Ты же, о человече Божий, сих бегай

Изображение худых последствий от любоимания уже само отталкивало от него; несмотря, однако ж, на то, святой Павел счел нелишним прибавить: X) прямое внушение: сих бегай (см.: 6, 11) – и, в противовес заботам о суетных стяжаниях, указать: Z) неустанную (гони [6, 11]) заботу о стяжании всякой добродетели в надежде блаженной вечности (см.: 6, 11-12), присовокупив: Y) заклинание именем Божиим исполнить сию заповедь незазорно до пришествия Господня (см.: 6, 13-16). Эти уроки даются святому Тимофею не в том, конечно, смысле, чтоб он имел в них нужду, но в том, чтоб дать ему руководство, как пасомых отклонять от любоимания и куда их вместо того направлять. Можно и так думать, что в лице святого Тимофея уроки сии даются всем христианам, и наипаче пастырям и архипастырям.

Человече Божий. «Великое достоинство! Правда, все люди – Божии, но преимущественно праведные, – не по той причине только, что они создания Божии, но и по причине своей близости к Богу» (святой Златоуст). «Человек Божий – великая похвала. Так назван был и великий Илия, так названы и многие из Пророков, не потому, что иные – не Божии человеки (ибо все Божии твари), но сохранившие в себе (или восстановившие) первоначальные черты создания поистине называются человеками Божиими. Так все – рабы Божии, как твари; ибо и злочестивый Навуходоносор – Божий раб; но он раб по естеству, а Авраам, и Давид, и Павел, и подобные им – рабы По приверженности. Ибо сказано: Авраама ради раба Моего (ср.: Быт. 26, 24), и: Давида ради раба Моего (3 Цар. 11, 13), и: Павел, раб Иисус Христов (ср.: Рим. 1, 1)» (блаженный Феодорит).

Человек Божий страхом Божиим водится и всячески угождать Богу старается. Из числа таких особенно суть Божии человеки – те, которым вверяются от Бога особые некоторые дела, которые не только к дому Божию принадлежат, свои суть Богу, но и поставляются правителями по дому. К таким принадлежал и святой Тимофей. Почему и назван Божиим человеком.

В этом наименовании сокрыто уже побуждение к: сих бегай, – к беганию любоимания и соединенных с ним неправостей и тревог. Поелику ты – Божий человек, то тебе совсем не пристало гоняться за стяжаниями. Имеешь Владыку, – богатого всем, и в Нем Отца многопопечительного. Если станешь гоняться за стяжаниями, то подвергнешь хуле Владыку своего и Отца. И некогда тебе этим заниматься. Есть у тебя дело, которое должно поглощать все твое внимание и наполнять все твое время. «Если ты – человек Божий, то не ищи излишнего и не ведущего к Богу, а напротив, бегай сего» (святой Златоуст). «Если ты человек Божий, то не ищи того, что отвращает от Бога (и дела Божия), но – что? Бегай сего» (блаженный Феодорит). «Бегать любостяжания внушает и заповедует человеку Божию, чтоб и здесь быть ему безопасну, и в будущем получить богатое воздаяние. Ибо не несправедливо увенчать презирающего то, к чему очень многие льнут и влекутся» (Амвросиаст). – Так тебе, человек Божий, неуместно обременять себя любостяжанием, если б даже это было делом позволительным. Но когда знаешь, что оно противно Богу, что Бог отвращается от него, как от идолослужения, то тебе следует не тихо отступать, а бежать от него. Говоря об инакоучителях, написал: отступай (6, 5). Помянув о бабиих баснях, приложил: отрицайся (4, 7). От любостяжания же и сребролюбия, говорит, бегай, как от огня, как от верной пагубы.

гони же правду, благочестие, веру, любовь, терпение, кротость

Бегай, – не в пустоту направляясь, но устремляясь на противоположное тому, от чего бежишь: гони же правду – и прочее. Там: бегай, – здесь: гони. «То и другое делай с напряженным усердием» (святой Златоуст). «Не сказал: отступи и приступи, но: бегай – и: гони» (блаженный Феофилакт).

Гони, говорит, и указывает разные добродетели, как цель гнания. Поелику это гони противоположно бегай, – а бегать заповедует любостяжания: то все сии добродетели надобно здесь понимать – поколику они противоположны любостяжанию, или поколику нестяжательность дает их проявлению и упражнению пространное поприще, или поколику стяжание их ведет к нестяжательности и утверждает в ней. «Повелевает Апостол человеку Божию бегать любостяжания тещи вслед правды, благочестия и прочего, о чем поминает, потому что его нельзя избежать, не прилепившись к тому, что ему противоположно» (Амвросиаст).

