Ст. 12-13 аще земная рекох вам, и не веруете: како, аще реку вам небесная, уверуете; И никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын Человеческий, сый на небеси

Сказав о крещении и рождении, совершающемся на земле по благодати, потом намереваясь приступить к слову и о собственном рождении, неизреченном и непостижимом, Он между тем еще медлит и не приступает. Потом высказывает и причину, по которой не приступает. Какая же это причина? Грубость и немощь слушателей. На нее Он и делал намек, говоря: аще земная рекох вам, и не веруете: како, аще реку вам небесная, уверуете? Таким образом, где Он говорит о чем-либо простом и маловажном, там это надобно относить к немощи слушателей. Некоторые говорят, что выражение: земная здесь надобно разуметь о ветре, – как бы так Он сказал: Я показал вам пример из земных вещей, но вы и тем не убеждаетесь: как же вы можете понимать предметы более возвышенные? Но если Он здесь называет земным и крещение, не удивляйся. Он называет его так или потому, что оно совершается на земле, или сравнительно с Своим страшным рождением. Наше (в крещении) рождение, хотя и есть небесное, но, в сравнении с Его истинным от существа Отчего рождением, оно – земное. И справедливо, что не сказал: вы не разумеете, но: не веруете. Кто затрудняется и не легко принимает то, что понятно для ума, тот справедливо может подвергнуться обвинению в неразумии; но кто не принимает того, чего нельзя постигнуть разумом, а только верою, тот заслуживает обвинения уже не в неразумии, а в неверии. Таким образом, не позволяя Никодиму испытывать своим умом сказанное, Христос еще сильнее продолжает обличать его в неверии. Если же наше (духовное) рождение надлежит принимать верою, то чего заслуживают люди, испытующие умом рождение Единородного? Но, может быть, кто-либо скажет: для чего было и говорить это, если слушатели не хотели верить? Для того, что хотя они и не хотели верить, но могли принять это и получить отсюда пользу люди последующих времен. Так, со всею силою поражая Никодима, Христос показывает наконец, что Он знает не только это, но и гораздо больше и выше этого, – что высказывает в последующих словах: никто же взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын Человеческий, сый на небеси (ст. 13). Какая же, скажешь ты, здесь связь мыслей? Весьма великая и тесная связь с предыдущим. Никодим сказал: вем, яко от Бога пришел еси учитель (ст. 2); это самое теперь Христос и исправляет, как бы так говоря: не думай, что Я – такой же учитель, каковы были многие Пророки, бывшие от земли; Я с неба пришел. Из Пророков ни один не восходил туда, а Я там всегда пребываю. Видишь ли, как и самое по видимому высокое еще слишком недостойно Его величия. Он не на небе только существует, а и везде, и все исполняет. Но Он беседует, еще снисходя к немощи слушателя, чтобы мало-помалу возвести его к высшему. Сыном же Человеческим Он здесь называет не плоть Свою, а, так сказать, всего Себя по низшему естеству [То есть по человечеству]. И обыкновенно Он называл всего Себя иногда по Божеству, иногда – по человечеству.

Беседы на Евангелие от Иоанна.

Если Я сказал вам о земном, и вы не верите. Не сказал: не убеждаетесь, но: не верите, показывая нам, что и земное требует веры. Если же земное требует веры, то гораздо более небесное. Между тем тогда Он беседовал с Никодимом о рождении гораздо меньшем, – именно речь была о крещении и духовном возрождении, – и однако говорил, что и это может быть принимаемо (только) верою. Земным же Он назвал это не потому, чтобы оно было земное, но потому, что оно совершается на земле и, в сравнении с небесным рождением, неизреченным и превосходящим всякий ум, оно земное. Итак, если невозможно знать, как я возрождаюсь от воды, но должно принимать это одною верою и не исследовать способа, то какое было бы безумие – усиливаться человеческими соображениями постигнуть небесное рождение Единородного Сына и требовать объяснений способа, каким совершилось это рождение?

Беседа 1-я о том, что неясность пророчеств о Христе, язычниках и отпадении иудеев полезна.

«Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном»? Я сказал о рождении от Девы, и ты не знаешь и не смеешь открыть рта, а стараешься исследовать небесное? И, о, если бы только небо! Но ты исследуешь и Господа небес. «Если Я сказал вам о земном, и вы не верите»; не сказал: «не убеждаетесь», но: «не верите», показывая нам, что если и земное нуждается в вере, то тем более небесное. Между тем Он беседовал тогда с Никодимом о рождении гораздо низшем; речь была о кре­щении и духовном возрождении. Очевидно, что и это постигается верою. Назвал же Он это земным не потому, что оно земное, но потому, что совершается на земле и, в сравнении с небес­ным рождением, неизреченным и превосходящим всякий ум, есть земное.

Беседа о Мелхиседеке.

Ст. 12-13 Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, - как поверите, если буду говорить вам о небесном? Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах

«Аще земная рекох вам, и не веруете: како, аще реку вам небесная, уверуете? И никтоже взыде на небо, токмо с небесе сшедый Сын Человеческий (сый на небеси)». Если, говорит, учение, не превышающее свойственную людям способность разумения, вы, по своему чрезмерному неразумию, не принимаете, то как могу Я вам изъяснить Божественные тайны? Если вы невежественны в своих собственных предметах, то можете ли быть мудрыми в том, что превышает вас? Оказываясь бессильными в малом, как можете снести большее? И если, говорит, не верите словам Одного Меня, но во всем требуете многих свидетелей, то какого же зрителя небесных тайн представлю вам? Ведь «никто не восшел на небо, как только с неба сшедший Сын Человеческий». И хотя с неба сошло собственно Слово Божие, однако же говорит, что сошел Сын Человеческий, не желая разделять Его после вочеловечения на два лица и никому не позволяя говорить, что один Сын есть Тот, Кто стал воспринятым от Девы для спасения людей храмом, а другой – То Слово, Которое явилось из Бога Отца, причем, однако же, необходимо различать свойства Его природ (как Сына Божия и Человеческого). Как Слово – рождается от Бога, так и человек – от жены, Один, однако же, из обоих Христос, неделимый по сыновству и по Божественной славе. В противном случае каким образом Он относит к храму от Девы такие свойства, кои приличествуют собственно одному только Слову, и наоборот – усвояет Себе то, что принадлежит одной только плоти? Вот и теперь говорит, что с неба сошел Сын Человеческий. Он испытывает страх, ужасается и изнемогает во время страдания и Ему приписываются страдания, свойственные одному только человечеству, как бы Он Сам страдал.

Толкование на Евангелие от Иоанна. Книга II.

Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, - как поверите, если буду говорить вам о небесном

Значит, небесное очень, очень непохоже на земное! Непохоже до того, что хотя бы оно было открыто, и притом таким пренебесным Лицом, Каков был Иисус Христос, и тогда бы не нашло себе веры между нами!..

Отчего так?.. От крайней отдаленности предметов небесных от всего земного. Астрономия сказывает нам, что и вещественное небо, хотя оно подлежит даже чувственному взору нашему, устроено, однако же, по другим законам, нежели какие в силе, большею частью, у нас, на земле; кольми паче должно быть многое и многое инаково, нежели у нас, на небе духовном.

Вообще, чем выше образ бытия, тем он противоположнее образу бытия самому низшему; это мы видим на всей лествице существ, кои под нами. Но наш настоящий образ бытия в отношении к миру духовному явно есть первая ступень. Удивительно ли же, если он не только отменен, даже противоположен образу бытия небесного?

А находясь в состоянии противоположности небесному, удивительно ли, если мы не можем понимать последнего?

И вот, без сомнения, одна из главных причин, почему Священное Писание так немного говорит нам о тайнах века грядущего, о состоянии нашем по смерти.

