И узнал Саул голос Давида и сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И сказал Давид: мой голос, господин мой, царь
«Раб твой, господине мой царю». Уже начинается спор и состязание о том, кто больше почтит ближнего. Один вводит в родство с собою; другой называет себя рабом. Слова (Давида) означают вот что: одного ищу я, – твоего спасения и преуспеяния в добродетели. Ты назвал меня сыном; а мне будет приятно и любезно, если ты будешь считать меня рабом своим, – только оставь гнев, только не подозревай меня ни в чем худом, и не почитай злоумышленником и врагом. Он исполнял апостольскую заповедь, повелевающую «друг друга честию больша себе творить» (Флп 2.3), – не так, как поступают многие, которые, по чувствам будучи хуже скотов, не хотят первые и заговорить с ближним, и считают за стыд и унижение сказать кому-нибудь простое приветствие.
Так поступил и Давид: он первый почтил (Саула), и, когда сам был почтен им, то с своей стороны оказал ему еще большую честь, сказав: «раб твой, господине мой царю». И смотри, сколько получил он пользы. После того, как Давид сказал это, Саул уже не мог без слез слышать его голоса; но горько заплакал, и этими слезами обнаружил душевное здравие и доброе настроение, которые сообщил ему Давид.
Кто может быть блаженнее пророка, который в короткое время так преобразовал врага, и душу, жаждавшую крови и убийства, вдруг поверг в слезы и стенания? Я не столько дивлюсь Моисею, что он извел потоки вод из твердого камня, сколько Давиду, что он извел источники слез из каменных очей. Тот победил природу; этот восторжествовал над свободною волею. Моисей жезлом ударил в камень; Давид словом поразил сердце, не с тем, чтобы опечалить его, но чтобы сделать чистым и кротким, чего и достиг, оказав этим (Саулу) еще большее прежнего благодеяние. Конечно, заслуживает похвалы и величайшего удивления и то, что он не вонзил меча, не отсек голову врага. Но еще больших венцов заслуживает то, что он изменил и самую волю, сделал его лучшим и внушил ему такую же, какую имел сам, кротость. Это благодеяние больше того, потому что не все равно – даровать жизнь и умиротворить душу; не все равно – освободить от гнева, дышащего неправедным убийством, отвлечь от убийства, и положить конец самому умоисступлению, толкающему на злодеяние. Помешав своим телохранителям убить Саула, Давид сделал ему добро для настоящей жизни; а изгнав кроткими словами злобу из его души, он даровал ему, сколько это зависело от него, будущую жизнь и неизменные блага. Итак, когда станешь хвалить Давида за его собственную кротость, то еще более подивись ему за перемену Саула. В самом деле, восторжествовать над безумием других, укротить пламенеющее сердце, такую бурю превратить в такую тишину, и глаза, смотревшие убийством, наполнить горячими слезами гораздо важнее, чем победить собственные страсти. Это-то и заслуживает полного удивления и уважения. Если бы Саул был из числа людей кротких и умеренных, не очень великое было бы дело – возвратить его к свойственной ему добродетели; но человека разъяренного, дошедшего до крайней злобы и стремившегося к убийству заставить в краткое мгновение времени потушить всю эту злость – такой подвиг кого не затмит из славившихся когда-либо учением о добродетели?
Три беседы о Давиде и Сауле. Беседа третья.
Ст. 17-18 и узнал Саул голос Давида и сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И сказал Давид: мой голос, господин мой, царь. И сказал еще: за что господин мой преследует раба своего? что я сделал? какое зло в руке моей
Зависть преследовала Давида, и ревность - Сына Давидова. Давид удерживался в глубинах пещеры, - а Сын Давидов в глубинах преисподней. Казалось, что Давид был виновен и отвержен, - и смерть была побеждена и уничижена. Вскричал Давид: Посмотри, где копье царя, - а сын Давида: Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа? (1 Кор 15:55). Саул бросил копье в Давида, и, хотя он не поразил его, стена стала свидетелем удара, - и один из воинов пронзил копьём Сына Давидова. И хотя сила Его не пострадала, тело стало свидетелем удара. Давид не был сражен - не был и Сын Давидов.
Толкование на Диатессарон Татиана.
Ст. 17-18 и узнал Саул голос Давида и сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И сказал Давид: мой голос, господин мой, царь. И сказал еще: за что господин мой преследует раба своего? что я сделал? какое зло в руке моей
Иисус перешел из мира этого к Отцу Своему и стоит на вершине царства Отца, бесспорно недостижимый для человеческого взгляда, ибо великая дистанция разделяет Того, Кто восседает одесную Бога, сделавшегося во плоти победителем смерти вечной, и тех несчастных смертных и безбожных мира сего, кто стремились победить Его. Обратился с проповедью через апостолов своих к народу Израиля и к законникам и заставил их пробудиться ото сна и порочного бездействия, и заставил и ответить на Его зов своей верой в Него. Авенир, имя которого переводится как «лампада отца», представляет тех, кто в то время должен был поделиться светом истины с народом. Его отец Нир, имя которого переводится как «лампада» и обозначает тех добрых учителей светоносных, которые несли пламенный свет знания Закона в духе и открывали его понимание и для себя, и для ведомого ими народа.
На 1-ю книгу Царств.