Гони правду. Будь алчущ и жаждущ правды, как и Спаситель заповедал (см.: Мф. 5, 6). Строго соблюдай законы справедливости во всем, – в помышлениях о других, в отношениях к ним словом, в сделках с ними и в столкновениях – и тем паче в судах. Всякому воздавай свое. На милость нет закона; а правда свою определенную имеет меру, отступление от которой, и небольшое, вводит в неправду. Соблюсти тебе такой образ действования нельзя при любостяжании. Оно на всяком шагу будет вязать тебе руки и путать ноги. При нем весы твоей правды не могут стоять право, а все будут клониться на кривду. Только нестяжательность даст тебе полную свободу действия; только при ней цвести может правда твоя и дела твои беспрепятственно будут тещи путем ее. «Правду внушает, – чтоб никого не олихоимствовать, как делают хотящие богатитися» (блаженный Феофилакт).

Благочестие – гони. Благочестие – настроение сердца в отношении к Богу в духе веры. Поелику оно направление свое получает от веры, то в нем заключается и «догматов содержание» (святой Златоуст, Экумений, блаженный Феофилакт). Но само по себе оно собственно слагается из чувств и расположений к Богу, возникающих и зреющих под влиянием искренней сердечной веры. Такое настроение у нестяжательного естественно, а у любостяжательного ему быть нельзя, как нельзя птице летать с оледеневшими крыльями. У нестяжательного сердце отрешено от вещественного и тварного и дух свободен. Как он по природе своей ищет жить в Боге, то, получив свободу, к Богу устремляется, и Им жить начинает, и, с сей высоты приникая к сердцу, преисполняет его благоговейными чувствами к Богу, в многообразных оттенках, зависящих то от воззрений к Богу в разных отношениях (существо Божие, свойства, действия), то от разных своих ему состояний. Совокупность всех их и есть благочестие, которого и признаком служит не иное что, как присутствие и движение тех чувств. Любостяжание, напротив, отягчает сердце печальми житейскими (Лк. 21, 34) и обременяет ум многопопечительностию (см.: Прем. 9, 15). Внимание к требованиям духа отходит, и он глохнет. Вместе с ним заглушаются и все чувства к Богу, и благочестие остается только в видимых проявлениях его заведенными к тому порядками в Церкви. Весь строй внутренний тогда у человека бывает земен: грудью пресмыкается он по земле и питается землею.

Гони веру. Вера здесь – не исповедание догматов, а уверенность в Боге, коею исполненный верует, что Бог не оставит раба Своего, вседушно Ему работающего. Почему и не томит себя заботою об утрешнем, как и Спаситель повелел (см.: Мф. 6, 25-34). Приступающий работать Богу как следует жизнь свою отдает в руки Божии и уже не возвращается к заботе о себе. Он не лежит праздно; но заботы не имеет, а покоится в Боге, доволен бывая, что подает Бог, – и куском хлеба, и даже ничем. Забота о себе есть болезнь неверующего сердца. Она раскрывается из чувства необходимых потребностей, неруководимого верою. Начинается с малого, но не стоит на одном, а растет и быстро вырастает в многозаботливость. Как растет забота, так вместе же растет и любоимание. Когда простая забота станет многозаботливостию, тогда в основе ее есть уже и любостяжание полное. По мере многозаботливости и любостяжания гаснет вера. В последних степенях их и следа ее уже не остается. Вера не отнимает труда и снискания потребного, но освящает их и руководит, содержа сердце свободным от пристрастия и привязанности к снисканию и снискиваемому и вместе с тем прогоняя леность и праздность. При этом настроении пусть и богатство потечет, вера не даст сердцу приложиться к нему. Она сохранит сердце богатого в чувствах приставника Божия, Божия прикащика. В этом духе ниже дается и заповедь богатым (см.: 6, 17-19).

Гони любовь. Любовь не ищет своих си (1 Кор. 13, 5); почему не станет перетягивать на свою сторону того, что должно принадлежать другому, и на просьбу нуждающегося не скажет: себе нужно. Ее природа совершенно противоположна любоиманию и любостяжанию: ибо она не любит собирать и удерживать для себя, а расточать и раздавать. Почему, любовь ли стяжешь, погасишь любостяжание или, любостяжание прогонишь, проложишь дорогу любви. Стань помогать другим из своего и благотворить, – расслабишь узы любоимания и восприимешь зачатки любви. Продолжай богатиться добрыми делами (см. ниже: 6, 18), – узы любоимания совсем спадут и воцарится любовь. Как, напротив, станешь скупиться, – туже стянешь себя узами любоимания и восприимешь ожестение сердца. Продолжи такую жизнь, – сердце ко всем окаменеет, а узы те и самого тебя душить станут, доведши тебя до того, что тебе жаль будет и на себя что-либо истратить. А откуда зависть, вражда, подыскивания, суды, смертельная ненависть, убийства и всякие нестроения? Все наипаче от любоимания. Где любовь, там всему этому нет места. Растапливая узы любоимания, она и все худые последствия отстраняет.

