И отвечала Анна, и сказала: нет, господин мой; я - жена, скорбящая духом, вина и сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом
Оскорбившего назвала она господином, а не сказала, как многие говорят: это сказал мне священник? Это учащий других попрекает в пьянстве и бесчинстве? Напротив, она позаботилась только о том, как бы отклонить подозрение, хотя и несправедливое.
А мы, подвергаясь оскорблениям, когда нужно извинение и примирение, часто раздуваем пламя, нападаем на оскорбивших, как дикие звери, тесним их, влачим, требуем наказания за сказанные слова, и тем самым, что делаем, подтверждаем взведенную на нас клевету. Если хочешь доказать поносителям, что ты не пьян, докажи это кротостью и скромностью, а не бранью и не ругательством; ведь, если ты станешь бить оскорбившего, то все примут тебя за пьяного; а если перенесешь великодушно, то самым делом отклонишь злой навет. Так поступила тогда и эта жена. Сказавши: «ни, господи», она самым делом доказала, что подозрение было ошибочно. Почему, однако, заподозрил это священник? Разве он видел, что она смеялась, или плясала, шаталась и падала, или говорила что-нибудь постыдное и низкое? Откуда же явилось у него такое подозрение? Не так и не без причины, но на основании времени дня. Это был полдень, когда она совершала молитву. Из чего это видно? Из того, что выше сказано. «И воста Анна, – говорит Писание, – по ядении их в Силоме и по питии, и ста пред Господем» (1 Цар. 1:8). Видишь ли, время, которое все употребляют на отдых, она посвятила молитве, от стола устремилась на молитву, пролила источники слез, показала ум трезвенный и бодрый, и после обеда помолилась так усердно, что получила дар вышеестественный, разрешила неплодство и исправила немощную природу.
Сказав: «ни, господи», она прибавила: «жена в жесток день аз есмь, вина и пьянства не пих». Заметь, как и здесь она не говорит об оскорблениях соперницы, не изображает ее злобы, не оплакивает домашнего несчастия, но открывает свою скорбь настолько, насколько нужно было для оправдания пред священником: «жена в жесток день аз есмь, вина и пиянства не пих, но изливаю пред Господем душу мою». Не сказала: «молюсь Богу, прошу Бога», но «изливаю душу мою пред Господем», то есть, я всю себя обратила к Богу, к нему устремила весь ум мой, всею душою и всею крепостию совершила молитву свою, открыла Богу свое несчастие, показала рану; Он может приложить (к ней) врачество.
Пять слов об Анне. Слово второе.
I. Паримия из 1-ой книги Царств, в день праведных Захарии и Елисаветы, 5-го/18-го сентября (1 Цар. 1:9–20). В сей паримии повествуется о рождении Самуила от неплодной Анны по молитве.
И отвеща Анна и рече: ни, господи, жена в жесток день аз есмь, вина и пиянства не пих, но изливаю пред Господом душу мою
На оскорбительный упрек первосвященника Анна отвечает не изъявлением негодования за несправедливость упрека, но кротко и смиренно. Нет, государь мой, говорит она, – напрасно подозреваешь меня в опьянении, – не до вина мне, – оно мне и на ум нейдет в моем положении; мое положение крайне прискорбно, жена в жесток день аз есмь, т.е. я переживаю трудное для меня время, претерпеваю великую невзгоду. Продолжительное неплодство и укоризны из-за него тяжело отзываются в моем сердце. В этом положении откуда мне ждать помощи и утешения, как не от Господа? И вот я изливаю пред Ним душу мою, Ему одному возвещаю печаль мою (Пс. 141:3). Моя неслышная людям молитва пред Ним которая возбудила в тебе подозрение, не от опьянения ли не ворочается язык мой, потому и не произносится мною вслух людей, что одному Господу я желаю открыть мое горе и желание моего сердца быть матерью. От людей я намеренно скрываю это, ибо не надеюсь участия от них, боюсь даже подать им повод к новым укоризнам и глумлениям.
Толкование на паремии из книг Царств.