Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое

См. Толкование на Лк. 15:25

Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое

См. Толкование на Лк. 15:11

Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое

См. Толкование на Лк. 15:25

Ст. 31-32 Он же рече ему: чадо, ты всегда со мною еси, и вся моя твоя суть: возвеселитижеся и возрадовати подобаше, яко брат твой сей мертв бе, и оживе: и изгибл бе, и обретеся

Ты всегда со мною и пр., т. е. не все имение мое растрачено братом твоим, и растрачено не твое, а только его собственное, выделенное ему; твое же осталось с тобою: все, что принадлежит мне, принадлежит тебе, и все это, конечно, стоит гораздо больше, чем твои труды. Чадо! называет отец сына при этом. «Сколько нежности в этом слове восклицает архиеписк. Филарет. И какой отец говорит это слово? Отец, осыпанный грубостями сына. Как терпелива любовь отца! Сын ни разу не назвал отца своего отцем, а отец говорит чадо? Как сильно это слово при всем том, что мягко? Оно так прямо идет к сердцу сына. Не хотел ли отец этим смягчить жестокосердие сына и возбудить в нем более человеколюбивые и нежные чувства? Ты всегда со мною и пр.

В отношении фарисеев и книжников этими словами показывалось, что они могут иметь доступ к Богу, у них в руках закон, у них откровение, воля Божия им известна, дары и блага духовные они могут стяжать; но не могут они заслужить благоволения Отца небесного при таком извращенном и жестоком их духовно-нравственном настроении. Бог любви и милосердия не может благоволить к тем, кто должен бы был радоваться и веселиться о обращении грешника, как радуются Ангелы на небесах (Лк. 15:6 и 10), а они отвращаются и не хотят иметь общения с ним.»

Вот каким прекрасным назиданием родителям, наставникам и пастырям заканчивает толкование последней черты притчи о блудном сыне архиеп. Филарет: «добрый отец препирался с строптивостию сына. Чудная борьба любви с самолюбием гордым! Родители! вот как должны вы обходиться с худыми детьми. Наставники и пастыри! вот с каким терпением надобно вам выполнять свое дело! Как бы много худого ни видели вы в них, вы должны учить их доброму, должны наставлять их словом евангельским. Ваше дело сеять: что выйдет из этого, – не беспокойтесь о том, будущность не в ваших руках. Молитесь Тому, Кто посылает благотворную влагу и плодотворное тепло. Далее посмотрите, на отца: вызвала ли строптивость сына хотя одно жестокое слово из его сердца? Грубость и брань в ответ на грубость только раздражает грубого. Если нежность отца не всегда может смягчить злое сердце сына, то злость и шум столько же могут утишить его, сколько масло пламень. Будьте кротки, хотя для того, чтобы не уничижать себя пред детьми злыми.»

В отношении к язычникам притча о блудном сыне имеет следующий смысл. Было время, когда весь род человеческий составлял одно великое семейство, которое на одном языке прославляло одного Бога Отца. Что же заставило многих отделиться от истинноверующих? Страсти: напр., гордость при столпотворении Вавилонском; плотоугодие, корыстолюбие и дух преобладания при Аврааме и Моисее. Но отделившиеся от дома Божия, народы унесли с собой не только закон Божий в сердце, но и многие священные предания; только все сии сокровища скоро были утрачены, или были употреблены во зло – предания смешаны с вымыслами развращенного сердца, закон Божий затмился в душах, и таким образом не умедлил явиться у язычников ужасный голод – голод истинного слова Божия.

И вот они прилепляются к чуждому властелину, чтобы чем-нибудь напитать дух свой. Этот властелин был диавол, а рожцы, коими питались язычники, было то ложное откровение, какое дал он им и которое довело их до состояния скотского. Чувствовали ли они это свое бедствие? По крайней мере, некоторые умнейшие язычники чувствовали, видели нелепость идолопоклонства и старались заменить религию системами философскими, кои казались им более питательными для духа.

Наконец, – это особенно заметно около времен Христовых, – возбуждается в народах весьма сильное, почти всеобщее желание и ожидание лучшего. Тогда-то многие из язычников, многие даже города и целые народы языческие, по гласу проповедников Евангелия, совершенно познают свою бедность и обращаются к Отцу; тогда торжественно приемлется в отеческий дом блудный сын; тогда оживает мертвый, обретается погибший – язычники делаются народом Божиим – христианами.

