Ст. 6–7 Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред Тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый. Убо образом ходит человек, обаче всуе мятется: сокровищствует, и не весть, кому соберет я
Се пяди положил ecu дни моя, и состав мой яко ничтоже пред Тобою. Хотя и надолго, говорит, продлится жизнь моя, но пред Тобою вменится как ничто. Если тысяча лет в очах Твоих, как день один, — чем будет время одного человека? Место это Симмах перевел еще так: «вот, как пядени дал дни мои, и житие мое как ничто перед Тобою». Ты безначален и бесконечен, а наша жизнь измеряется несколькими ладонями или пядями. Этим изобразил кратковременность человеческой жизни.
Обаче всяческая суета, всяк человек живый. Убо образом ходит человек, обаче всуе мятется. Если же человек ходит подобно призраку и не истинно, то справедливо наименовал его предварительно суетою, потому что не истинную проводим жизнь, но как бы в призраке и заботимся не о существенных благах. Потому и всуе мятемся. Жизнь пребывающих на земле, обращенную на мирские заботы, можно признать суетою. Или еще так: все годы жизни нашей пред Тобою — пар. Ибо Симмах вместо слова «суета» поставил «пар». Сокровиществует, и не весть, кому соберет я. Поелику живем теперь не истинною жизнью, но как бы в призраке, и заботимся не о существенных благах; то всуе мятемся, предаваясь мирским пожеланиям, и собирая сокровища, наследники которых нам неизвестны.
Толкование на псалмы.
Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый
Что такое вся жизнь моя? Это самая ничтожная мера времени или, если говорить пространственным выражением, каждый день жизни моей есть короткая пядень. И я думаю, что мне долго жить на свете, не помышляю о нескончаемой, недвижимой, неизмеримой вечности?
Дневник. Том I. 1856.
Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый
«Се пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред Тобою». И сие опять Симмах перевел так: вот, как пяди дал Ты дни мои, и жизнь моя как ничто пред Тобою. Желаю же кончины, зная, что бытие человеческое не долговечно; потому что наша жизнь в сравнении с Твоею жизнию представляется ничем. Ты безначален и безконечен; а наша жизнь измеряется как бы несколькими пядями и четвертями. Сим изобразил Пророк кратковременность человеческой жизни. Так и в другом месте говорит: «яко тысяща лет пред очима Твоима Господи яко день вчерашний, иже мимо иде, и стража ночная» (Пс.89:5). И еще в другом месте, воспомянув о небе и о земле, говорит: «та погибнут, Ты же пребываеши: и вся яко риза обетшают, и яко одежду свиеши я, и изменятся. Ты же тойжде еси, и лета Твоя не оскудеют» (Пс.101:27-28).
«Обаче всяческая суета всяк человек живый». Посему весь род человеческий, и богатые и бедные уподобляются изчезающему пару; напрасно и всуе люди строят, садят, собирают богатство и имение.
Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый
Се пяди положил ecи моя
Меры, делаемые рукою, суть следующие: сажень, локоть, пядень, и полупядень; а тут пядень меньше всех означенных мер, мера в четыре пальца руки и считается третиею частью пядия. Итак, сим треть-пяднем Давид изобразил малое количество жизни своей, назвав дни треть-пяднями, то есть, по счету самыми краткими, так как и треть-пядня, по словам Григория Богослова, Феодорита, Оригена и Афанасия, есть самая малая мера в сравнении с другими. Или, по разумении Оригена, назвал дни свои треть-пяднями как исполненные борьбы или подвигов и зол. Итак, Ты, говорит, Господи, малочисленными сделал дни жизни моей: ибо Давид знал неопределенно, что не много времени имел жить, как это открывает и в другом псалме: малочисленность дней моих возвести мне (Псал. 101,24); хотя того, сколько именно назначено было в счет сего краткого времени, он не знал, почему и желает узнать. А называет (Давид) остальную часть жизни малою по сравнении со многими прошедшими летами своей жизни. Надобно притом заметить, что наречие—вот—в еврейском языки употребляется часто в значении вообще или указания чего-либо, или приближения времени, а здесь поставлено вместо - как видишь, что также значит указание, как означает близость времени и в сих словах: и я шел мимо, и вот не было его (Пс. 36,38), то есть, вдруг не стало его, ибо—вдруг—означает приблизившееся время.
Слова Афанасия: Ты, говорит, безначален и безконечен, а наша жизнь как бы пяднями и полу-пяднями измерена. А сим изобразил маловременность человеческой жизни (в изд. Своде).
И состав мой, яко ничтоже пред Тобою
Отселе Давид начинает уничижать тленность и временность человеческого естества: состав, говорит, или бытие мое, иначе—я весь, как ничто в сравнении с Твоим блаженством и вечностью; ибо это означает—пред Тобою. Ты, Господи, один и тот же, и лета Твои не оскудеют (Пс. 101,28); а я—человек изменяющийся — становлюсь другим с каждым днем и вместо того, чтобы, быть царем, я теперь нахожусь в бегстве и дни мои проходят на подобие тени.
Слова Григория Нисского: Вообще человеческая кратковременность, в сравнении со вселенною ничто, как говорит знавший хорошо существо наше Давид, что состав мой, как ничто пред Тобою, не называя оный вовсе ничтожным, но—подобный ничтожеству, чрез сравнение с небывалым изображая чрезмерную краткость. Итак, поелику Ты существуешь всегда, а мое бытие вовсе не велико и кратко и как бы совершенно ничто пред Твоими глазами; то не попусти долго мучиться падшему по немощи и носить рану во все продолжение жизни.
