Ст. 17-30 Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне. Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его. И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам. До этого слова слушали его; а за сим подняли крик, говоря: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить. Между тем как они кричали, метали одежды и бросали пыль на воздух, тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него. Но когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда? Услышав это, сотник подошел и донес тысяченачальнику, говоря: смотри, что ты хочешь делать? этот человек - Римский гражданин. Тогда тысяченачальник, подойдя к нему, сказал: скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да. Тысяченачальник отвечал: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился в нем. Тогда тотчас отступили от него хотевшие пытать его. А тысяченачальник, узнав, что он Римский гражданин, испугался, что связал его. На другой день, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его Иудеи, освободил его от оков и повелел собраться первосвященникам и всему синедриону и, выведя Павла, поставил его перед ними

Смотри, как (Павел) сам себя подвергает опасно­стям: «когда же я», говорит, «возвратился в Иерусалим», т.е. после того видения я опять прибыл в Иерусалим. «И молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне». Смотри, и это не осталось без свидетельства, кото­рое заключается в самом событии. Сказал (Господь): «не примут твоего свидетельства», и действительно не приняли. По всем соображениям надобно было ожидать, что они примут: «им известно», говорит, «что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил»; поэтому самому им следо­вало принять; и, однако, они не приняли. Потому и было от­крыто ему «в исступление», что они не примут (свидетельства). Здесь он изъясняет два предмета: то, что они безответны, так как преследовали его несправедливо и неразумно; и то, что Христос есть Бог, так как Он предсказывает неожи­данное, не взирая на прошедшее, но предвидя будущее. Как же (Господь) говорил, что (Павел) пронесет «имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян. 9:15)? «Возвещать», сказал Он, а не убедит непременно; в других местах иудеи убеж­дались, а здесь нет. Где преимущественно должны были бы убеждаться, зная прежнюю его ревность, там и не убеждались. «И когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его». Смотри, чем он оканчивает речь свою: самым сильным доводом; говорит, что сам он был гонителем (христиан), и не только гнал, но тысячью рук уби­вал Стефана. Здесь он напомнил им о самом бесчеловеч­ном убийстве. Тогда они уже не вытерпели, после такого об­личения их и исполнения пророчества. Велика ревность, сильно обличение, дерзновенна речь свидетелей Христовой истины! Иудеи уже не могли дослушать всей речи, но, воспламенившись гне­вом, громко закричали. «И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам. До этого слова слушали его; а за сим подняли крик, говоря: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить. Между тем как они кричали, метали одежды и бросали пыль на воздух, тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него» (ст. 21-24). Тысяченачальнику следовало узнать, в чем дело, и притом от них самих; а он, не сделав ничего такого, приказывает бить его. «Тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него». Ему следовало спросить самих кричавших, что из ска­занного (Павлом) они находили преступным; а он просто поль­зуется своею властью и действует в угодность им: не о том он заботился, чтобы поступить справедливо, но о том, как бы утолить гнев их, совершенно несправедливый. «Но когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда?» (ст. 25) Не ложь сказал Павел, назвав себя римлянином, – да не будет, – он дей­ствительно был римлянин. Потому тысяченачальник и устра­шился, услышав это. Чего же, скажут, он устрашился? «Разве вам позволено»: из-за другого он боялся, чтобы самого не схватили и не подвергли еще большему наказанию. И, смотри, не просто гово­рит, но: «разве вам позволено?» Две вины: (наказывают) без суда и притом римлянина. Удостоившиеся называться этим именем пользовались тогда великими преимуществами; и не все удостаи­вались его. Со времен Адриана, говорят, все (римские поддан­ные) стали называться римлянами; а прежде было не так. Он назвал себя римлянином для того, чтобы избежать бичевания, так как если бы его бичевали, то он подвергся бы презрению; а, сказавши это, он привел их в великий страх. Если бы би­чевали его, то дело приняло бы другой оборот, и даже убили бы его; а теперь вышло не так. Смотри, как Бог попускает совершаться многому и человеческими средствами, как в этом случае, так и в других. Тысяченачальник своим ответом: «я за большие деньги приобрел это гражданство» показывает, что он подозревал, не есть ли это один предлог со стороны Павла, называющего себя римлянином; может быть, он заклю­чал так по наружной простоте Павла. «Услышав это, сотник подошел и донес тысяченачальнику, говоря: смотри, что ты хочешь делать? этот человек – Римский гражданин. Тогда тысяченачальник, подойдя к нему, сказал: скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да. Тысяченачальник отвечал: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился в нем. Тогда тотчас отступили от него хотевшие пытать его. А тысяченачальник, узнав, что он Римский гражданин, испугался, что связал его» (ст. 26-29). «А я и родился в нем», говорит Павел; следовательно, и отец его был римлянин. Что же произошло от этого? Сняв с него оковы, тысяченачальник отвел его к иудеям. Итак, не ложь сказал он, назвав себя римлянином; он и пользу получил от этого, освободился от уз; а каким образом, послушай. «На другой день, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его Иудеи, освободил его от оков и повелел собраться первосвященникам и всему синедриону и, выведя Павла, поставил его перед ними» (ст. 30). Уже не пред тысяченачальником только, но пред собранием и всем народом говорит речь.