Гони терпение. Не ищущий многого естественно довольствуется малым; а это требует терпения. Почему положивший быть нестяжательным должен запастись терпением, положив его в основу своей доброй решимости. Отчего ищут многого? От саможаления, от того, что жаль себе отказать; а себе жаль отказать, потому что отказ скорбь причиняет; скорбь же при отказе бывает от неуменья, неготовности и нехотения терпеть. Положивший не гоняться за многим наперед просмотрел уже все сии скорбности, лишения, тяготы, – и имеющие возникать по поводу их припадки саможаления, – и все решился терпеть. Оттого никакие случайности скорбные, зависящие от неимения многого, не смущают его, но благодушно и легко переносимы бывают. Почему и сказал Апостол: гони терпение, в той мысли, что если догонишь его и овладеешь им, то подсечешь все зародыши саможаления, а с этим отвратишь всякое возбуждение позывов к многоимению. – Но требование нестяжательности не есть требование ничего-неимения, а только непристрастия к имению и способам стяжания его. И многое имеющий может быть нестяжательным. Но такому для удержания в себе нестяжательности и для действования в духе ее еще более потребно терпение. И тут руку помощи самую сильную подает ему любовь, которая вся терпит (1 Кор. 13, 7).

Гони кротость. Кротость противоположна гневу, серчанию и всяким чувствам неудовольствия на других за что бы то ни было. Это чувство возникает от всего, что каким-нибудь образом тревожит наше самолюбие; но самое широкое поле для распложения сего зелия представляет любоимание. Не тронь, это мое. Таков закон любостяжания. Тронет кто, – и пошли неудовольствия, серчание, гнев, вражда, ненависть. Кто же непристрастен к стяжаниям, тот свободен от всех таких тревог, хотя проходит те же случайности житейские, которые крайне возмущают других. Видимо посему, что с нестяжательностию естественно сочетана кротость. Почему в словах: гони кротость – надо видеть вместе урок: будь нестяжателен, потому что иначе нельзя тебе быть кротким. Но кротость может иметь и другие источники – любовь, преданность в волю Божию и подобное. – Вошедши же в сердце, она вместе с своими родителями подсекает и любостяжание. Почему в кротости можно видеть и средство против сей страсти. Гони кротость, и она, водворившись в сердце, поможет тебе невозмутимо блюсти нестяжательность.

Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости.

Ты же, о человек Божий, сего и подобного, что может отклонить тебя от Бога, убегай, но достигай правды, т.е. проповедуй, благочестие благовествуй, веру возвещай, любовь имей, терпение приобретай и кротость стяжи.

Ты же, человек Божий

Великое достоинство! Правда, все люди - Божии, но преимущественно праведные, - не по той причине только, что они создания Божии, но и по причине своей близости к Богу. Если ты - человек Божий, то не ищи того, что отвращает от Бога, но что?

Убегай сего, а преуспевай в правде

То и другое делай с напряженным усердием. Не сказал, отступи и приступи, но: убегай сего и преуспевай в правде, чтобы никого не ограбить, как делают хотящие обогатиться.

Благочестии

Разумеет догматы.

Вере

Которая не допускает исследования.

Любви

То есть в правильном образе жизни, ибо основанием его служит любовь.

Терпении, кротости

От любви происходит терпение и кротость. Ибо любовь все переносит и долготерпит.

Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости

Тимофей, как христианин, стоит в тесном общении с Богом (человек Божий). Поэтому его единственное богатство в Боге - денег искать ему не для чего. Его стремление должно быть направлено на приобретение добродетелей, которых Ап. Павел здесь насчитывает шесть.

Правда - вообще правильные отношения к Богу и людям (Мф. V:20).

Благочестие - благоговение пред Богом.

Вера - как утешающая во всяких скорбях и выражающаяся в твердом исповедании.

Любовь - чрез которую обнаруживается вера.

Терпение - которое проявляется в перенесении страданий.

Кротость - когда человек без огорчения принимает даже оскорбления.

Толковая Библия.