Обаче всяческая суета
Обаче (впрочем) некоторые почитали излишним, а другие думают, что это слово поставлено вместо—поистине. Ибо взирая на жизнь как прежних людей, так и на свою собственную и, помыслив, что она непостоянна, неровна и неверна, сказал, что поистине все видимое в мире—суета, то есть, не надежно и богатство, и слава, и юность, и красота, и величина, и мужественность, словом все человеческие блага. Впрочем, само собою явствует, что духовные ж душевные блага различаются от телесных и временных благ, почему они и не подлежат сему приговору Давида.
Посему один толковник говорит: Потому-то и суета сует, все суета, по словам Екклезиаста, как суетного суетнее (жизнь) и нетвердого, или несуществующего ничтожнее. А Симмах вместо—суета—перевел—пар.
Всяк человек живый
Сказано—всякий человек живущий, вместо—вся человеческая жизнь. И это свойство еврейского языка, что он употребляет неделимости вместо отвлеченностей, к каковым выражениям относится и следующее: Всяк человек ложь. Итак, вся, говорит, жизнь человеческая—суета, чем изъясняются предыдущая слова (стиха); а жизнию человеческою называет телесную, а не духовную.
Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред Тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый
Вслед за тем он жалуется на краткость и ничтожество человеческой жизни, как бы говоря: жизнь человека и сама по себе коротка и довольно бедственна; а Ты мне необычайным образом еще больше делаешь ее горькою.
Се пяди и проч. С евр. «Ты ведь, пядьми распределил мои дни», т.е. они так коротки, как пядень, очень коротки; что легко измерить пяденью, то коротко. Всяческая – все, т.е. всякая человеческая жизнь.
Руководственное пособие к пониманию Псалтири.
Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый
См. Толкование на Пс. 38:5
Ст. 6–7 Се, пяди положил еси дни моя, и состав мой яко ничтоже пред Тобою: обаче всяческая суета всяк человек живый. Убо образом ходит человек, обаче всуе мятется: сокровищствует, и не весть, кому соберет я
Пядь есть мера длины в четверть аршина, или в четыре пальца поперек, вообще – малая мера. Значит, смысл изречения здесь такой: вот Ты, Господи, наметил дни мои пядями, и они так же малы, как мала пядь, да и все существо мое (и состав мой), вся жизнь моя пред Тобою, как ничто. В этих словах псалмопевец жалуется на краткость и ничтожество человеческой жизни, как бы говоря: жизнь человека и сама по себе коротка; а Ты, Господи, необычайным образом делаешь мне ее еще больше горькою. Эта жалоба его подобна тем, какие находятся во многих местах книги Иова: «Мы вчерашние и ничего не знаем, потому что наши дни на земле тень» (Иов. 8:9); жизнь человека возникает «как цветок и опадает; – как тень убегает и не останавливается. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою?» (Иов. 14:2–3). Высказав такую жалобу, псалмопевец выводит потом заключение о суете и суетности человеческой жизни. Вся жизнь человека и труды, все заботы его о земном, вся деятельность его на земле есть не что иное, как суета, обаче всяческая суета. Все смертные не что иное пред Богом, как сущая суета, и что самый состав их, т.е. самое существование, или самая должайшая жизнь, сопровождаемая здравием и крепостью телесных сил, яко ничтоже пред Ним. Правда, пред очами людей, которые взирают на одно только настоящее, жизнь человеческая (телесная) представляет нечто существенное, но пред Богом, Который зрит будущее как настоящее, прозирает в вечность, не имеющую ни предела, ни меры, она поистине ничто, всяческая суета, всяк человек живый. Даже самый могущественный царь, которому дивятся и которому многие завидуют, в кратковременной жизни своей представляет вместилище суеты, потому что все в нем: богатство ли, здравие ли и крепость сил, величие чести и славы, – все это тленно и скоропреходяще, а следовательно – и суетно… А далее (ст. 8) пророк выводит новое заключение о бесполезности и суетности всего того, что человек измышляет и предпринимает для приобретения земных сокровищ. Человеческая жизнь как изображение на картине (убо образом ходит человек), для которой бесполезна красота цветов или та или другая величина ее. Она (земная жизнь человека) как тень проходит, как бы на минуту является и в ту же минуту исчезает, а потому и всякий человек, много заботящийся о приобретении земных благ, всуе мятется, сокровищствует, с большими усилиями и заботами собирает богатства, а и сам не знает, кому их соберет. Многие думают, что они собирают богатства для детей и внуков, в той надежде, что последние помолятся за них, помянут добрым словом и вообще будут благодарны к памяти их. Но, как часто случается, что те дети и внуки, для которых приобреталось имение, умирают нечаянно, и наследство достается чужим и неизвестным людям, или же и так бывает, что дети или внуки в самое короткое время расточают все то, что отец или дед долгое время и с великим трудом приобретал наконец, бывает нередко и то, что наследники имущества оказываются столь неблагодарными к памяти представивших им собранное имение, что платят им злом за добро, посмеиваясь над трудами и заботами собирателей доставшегося им наследства. Поистине, всуе мятется всяк человек, сокровищствуя, и если бы он мог предусмотреть и твердо верить, что не в его власти будет распределение приобретенных им сокровищ (Еккл. 2:23–24), то лучше бы старался приобретать «сокровище неоскудеемо на небесех», в Бога богатеть, а не себе собирать (Лк. 12:33, 21), предаваясь напрасной суете.
Объяснение священной книги псалмов.