-видимому, уверовали во имя Его; но вера их была нетверда. Ибо, внимая на время Христу не как Богу, а как богоносному человеку, они опять отпадали и от сей самой ничтожной веры. А что они были таковы, это видно из нижеследующего. Сам, говорится, Иисус не вверял Себя им и не передавал всего учения, как неистинно верующим, проникая в сердца их (Пс. 93, 11; Иер. 17, 10) и зная, что об Нем было в них. Ибо от Него не укрывалось, каков был помысл в каждом человеке, по-видимому, верующем. Таков почти был и Никодим. Верил и он Иисусу и, кажется, говорил иудеям в пользу Господа, именно: что нужно судить Его по внимательном исследовании (Ин. 7, 50-51). Да и после распятия при погребении он также показал много заботливости и щедрости. Однако же он не веровал, как должно было. Придерживаясь еще слабости иудейской, он приходит к Иисусу «ночью» из страха от иудеев (Ин. 19, 38. 39); называет Его Учителем, как простого человека, ибо такое имел понятие об Нем, почему и прибавляет, что никто не может творить таких чудес, если не будет с ним Бог. Видишь ли, он приходит к Иисусу, как к пророку и человеку, любимому от Бога. Что же Господь? Он не обличает его грозным образом, не говорит, зачем ночью приходишь к Учителю, посланному от Бога, почему не имеешь смелости? Ничего такого не говорит, но милостиво разговаривает с ним о предметах божественных и высоких. Примечай также, что хотя Христос творил много чудес, но настоящий евангелист не повествует ни об одном из них или потому, что об них сказано другими евангелистами, или потому, что они выше подробного повествования.
Бе же человек от фарисей, Никодим имя ему, князь жидовский: сей прииде ко Иисусу нощию
Ст. 1-2: так как он боялся прийти открыто вследствие надзора со стороны Иудеев, которые презирали всех приходивших к Иисусу Христу.
Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских
Господь, по всей вероятности, еще не оставил Иерусалима, когда к Нему явился фарисей Никодим. Это был один из иудейских начальников, т. е. член синедриона (ср. Ин.7:26, 50). В синедрион же фарисей мог попасть только в том случае, если он принадлежал к числу раввинов или книжников (οἱ γραμματεῖς), потому что главный контингент синедриона состоял из представителей священства, которое, будучи проникнуто духом саддукейства, не допустило бы в число членов синедриона простого представителя враждебной ему фарисейской партии. Таким образом можно утверждать, что Никодим прошел в члены синедриона как раввин. Сам Христос называет Никодима «учителем» (стих 10). Kак фарисей и притом раввин, Никодим не мог остаться равнодушным свидетелем того, что происходило на его глазах в Иерусалиме: он наблюдал за знамениями, которые совершал Христос, слушал Его проповедь и пришел как и многие другие, к убеждению, что Христос есть истинный посланник Божий.