Но обратимся к вышесказанному. «Молился в храме», говорит (Павел), «пришел я в исступление». Чтобы показать, что это не был призрак воображения, прибавляет: «молился». «Поспеши и выйди скорее из Иерусалима», говорит (Господь), «потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне». Отсюда видно, что он удалился не из страха по причине опасностей, но потому, что не приняли свидетельства его. Для чего же он сказал: «им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы»? Этим он не противоречил Христу, – да не будет, – но хотел получить наставление в столь чудном деле. «Иди», говорит (Господь), «Я пошлю тебя далеко к язычникам». Смотри: Христос не дал ему наставления, что должен он де­лать, но только повелел идти, и он повинуется: так он был послушлив! «А за сим подняли крик, говоря», говорит (писатель), «истреби от земли такого! ибо ему не должно жить». О, дерзость! Скорее вам не должно жить, а не ему, который во всем пови­нуется Богу. О, нечестивцы и человекоубийцы! «Метали одежды», говорит, «и бросали пыль на воздух»: делают это для того, чтобы произвести большее смятение, или для того, чтобы устра­шить начальника. И смотри: они не указывают вины его, потому что ничего сказать не могли, но думают подействовать криком, между тем как следовало бы спросить обвинителей. «А тысяченачальник испугался», говорит, «узнав, что он Римский гражданин». Следова­тельно, не ложь сказал Павел, назвав себя римлянином. «Освободил его от оков», говорит, «и, выведя Павла, поставил его перед ними». Это следовало сделать в самом начале, не связывать и не прика­зывать бичевать, но оставить его, как не сделавшего ничего такого, за что бы связывать. «И, выведя Павла, поставил его перед ними». Это привело иудеев в великое недоумение.

Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление

См. Толкование на Деян. 22:15

Ст. 17-24 Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне. Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его. И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам. До этого слова слушали его; а за сим подняли крик, говоря: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить. Между тем как они кричали, метали одежды и бросали пыль на воздух, тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него

Во время страдания Господа один первосвященник, сходя с трона, разрывает одежды (Мф. 26:65), так как тогда ветхозаветное священство должно было быть заменено новым. Теперь же, когда после убийства апостолов весь народ должен был быть лишен славы Царства, все снимают одежды и с криком бросают пыль на воздух, как говорит псалом: Гордыня ненавидящих Тебя непрестанно поднимается (Пс. 73:23).

Изложение Деяний Апостолов.

Ст. 17-21 Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление, и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне. Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах, и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его. И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам

К рассказу о своем обращении апостол присоединяет и рассказ о бывшем ему видении в храме, после того как он, уже обращенный, возвратился в Иерусалим из Аравии (см. к Деян. 9:26). Об этом явлении Господа не упоминает ни Дееписатель, ни сам Павел в других своих речах и посланиях. Но в данном месте этот рассказ как нельзя лучше был уместен и шел прямо к цели. Он хотел им показать, что и по обращении в христианство он не разрывал связи ни с Иерусалимом, ни с храмом и его законным Богослужением, уважение к которым могло лишь еще более санкционироваться этим явлением ему Господа именно в храме и во время молитвы здесь. Что он, далее, не враг народа, достаточно доказывается трогательною подробностью беседы его с Господом, повелению Которого - уйти из Иерусалима - он пытался противопоставить ревностное желание проповедать Его Имя именно в Иерусалиме (19-20 ст.). Так достаточно ясно и убедительно опровергнута клевета, будто он враг закона, народа и храма. И в то же время так ясно и убедительно указывался и всем другим тот путь, которым надо было идти. До сего времени Павла не прерывали, хотя в толпе, вероятно, росло возбуждение уже от самого бессилия опровергнуть столь резкую убедительность его слов. Возбуждение прорвалось со всею злобою, когда Павел закончил повелением ему Господа - идти из Иерусалима и, по причине ожесточения иудеев, проповедовать язычникам. Эта мысль, означавшая, что Бог оставляет иудеев, представляется величайшим преступлением в их глазах, и толпа снова приходит в неистовство, требуя смерти Павла.