Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Не паче Господа люби близких тебе. Ибо сказано: «Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин». Что же значит Господня заповедь? Сказано: «аще кто не возьмет крест свой и последует Ми, не может Мой быти ученик» (ср.: Лк. 14, 27). Если ты со Христом умер для сродников своих по плоти, то для чего хочешь опять жить с ними? А если для сродников своих опять созидаешь то, что разорил для Христа, то сам себя делаешь преступником. Поэтому для сродников своих не оставляй места своего, ибо, оставляя место, оставляешь, может быть, и нравы свои.
Письма.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Так как Я пришел даровать великие блага, то и требую великого послушания и усердия. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф. 10:38). Видишь ли достоинство Учителя? Видишь ли, как Он, повелевая все оставить долу и любовь к Нему предпочесть всему, показывает тем, что Он есть единородный Сын Отца? И что говорить, сказал Он, о друзьях и сродниках? Если даже душу свою будешь предпочитать любви ко Мне, ты еще далек от того, чтобы быть Моим учеником.
Что же? Не противно ли это древнему закону? Нет, – напротив, весьма с ним согласно. И там Бог повелевает не только ненавидеть идолослужителей, но и побивать их камнями; а во Второзаконии, похваляя таковых ревнителей, говорит: Который говорит об отце своем и матери своей: я на них не смотрю, и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает; ибо они, [левиты], слова Твои хранят (Втор. 33:9). Если же Павел многое заповедует о родителях, и велит во всем им повиноваться, не дивись. Он велит повиноваться им только в том, что не противно благочестию.
Святое дело – воздавать им всякое иное почтение. Когда же они потребуют более надлежащего, не должно им повиноваться. Потому и у евангелиста Луки говорится: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14:26). Повелевает не просто возненавидеть, потому что это совершенно противозаконно; но если кто из них захочет, чтобы ты любил его более, нежели Меня, в таком случае возненавидь его за это. Такая любовь и любимого, и любящего губит.
Так говорил Он для того, чтобы и детей сделать мужественнее, и родителей, которые бы стали препятствовать благочестию, уступчивее. Действительно, родители, видя, что Христос имеет могущество и силу отторгать от них даже детей, должны были отступиться от своих требований, как невозможных. Вот почему, миновав родителей, Он обращает речь к детям, научая чрез то первых не употреблять бесполезных усилий. Потом, чтобы они на это не досадовали и не скорбели, смотри, до чего простирает речь. Сказавши: Кто … не возненавидит отца своего и матери, присовокупил: и самой жизни своей (Лк. 14:26). И что, говорит, думаешь ты о родителях, о братьях, о сестрах и жене?
Для всякого ничего нет ближе души своей; но если не возненавидишь и ее, то поступишь совсем не так, как любящий. Притом повелел не просто возненавидеть душу, но даже подвергаться и войне и битвам, не страшиться смерти и кровопролития. И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником (Лк. 14:27). Не просто сказал, что должно быть готовым на смерть; но готовым на смерть насильственную, и не только насильственную, но и поносную.
Беседы на Евангелие от Матфея.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Господь не сказал просто: «иже любит отца, или матерь, несть Мене достоин», чтобы ты по неразумию своему сказанного правильно, не понял в превратном смысле, но присовокупил: «паче Мене». Тогда должно следовать этой заповеди, когда земные отцы мудрствуют противное Отцу Небесному, а когда они нимало не препятствуют нам в деле благочестия, мы же, напротив, увлекаясь развратом и забывая благодеяния их, оказанные нам, презираем их, то в сем случае падает на нас следующее изречение: «иже злословит отца или матерь, смертью да умрет» (Мф. 15, 4).
Поучения огласительные. Поучение 7.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
«Кто предпочитает Моей воле волю родителей или каких бы то ни было сродников по плоти, кто предпочитает их образ мыслей и их умствование Моему учению, кто предпочитает угождение им угождению Мне, тот недостоин Меня».
Аскетическая проповедь.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Так мог сказать только Бог, или Богочеловек. В отношении ко всем другим существам, как бы они ни были велики, могущественны и благотворны, такое требование было бы не по них, превыше их и неприлично им. Но в отношении к Богу такое требование совершенно справедливо и необходимо. Справедливо: ибо Отец Небесный первее и выше всех отцов и матерей земных. Последние сами должны любить Его паче всего, и следовательно, сами же должны требовать от детей своих, чтобы и они любили Его паче всего, и следовательно, паче них. Необходимо: ибо если человек не будет любить Бога паче отца и матери, то у него земной отец и мать будут выше Бога, что совершенно противозаконно.