Что же тогда делает старший сын – Израиль? В самом начале обращения язычников, новообращенные иудеи смотрели на христиан из них оком враждебным: – зараженный древним предрассудком, думая, что ему одному принадлежит царство Божие, он гневается как бы на Самого Отца Небесного, зовущего к Себе всех и не хочет внити в Царство Христово. Будет однако время, когда, как уверяет св. ап. Павел, и этот сын послушает Отца, соединится с братом (Воскр. Чт. г. 8).

В притче о блудном сыне заключается поучительный урок для юношей. В блудном сыне мы видим полный характер ветреной юности: легкомыслие, необдуманность, страсть к независимости, словом, – все, чем обыкновенно отличается большая часть юношей. Юнейший сын возрастал в доме родительском. Достигши того времени, когда человек начинает рассуждать, он уже возмечтал, что родительский дом ему тесен; ему казалось неприятным жить под руководством отца и надзором матери; ему хотелось подражать своим товарищам, предававшимся шумным удовольствиям света. И легкомысленный юноша увлекся обманчивым блеском сих удовольствий и решился свергнуть с себя иго послушания, т. е. он выходит из повиновения св. Церкви.

И вот он перестает внимать заповедям и внушениям св. Церкви; перестает заниматься словом Божиим и учением св. Отцев, а приклоняет слух свой к мудрованиям лжеименных учителей и убивает в этих занятиях самые лучшие часы своей жизни. Реже начинает или совсем перестает он посещать храмы Божии. Не находит возможным заниматься благочестием и упражняться в добродетели, потому что большая часть времени употребляется им на посещение зрелищ, общественных увеселений и т. п. Словом, с каждым днем все более и более предается миру и, наконец, отходит на страну далече (Лк. 15:13). К чему же приводит такое удаление от св. Церкви? К тому же, к чему привело блудного сына удаление из дома родительского. Легкомысленные юноши очень скоро истрачивают прекрасные силы и способности своей души и тела и губят все, что было сделано ими доброго для времени и вечности. И – благо таким, если они опомнятся и, подобно блудному сыну, раскаются и исправятся. Иначе могут погибнуть не только временно, но и вечно (Воскр. Чт. г. 14).

Толкование на Евангелие от Луки.

Ст. 31-32 Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся

Отец смягчает или хочет смягчить оскорбившегося сына.

«Сын мой» – правильнее: «чадо» (τέκνον) – выражение ласки и нежной любви.

«Ты всегда со мною…» Т.е. что тебе сердиться, когда ты всегда находился вместе со мной, тогда как брат твой скитался где-то вдали, не пользуясь отцовской лаской, и когда все в доме, собственно, уже твое: ты один получишь все после моей смерти.

Тренч видит в притче «некоторую недосказанность», потому что Господь не объявляет, до конца ли старший сын упорствовал и не хотел войти в дом (с. 354). Точно так же И. Вейсу представляется нужным, чтобы в притче была указана дальнейшая судьба раскаявшегося сына… Но, собственно говоря, этого досказывать не представляло нужды. Ведь главная мысль притчи состоит в том, что Бог любит грешников и с радостью принимает их к Себе, а эта мысль вполне закончена приведением слов отца к старшему сыну. Все прочее – и дальнейшее поведение старшего брата, и судьба младшего – для существа дела не имеет никакого значения…

И. Вейс старается найти в притче о блудном сыне мысль, что для спасения человека достаточно одной любви Божией. В притче, говорит он, нет ни малейшего намека на крест Христов и на необходимость искупления. Пусть грешник раскается – и Бог сейчас же простит, без всякой искупительной жертвы. Эта мысль усматриваема была в притче еще унитариями (социнианами), так думали и германские рационалисты XIX века. Но Тренч справедливо говорит, что нельзя требовать от притчи, чтобы она содержала в себе целое христианское учение о спасении (с. 339). А то, что Христос не мог иметь подобной мысли о ненужности искупления через Его собственную смерть, ясно видно из Его слов, сказанных незадолго пред произнесением этой притчи: «крещением должен Я креститься» (Лк.12:50).

Толковая Библия.

Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое

«Ты всегда со мною и все мое — твое» — этим указывается на то, что фарисеи, в руках которых закон, всегда могут иметь доступ к Богу и духовным благам, но не могут заслужить благоволения Отца Небесного при таком извращенном и жестком духовно-нравственном настроении.

Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.