Князь пойдет через внешний притвор ворот и станет у вереи этих ворот; и священники совершат его всесожжение и его благодарственную жертву; и он у порога ворот поклонится Господу, и выйдет, а ворота остаются незапертыми до вечера
Тогда как ранее цари имели во внутреннем дворе храма для себя великолепную комнату (4 Цар XVI:18) и особые ворота внутреннего двора, вероятно, соответствовавшие позднейшим южным, предоставлялись исключительно им (XLIII:8), теперь князь не смеет и вступить на внутренний двор, и только может смотреть в него через открытые восточные ворота, находившиеся как раз против жертвенника, и видеть, как на последнем приносятся его жертвы. Он не может стоять даже в самых воротах, а только в притворе их, представлявшем целую залу, и расположенном во внутренних воротах на их внешней, выходящей во внешний двор стороне (см. план 3). LХХ “внешних” несправедливо сочли определением к воротам; в этом притворе он может стать у самой двери, или вернее дверной рамы, “мезазат” (“вереи”, LXX “преддверия” - см. объяснение XLV:19 и XLI:21), выходивший из притвора в пролет ворот, не смея войти даже d этот пролет. Отсюда открывался прямой вид на жертвенник en fасе; это положение было ближе к храму и почетнее, чем место для народа (ст. 3); но в большие праздники князь обезразличивался с народом (ст. 10), выделяясь из него только в субботы и новомесячия, когда вследствие малочисленности народа в храме князя легче было выделить из него. Всесожжение должно быть в размере ст. 4, а благодарственная жертва по усердию. Ворота открываются не только для князя, но и для народа, чтобы и он в них мог видеть жертвенник en face, почему ворота не закрывались по уходе князя (как то делалось, когда они открывались специально для князя - ст. 12 конец), “чтобы после князя весь народ земли молился пред отверстием этих ворот” (блаж. Иер). По Кимхи: “царь здесь Мессия, ибо после этого пророчества не было царей во Иуде, но вожди, как видно из книг Маккавейских”.