Но сей же самой любви, какая подобает единому Богу, и в той же самой степени, требует от нас, и требует непременно, Иисус Христос, ибо Он есть Бог истинный и вера в Него, как истинного Бога, есть необходимая обязанность каждого.
Заметки.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Подобные удивительные слова может сказать тебе только Тот, Кому ты своею жизнью обязан более, нежели земным отцу и матери. Так смеет сказать только Тот, Кто любит тебя более, нежели отец и мать; Тот, Кто и твоего сына и твою дочь любит более, нежели ты умеешь любить их. Отец и мать родили тебя лишь для сей мгновенной жизни, а Он рождает тебя в жизнь вечную; отец и мать родили тебя на муки и унижения, а Он рождает тебя для вечной радости и вечной славы. И, кроме того, отец и мать, чтобы дать тебе, берут у Него. Отец и мать готовят тебе пищу, а Он дает тебе дыхание. Что важнее: пища или дыхание? Отец и мать кроят тебе одежду, а Он скроил твое сердце. Что нужнее: одежда или сердце? Он привел тебя в этот мир, отец и мать суть ворота, чрез которые Он тебя ввел. У кого заслуга больше: у того ли, кто привел тебя в какой-либо город, или же у ворот, чрез которые ты в этот город вошел?
Конечно, той любви к родителям и детям, с которой мы должны относиться ко всем своим ближним и о которой говорит нам одна из двух главных заповедей Христовых, Господь не исключает. И Сам Господь явил любовь к Пречистой Своей Матери даже на Кресте, указав Ей на Своего возлюбленного апостола Иоанна как на сына вместо Себя. Но сие Он глаголет в связи с гонениями и страданиями, предстоящими Его апостолам. Убоятся отец и мать; убоятся сын и дочь; и скажут они апостолу Христову: «Отрекись от Христа и спокойно живи с нами, и не уходи из дома своего. Живи, как все люди; откажись от новой веры! Она может разлучить тебя с нами и привести на плаху. И что мы тогда будем делать? Могут и нас мучить голодом и побоями; могут и нас казнить. Разве мы для того тебя родили, – скажут отец и мать, – чтобы из-за тебя терпеть горе на старости лет? Чтобы над тобою насмехались сверстники, чтобы тебя презирали и преследовали, а в конце концов, может быть, и убили? Если ты любишь нас, оставь Христа и живи здесь с нами, мирно и спокойно». И вот, в такую решающую минуту апостол должен будет решить: кто ему мешает и кого он любит более – Христа или своих родителей? От решения этого зависит вся его вечность – и вечность его родных. Никогда в жизни человек не может быть поставлен на более страшное распутье; и он не может одною ногой идти по одному пути, а другою – по другому. Не может человек в такую минуту разделить сердце: он обязан отдать его или одной, или другой стороне. Даровав свое сердце Христу, он может, кроме себя самого, спасти и родных своих; даровав же свое сердце отцу и матери, сыну и дочери, он неизбежно погубит и себя, и их. Ибо он отрекся от Христа пред людьми, отречется и Христос от него на Страшном Суде пред Отцем Небесным и пред всем воинством ангелов и святых. Преподобный Исидор Пелусиот писал градоначальнику Филею, который печалился, не стяжав в обществе славы, каковой желал: «Слава в жизни сей – не значительнее паутины и ничтожнее сновидения; потому возвысь ум твой к первоначальному, и ты легко утишишь печаль души. Кто желает иметь и одну, и другую славу, тому невозможно достичь обеих. Возможно достичь обеих, когда мы возлюбим не две, но одну – небесную. Потому, если ты желаешь славы, возлюби славу Божественную (небесную), а за сею нередко следует и земная» (Письма, 5, 152).
О том, как тяжела будет эта решительная минута, Господь предупредил апостолов, сказав: И враги человеку – домашние его, то есть его родные, которые более, чем кто бы то ни было в мире, будут препятствовать ему пойти за Христом и более всех будут осуждать его, в случае если он пойдет. Ибо, воистину, к миру сему нас привязывают не враги, но друзья, не чужие, но сродники. Дабы облегчить это расставание с семьей и успокоить совесть тех, кто хотел бы ради Него оставить все свое, Господь говорит им заранее, чтобы они ни о чем не заботились, как не заботятся малые птицы. Пусть Его последователи не заботятся о том, кто будет в их отсутствие кормить и одевать их родных. Будет их кормить и одевать Тот, Кто и малых птиц кормит и одевает. Без воли и ведения Отца Небесного ни одна из малых птиц не упадет на землю. Господь словно хочет сказать: и с вашими родными, как и с вами, ничего не может произойти без воли и ведения Отца Небесного. У родных ваших, как и у вас, и волосы на голове все сочтены. Потому оставьте их и идите за Мною. Ведь и тогда, когда вы с ними, не вы о них заботитесь, но Бог. Точно также Бог будет о них заботиться и без вас.