Как говорить о том, для чего в нашем уме нет понятий, а в нашем языке -слов? Опыт святого Павла, который был восхищен в рай, прекрасно поясняет сию важную истину. В раю апостол видел и слышал многое, чего никак нельзя видеть и слышать на земле. Некое понятие о виденном и слышанном осталось в нем и по возвращении на землю. Но что же? Он не находил на языке человеческом слов к пересказанию того, что видел и слышал. Даже не мог наверное сказать (ибо не знал наверное), в теле ли он был тогда, когда находился в раю, или вне тела? Так все виденное и слышанное им на небе было непохоже на все наше земное! Так самое состояние его в это время было отменно от всех наших и обыкновенных, и самых необыкновенных состояний!

Что из сего? То, во-первых, чтобы не судить о небесном по земному. Большей части того, что мы здесь видим, слышим, чем занимаемся, - там вовсе не место; а напротив, там именно место тому, яже око не виде, и ухо не слыша, и яже на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2; 9).

Во-вторых, не будем скучать тем, что не открыты нам подробности будущего нашего состояния за гробом. Напротив, это должно радовать и утешать нас, потому что так поступлено именно по причине величия сего состояния и крайней возвышенности его пред состоянием нашим настоящим.

В-третьих, не будем прилепляться много к настоящему нашему земному образу бытия, потому что он не только дан на время, и притом весьма краткое, но и во многом противоположен нашему образу бытия будущему, так что прилепившийся к нему, по тому самому, не скоро и не удобно может сродниться с образом бытия высшим. Напротив, будем, по возможности, заранее отрешаться от всех земных и плотских связей, и возноситься к образу бытия высшего, коего главные черты указаны нам в слове Божием, и коего образец оставили нам в себе святые Божий человеки. Сего требует собственное вечное благо наше.

Заметки.

Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, - как поверите, если буду говорить вам о небесном

См. Толкование на Ин. 3:9

Аще земная рекох вам, и не веруете: како, аще реку вам небесная, уверуете

Часто намереваясь высказать что-либо о Своем величии, Иисус Христос по снисхождению к немощи и грубости слушателей сначала умалчивает об этом и с премудрой целью говорит о предметах не столь возвышенных, что Он сделал и здесь. Говоря о духовном рождении Иисус Христос желал сказать и о Своем – предвечном и превосходящем всякий ум и слово; но видя, что Никодим не может понять даже духовного, Он ничего не говорит о Своем рождении и показывает причину такого молчания, именно – неверие слушателей. Поэтому, если Иисус Христос часто говорит о предметах простых, ничтожных и как бы недостойных Своего Божества, то при этом всегда нужно принимать во внимание неверие и немощь слушателей. Некоторые говорят, что земное здесь нужно относить к словам о ветре. Если Я, говорит Иисус Христос, представил вам земной пример, и вы не верите, то каким образом поверите, если Я скажу о чем-либо небесном, т.е. более возвышенном? А некоторые говорят, что земное здесь относится к словам о возрождении, при этом поясняют, что Иисус Христос назвал возрождение земным, хотя оно небесное и Божественное, или потому, что оно совершается на земле, или же по сравнению с неизреченным Своим рождением. По отношению к высоте последнего, то действительно есть как бы земное и низкое.

Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном

Но деятельность Иоанна уже идет к концу, тогда как Христос только еще начинает Свою. Поэтому, бросая взгляд на ближайшее будущее, Он говорит уже только о том, как иудейские раввины отнесутся к Нему. Это отношение едва ли будет доброжелательным. Они не верят Христу даже теперь, когда Он говорит им о земном (τὰ ἐπίγεια), т. е. о Царстве Божием, как оно проявляется в земных отношениях. Христос под «земным» мог разуметь здесь все то, что доселе (Ин.2–3) сказано Им о храме и богослужении, о покаянии и вере, о водном крещении и возрождении. Могут ли раввины с верой принять Его учение о «небесном» (τὰ ἐπουράνια)? Здесь Христос, конечно, имел в виду высшую, небесную сторону Царства Божия, о которой Он не мог не сказать со временем Своим слушателям, иначе Его учение осталось бы неполным, и потому истинным только наполовину. Но люди, подобные Никодиму, едва ли отнесутся с доверием к свидетельству Христа о таких предметах, которые стоят выше их разумения и вообще не подлежат проверке путем опыта.