Но отец и мать, сын и дочь имеют здесь и внутренний смысл. Под отцом и матерью подразумеваются и наши учителя и духовные руководители, которые своим ложным учением сообщают нам дух, противный Христу и Евангелию. Они суть наши духовные родители. Они нас учат земной мудрости, которая более служит телу, чем душе и которая, рабски привязывая нас к земле, отлучает от Христа. Еще не познав Христа, мы смотрим на этих духовных родителей наших как на идолов; и, слушаем ли мы их лично или читаем их книги, мы даруем им сердца свои, любовь свою, почтение свое, славу и поклонение. Кто любит их более, нежели Христа, не достоин Христа.
Под сыновьями же и дочерьми следует понимать, во внутреннем смысле, наши дела, наши осуществления, наши достижения, нами построенное, написанное и все прочее, чем мы гордимся как плодом своего ума или своих рук. В плодах сих – и сердце наше, любовь наша, гордость наша. Но что все эти наши достижения и все дела наши рядом с Христом? Клубы дыма рядом с солнцем! Пыль времени рядом с мрамором вечности! Итак, кто любит их более, нежели Христа, не достоин Христа.
Беседы. Неделя вторая по Пятидесятнице. Евангелие о призвании апостолов.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
По неисповедимым судьбам Божиим, видя себя вновь посреди сего града, в котором суждено было мне в первый раз увидеть свет, и от котораго течением происшествий увлечен я был так, что никогда уже видеть его не чаял, – сверх чаяния, вновь находясь посреди братий и ближних, в сообществе которых получил первыя приятныя ощущения жизни, – желал бы я совершенно предаться сильному влечению любви к отчизне, – любви, по которой, как изъясняется некто из Иерусалимлян, дети Иерусалима благоволиша камение его, и персть его ущедрят (Пс. 101:15), то есть, самые камни отечественнаго града им любезны, мил даже прах путей его. Сердце мое готово теперь воспевать сему граду песнь, которую они воспевали своему Иерусалиму: вопросите, яже о мире Иерусалима: и обилие любящим тя! Буди же мир в силе твоей, и обилие в столпостенах твоих. Ради братий моих и ближних моих, глаголах убо мир о тебе (Пс. 121:6–8).
Но что слышу? Сию сладкую песнь пресекает грозный глас заповеди Христовой, которая, как будто по особенному намерению, ныне оглашает меня среди сего храма. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин.
Что же буду делать? Восприиму иную песнь песнопевца Израилева: не Богу ли повинется душа моя (Пс. 61:2)? Покорю любовь к ближним и братиям, – покорю любви к Богу и Христу; забуду люди моя, и дом отца моего, и потщуся помнить токмо людей Господних и дом Отца небеснаго. В сем расположении духа и прерванную Иерусалимскую песнь продолжать мне позволено: дому ради Бога нашего взысках благая тебе (Пс. 121:9), Боголюбезный граде! Ради святыя Церкви, которая есть дом Божий, ради православных чад ея, которые суть присные Богу, желаю я тебе благ; и поелику желаю для Бога, то и благ желаю Божественных, мира Божия, превосходящаго всяк ум, веры Божией, которая есть Божий дар, любви Божией, изливающейся в сердца наши Духом Святым.
Но не оскорбляю ли братий и ближних столь скорым отречением от любви отечественной? – Тотчас увидите, братия, что нет в сем несправедливости. Ибо и от вас не инаго требую расположения, как того же, в которое себя поставить желаю. Если желаете быть достойны любви Бога и Христа: возлюбите Бога и Христа паче отца и матери, паче братий и сестр, паче всего, что вам любезно. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин.
Когда, последуя Евангелию, возвещаю вам священную обязанность любить Бога и Христа превыше всего: сие не значит того, чтобы я опасался найти в ком либо из слышащих сие прямую вражду против Бога и Христа. Есть и сего расположения люди, о которых плача говорит Апостол, о которых и я воспоминаю с ужасом, враги креста Христова (Фил. 3:18), которые не хотят покорить ни разума своего вере Его, ни сердца закону Его, и говорят с изображенными в притче мятежниками: не хощем сему, да царствует над нами (Лк. 19:14)! Но не сомневаюсь, что против таковых каждый из правоверующих восприимет ревность Апостола, и не поколеблется, вместе с ним, отвергнуть их всею силою духа. Аще кто не любит Господа Иисуса Христа: да будет проклят, маран-афа (1 Кор. 16:22).
Есть иной род людей, между самыми верующими во Христа, и признающими над собою власть закона Божия, которые ужасаются мысли поставить себя врагами против Бога и Христа, но которые не довольно ясно познают, не довольно глубоко чувствуют, свою обязанность любить Бога и Христа, и потому не достигают всего блаженства, в сей любви заключеннаго. Они знают обязанность веровать, – с покорностию собственнаго разума принимать тайны, которыя открывает Слово Божие, потому что разум человеческий, ограниченный и поврежденный, не может уразуметь ума Божия, всесовершеннаго и безконечнаго; приемлют обязанность жить по закону Божию, – служить истинному Богу известным образом Богопочтения, не обижать ближних хищением, татьбою и подобными несправедливостями; чувствуют обязанность приносить покаяние, – обличать себя пред Богом во грехах, в надежде прощения ради Того, Котораго Бог, не ведевшаго греха, по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о Нем (2 Кор. 5:21); признают обязанность молиться, – призывать имя Божие, дабы низвести на себя благословение и спасительную силу Божию; поражаются страхом суда Божия, когда видят себя нарушившими которую нибудь из сих обязанностей; а когда думают, что исполняют оныя, тогда успокоивают себя надеждою царствия небеснаго, как заслуженнаго воздаяния. Не правда ли, что у некоторых, и, может быть, у многих Христиан, в сем заключается весь образ их благочестия, так что им и на мысль не приходит, что бы еще за сим оставалось. Нет, это не все еще, братия; много еще за сим остается, – так много, что без остающагося все прочее не приведет вас к истинной цели вашей, то есть, к вечному спасению вашему. Сколь бы ни высоко восходила лествица ваших добродетелей, она не возведет вас на небо, и, сверх опасения, бедственно может обрушиться с вами, если вверху ея нет последней степени, которая одна крепко и непоколебимо прикасается к небу. Спросите ваше сердце, любит ли оно Того, Котораго веру и закон приемлет, Которому приносит покаяние и молитву; чувствуете ли вы точно, что сия любовь излиялась в сердце ваше Духом Святым (Рим. 5:5), подобно как вы точно чувствуете лиющуюся в сердце любовь детскую, родительскую, братскую, при виде родителей, детей и братьев? Если совесть и дух не свидетельствуют вам, что вы точно и живо чувствуете внутренно сие Божественное излияние Божественной любви: то нужно вам прилежно учиться сей любви у единаго Божественнаго Учителя Иисуса Христа. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин.
Ты веруешь, и надеешься спастися верою. Не оспориваю сей надежды. Вере спасение предоставляет в удел Сам Спаситель. Вера твоя спасе тя (Мф. 9:22), часто говорил Он тем, над которыми совершал чудесныя исцеления. И всем без исключения обещал: иже веру имет и крестится, спасен будет (Мк. 16:16). Но всякая ли вера одинакова? Нет ли различия между верою и верою? Какова, на пример, та вера, которую столь ужасною похвалою хвалит Апостол, когда говорит: ты веруеши, яко Бог един есть; добре твориши; и беси веруют и трепещут (Иак. 2:19). Кто может быть доволен такою верою? Какая же та вера, которая могла бы спасти человека? – Вера, любовию поспешествуема (Гал. 5:6), определяет Апостол. Если нет любви: то вера не имеет силы и успеха, и не достигает спасения. Вера без любви есть образ без жизни: любовь, как дыхание Святаго Духа, одушевляет веру и творит ее деятельною и спасительною. Если желаешь спасен быть верою: возлюби Того, в Кого веруешь.
Ты живешь по закону. В сем, кажется, есть уже и любовь: ибо Сам великий Наставник в любви Божественной сказал: имеяй заповеди Моя, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя (Ин. 14:21). Но вникай, и разумей поистине то, что говорит Истина. Как любовь собственно есть чувствование сердца; и как испытующий сердце Наставник провидит, что некоторые слабые ученики помыслят, будто чувство сие может быть сохранено и без помощи деятельности, с сим чувством сообразной: то, предупреждая сие превращение истинной любви во мнимую, и поучая любить делом и истиною (1 Ин. 3:18), Он говорит, что любящий Его есть тот, кто имеет заповеди Его, и соблюдает их. А того совсем не мог сказать исполненный любви Наставник, будто для учеников Его довольно только внешно исполнять дела Его заповедей, и будто сие вменится им вместо любви к Нему, хотя бы они ея и не чувствовали: подобно как любящему детей родителю не свойственно сказать к своим детям, что он позволяет и не любить себя, только бы они делали, что он прикажет. И что значит без любви соблюдение заповедей? Кто столь не сведущ о самом себе, или столь не искренен, чтобы не признаться, что он иногда, в чем нибудь, погрешает против заповедей? Если же таким образом здание собственной правды, созидаемое на основании заповедей, имеет слабыя места: то найдет (В собр. 1822 г.: найдет их…) гром проклятия законнаго, и одним ударом разрушит все здание: проклят всяк, иже не пребудет во всех писанных в книзе законней, яко творити я (Гал. 3:10). И еще сильнее: иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином: бысть всем повинен (Иак. 2:10).
Где же теперь спасение в исполнении заповедей? Оно есть; но для тех, которые исполняют заповеди не по писмени, а по духу: дух же закона есть любовь. Хочешь ли избежать проклятия законнаго? Желаешь ли иметь краткий и верный способ исполнить весь закон? Сей краткий и верный способ есть любовь. Любяй, говорит Апостол, закон исполни; исполнение закона любы есть (Рим. 13:8–10). Не в том разуме сие сказано, будто любовь позволяет оставить закон без исполнения; нет! Она есть исполнение закона потому, что она есть душа закона; а душа и все тело оживляет и движет: так любовь исполняющему закон дает силу, и заповеди творит легкими к исполнению. Сын, который бежит увидеть возлюбленнаго родителя, чувствует ли усталость от пути? Так сынове Божии, любящие Бога человеки, не утомляются никакими подвигами на пути жизни, поспешая к вечным обителям, где надеются узреть Отца, от Котораго рождение дало им столь высокую область, – чадами Божиими быти (Ин. 1:12), и Котораго в них любовь сильнее всякой любви, земной и небесной.
Ты каешься. И в сем случае ты на добром пути; и сия стезя проложена ко спасению, по реченному: покаяние нераскаянно во спасение (2 Кор. 7:10). Но примечай и здесь глубокий разум слова Павлова: покаяние нераскаянно, говорит он, то есть, покаяние, после котораго человек не переменяет восприятых им лучших мыслей опять на худшия, не возвращается на прежние грехи, не ослабевает в ревности жить по воле Божией, – такое покаяние, бывает во спасение. Здесь паки, братия, требую я для вас свидетельства от вас самих. Не примечаем ли мы за собою, что благия намерения, восприемлемыя нами в покаянии, по времени колеблются иногда и падают, и мы, частию от безпечности, а частию и при некоторой заботе о своем исправлении, впадаем во грехи, в которых многократно каялись? Какая же в сем случае надежда спасения в покаянии, если нераскаянное только покаяние бывает во спасение? И что делать нам с нашими духовными болезнями, когда самое врачевство, при частом их возобновлении часто употребляемое, как бы притупляется в своем действии? – И в помощь врачевству, и против возобновления болезни, – и в помощь покаянию, и против возобновления грехов, действительнейшее средство есть истинная любовь к Тому, Который не хощет смерти грешника, и Который даже умер за спасение грешника; истинная, говорю; ибо то не любовь, когда непотребный сын расточает имение родителя, в надежде на его снисхождение; но то любовь, когда нежный сын, и тем, что позволено ему, осмотрительно пользуется, сохраняя благоволение возлюбленнаго родителя.
Евангельская История представляет нам разительный пример спасительной силы, которую истинная любовь дает покаянию. Жена, в целом городе известная, как грешница, приступает к Иисусу Христу, помазует миром ноги Его, омывает их слезами, отирает власами своими, словом, являет знамения покаяния, хотя не слышно из уст ея слов покаяния; и Тот, Котораго Иудеи называли укорительно, а Христиане радостно (В собр. 1822 и 1835 гг.: Иудеи называли с презрением, а Христиане с восхищением…) называть должны другом грешников (Мф. 11:19), разрешает ее, не смотря на множество ея грехов: отпущаются греси ея мнози. Но каким образом столь совершенно воздействовало покаяние, которое даже не разрешилось еще открытым исповеданием грехов? Оно воздействовало посредством совершенной любви к Решителю грехов: отпущаются, говорит Он, греси ея мнози, яко возлюби много (Лк. 7:47).
Ты молишься. Кто не похвалит и сего духовнаго упражнения? Но и о сем вопрошаю: какою молитвою ты молишься? Ибо есть и суетная молитва, о которой сказано: приближаются Мне людие сии усты своими, и устнами чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене; всуе же чтут Мя (Мф. 15:8, 9). Что значит приближаться к Богу устнами, а сердцем далеко отстоять от Него? – Произносить устами, или принимать слухом из уст других – молитвенныя к Богу слова, но не соединять с ними сердечнаго внимания и духовной теплоты, короче, молиться без любви. Не трудно суетность такой молитвы обнаружить даже простым, естественным разсуждением и побуждением природы. Что делает дитя, только начинающее мыслить, дабы получить желаемую вещь от отца или матери? Не соединяет ли оно для сего с своими прошениями всех, какия знает, выражений детской любви и нежности? И так не должны ли мы признать себя несмысленными более самых детей, когда думаем нашими хладными, без внимания, без любви, без сердца произносимыми прошениями что-либо получить от Отца небеснаго, Который именно зрит на сердце, вместо того, что человек зрит на лице (1 Цар. 16:7)? Скажем ли, что небесный Отец благ паче земных родителей, и потому даст блага просящим у Него? (Мф. 7:11) Правда; но Он и праведен паче их, и потому не может дать недостойным; и даже, по самой благости, не может дать блага зле просящим, дабы они не осквернили самаго блага; но зле конечно просим мы, когда без любви просим, у Всеблагаго и Вселюбящаго. Но что еще говорит закон духовный? – Он показывает, что не только исполнение молитвы, но и самая молитва, истинная и чистая, без истинной и чистой любви не возможна. О чесом бо помолимся, учит Апостол, якоже подобает, не вемы, но Сам Дух ходатайствует о нас, воздыхании неизглаголанными: испытаяй же сердца, весть, что есть мудрование Духа, яко по Богу ходатайствует о святых (Рим. 8:26-27). И дабы кто, слыша сие, не остался в недоумении о том, как можно приобрести сие высокое ходатайство, Апостол немедленно присовокупляет: вемы же, яко любящим Бога вся споспешествуют во благое (Рим. 8:26–28). Любовь к Богу все обращает в средства к нашему спасению и блаженству; без нея все средства не достигают сей цели. Не будет светить светильник без елея: и молитва не озарит духа без любви. Не взыдет без огня курение кадила: и молитва без любви не взыдет к Богу.
Что сказать о побуждениях к добродетели, которыми заменяют любовь не познавшие силы ея, – о страхе суда и надежде воздаяния? – Подпоры необходимыя для созидающих дом душевный: но не на них лежит высота и красота здания духовнаго. Работающий из страха есть раб; трудящийся за воздаяние есть наемник. Раб, говорит Иисус Христос, не пребывает в дому во век, – можно присовокупить: и наемник; – ибо только сын пребывает во век (Ин. 8:35). Страх муку имать, говорит возлюбленный ученик; бояйся не совершися в любви: за то совершенна любы вон изгоняет страх (1 Ин. 4:18). Другой Апостол Христианам, в противоположении с Иудеями, говорит: не приясте духа рабства паки в боязнь, но Духа сыноположения, о немже вопием: Авва Отче (Рим. 8:15). И так дух рабства, – но также и наемничества духовнаго, – есть удел Иудеев: а жребий истинных Христиан есть дух сыновней любви к Богу и Спасителю. Можно даже, без прекословия Апостолу, сказать, что истинный дух и Ветхаго Завета был дух любви, если бы не облекла его рабством жестоковыйность Иудеев. Свидетельствуюсь в сем самыми заповедями закона Моисеева. Возлюбиши Господа Бога твоего, пишет он. Дивлюсь особенно сей заповеди, когда сравниваю ее с заповедию о родителях: чти отца твоего и матерь твою. Как? Отца почитать, а Бога любить? Мы обыкновенно любим то, что к нам ближе и нам подобнее; а что выше нас, то почитаем. Посему, кажется, свойственнее было бы требовать любви к отцу, и почтения к Богу. Нет, говорит Божественный закон: чти отца; возлюбиши Бога. Как бы так сказано: отца любить тебе свойственно и без заповеди, также и чтить Великаго Бога; заповедь учит тебя тому, что трудно было бы тебе уразуметь без нея; и так отца не только люби по естеству, но и чти по воле Отца небеснаго; Бога не только чти по внушению естества и совести; но дерзай приступить к Нему ближе, чего не дерзнул бы ты сделать без благодатной заповеди; возлюби Бога, яко Отца; нареки Его твоим Богом, Богом сердца твоего, и частию твоею во век (Пс. 72:26).
О возлюбленная заповедь любви! Как достойно сожаления, что так долго не разумели силы твоей, сокрушали зубы о жесткую кору писмени, и не умели вкусить сладкаго зерна, в ней заключеннаго! – Так долго, что когда сама Любовь явилась на земли, Она обрела заповедь любви совсем забытою, и проповедала ее, как новую: заповедь новую даю вам, да любите (Ин. 13:34); – Якоже возлюби Мя Отец, и Аз возлюбих вас, будите в любви Моей (Ин. 15:9).
Христиане! Бог влечет нас в любовь Свою более, нежели одною заповедию, одним повелительным изъявлением Своея воли: Он лучше нас ведает, что любовь не приобретается однеми повелениями. Он ищет любви нас грешных и недостойных Своею святою и высочайшею любовию. Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3:16). Надобно ли повелевать, или учить, чтобы мы любили Того, Кто умер для приобретения нам вечной жизни? Если чувствуем, что мы обидели бы отца, если бы больше, нежели его, возлюбили рабов его: как не чувствовать, что мы оскорбляем Отца Небеснаго, когда к человекам, которые все едва достойны нарещися рабами Его, наше сердце удобнее отверзается, и прилепляется теснее, нежели к Нему? Возревнуем быть достойными Его. Скажем сердцу нашему: мы не отнимаем тебя у родителей, присных и ближних; но и тебя и их вместе, отдаем Богу сердца (В собр. 1822, 1835 и 1844 гг.: сердца нашего…) на веки. Аминь.
Слова и речи. том II. LVIII. 29. Слово в неделю всех Святых, при посещении города Коломны. 1822
Для любви ли к Богу невозможно то, что возможно для любви к твари? Не должна ли первая быть несравненно сильнее последней? Если любовью к твари можно жертвовать другой любви к твари: то можно ли любви к Богу принести меньшую жертву, как все роды законной даже любви к себе и другим? И может ли Божественный Жених предлагать меньшие требования желающим обручения с Ним, как сии: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе (Мф. 16:24). Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин. Не должна быть никакая преграда, никакое посредство, не должна падать никакая тень между Им и душею. Брат мой мне, и аз Ему (Песн. 2:16), воспевает она Ему в Песни песней.
386. Слово на день Введения во храм Пресвятой Богородицы (Говорено в церкви Живоначальной Троицы, что в доме его сиятельства князя Александра Николаевича Голицына, ноября 21 дня; напечатано отдельно и в собр. 1820 и 1821 г.) 1814
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Если недостойны Господа те, которые более, чем Бога, любят кровных своих, любовию чистою и святою, внушаемою от самой природы, то как недостойны Его те, которые страстно привязываются сердцем к лицам неродственным, которые любят не по чистым побуждениям!
Дневник. Том I. 1856.
Кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. Человеку плотскому это кажется трудным, но человек духовный знает по опыту, что он больше любит Господа, чем своих родителей, жену или чад. Все слова Господа – истина и правда. Он требует от нас того, чего должно требовать и что совершенно удобоисполнимо с нашей стороны.
Дневник. Том III. 1859-1860.
Какие же родители любят больше, чем Христа, сына или дщерь свою? Те, которые по мнимой любви к своему чаду не учат их заповедям Божиим и позволяют им ненаказанно нарушать их, боясь оскорбить их чувство; которые равнодушно смотрят на то, что дети их не молятся или молятся кое-как, небрежно, по привычке, и не заботятся о том, чтобы они посещали церковное богослужение; те, кои не советуют из глупой поблажки читать им Священное Писание или душеспасительные книги; те, кои дают свободно проявляться в них страстям и не вразумляют и не наказывают их; те, кои не учат их вере в Бога, надежде на Него и всесердечной любви к Нему, – все таковые родители любят детей своих больше, чем Христа или заповеди Его, и не достойны Его. И такие родители губят детей своих временно и вечно: дети растут и образуются только по-светски, для мира сего, но нимало для вечности, и когда они умирают, тогда, увы! жалкая кончина представляется взорам родителей: их чадо нередко умирает в отчаянии, с крайним сожалением о разлуке с миром, не ведая сердцем блаженной вечности.
Дневник. Том IV. 1860-1861.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Пусть отец говорит: «Люби меня». Пусть мать говорит: «Люби меня». На эти слова я отвечу: «Умолкните». Но разве не справедливо то, о чем они просят? И не должен ли я вернуть им то, что получил? Отец говорит: «Я породил тебя». Мать говорит: «Я родила тебя». Отец говорит: «Я обучил тебя». Мать говорит: «Я вскормила тебя». Пожалуй, их слова справедливы, когда они говорят: «Движется сила в крыльях его, но не улетай должником, верни то, что мы прежде доставили [тебе]». Давайте ответим отцу и матери, справедливо говорящим: «Люби нас», давайте ответим: «Я люблю вас во Христе, но не вместо Христа. Будьте со мной в Нем, но я не буду с вами без Него». «Но нам не нужен Христос», - говорят они. «Но мне нужен Христос больше, чем вы. [Неужели] я позабочусь о родителях и забуду Создателя?»
Проповеди.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Тот, Кто прежде сказал: Я не пришел ниспослать на землю мир, но меч, и восстановить людей (Мф. 10:34) против отца и матери, и свекрови, - чтобы никто не ставил [свое] благочестие (pietatem) выше веры (religionis), ниже присоединил: Кто любит отца или мать более, нежели Меня. И в книге Песнь Песней мы читаем: Любовь ко Мне делайте правилом (ordinate) (Песн. 2:4). Это правило, или порядок, необходимо в каждом движении души. После Бога люби отца, люби мать, люби детей (filios). А если явится необходимость, чтобы любовь к родителям и детям поставлена была в сравнение с любовью к Богу, и если человек не может сохранить той и другой любви вместе, то пусть будет в отношении к Богу любовь (pietas), а в отношении к своим - ненависть (odium). Итак, Он не запретил любить отца или мать, но многозначительно прибавил: Кто любит отца или мать более, нежели Меня.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня
Видишь, что возненавидеть родителей и детей только тогда нужно, если они хотят, чтобы их любили больше Христа. Но что говорю об отце и детях? Услышь и больше.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин
И здесь упомянул по одному только из восходящих и нисходящих, как более близких. Кто, – говорит, – любит их больше, нежели Меня; так как любить их, если они благочестивы – дело доброе; но всегда дело злое – любить их больше, нежели Бога.
Толкование Евангелия от Матфея.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
Какие, напр., из родителей любят детей и из детей любят родителей больше, чем Бога? Родители, ропщущие на Бога, когда умирают у них дети, или из опасения за здоровье детей принуждающие их нарушать правила церкви о посте, потакающие их порокам, любят детей больше, чем Бога. Дети, исполняющие приказания родителей вопреки закона Божия, любят родителей больше, чем Бога.
Краткое толкование Евангелий читаемых на литургии во все воскресные и праздничные дни года.
Этими словами Господь показывает, что Его, как Бога и Спасителя, Своею кровию даровавшего людям вечное спасение, должно любить больше всего на свете, – больше самых родителей и детей; так что, если бы когда случилось, должно жертвовать любовью к родителям и детям для любви ко Христу. Так и поступали св. мученики и подвижники: первые принимали христианскую веру, несмотря на то, что родители их стояли на том, чтобы они оставались в язычестве; а вторые оставляли родной дом и удалялись в пустыню. «Если Бог законом супружеской любви повелевает человеку оставить отца своего и мать свою, то может ли Божественный жених наших душ, Христос Спаситель предлагать меньшие требования желающим духовного с Ним обручения?» – замечает блаж. Феофилакт. Недостоин Меня, т. е. недостоин называться Моим учеником, – не есть христианин.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня
(Лк. 14:26). У Луки выражена та же мысль, но только гораздо сильнее. Вместо: “кто любит более” — если кто “не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей” и проч. Объясняли выражения обоих евангелистов в том смысле, что здесь говорится о большей любви к Спасителю и вообще, и когда того требуют обстоятельства; например, когда с заповедями Его не согласны ближайшие родственники, когда любовь к ним потребовала бы нарушения этих заповедей. Или: любовь ко Христу должна отличаться такой силой, что любовь к отцу, матери и другим должна казаться в сравнении с любовью ко Христу неприязнью. Нужно заметить, что слова эти напоминают Втор. 33:9, где Левий “говорит об отце и матери своей: я на них не смотрю, и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает; ибо они, левиты, слова Твои хранят и завет Твой соблюдают;« и Исх. 32:26-29, где говорится об избиении Израильтян после устройства золотого тельца, когда каждый убивал брата своего, друга, ближнего своего. Таким образом, и в Ветхом Завете нет недостатка в примерах, когда исполнение заповедей Господних требовало ненависти и даже убийств близких людей. Но нельзя, конечно, думать, что Христос внушает Своими словами какую бы то ни было ненависть к близким, и что эта заповедь Его отличается какой бы то было черствостью. В жизни совсем не безызвестны случаи, когда любовь, например, к друзьям превышает любовь к самым близким родственникам. Слова Спасителя указывают на божественное и возвышенное самосознание Сына Человеческого; и никто, по здравом рассуждении, не может сказать, что Он требовал здесь чего-либо превышающего человеческие силы, безнравственного или незакономерного.
Толковая Библия.
Ст. 37-42 Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника. И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей
«Если Бог, – говорит митрополит Филарет Московский, – законом любви супружеской повелевает человеку оставить отца своего и матерь свою, то может ли Божественный Жених душ наших, Христос Спаситель, предлагать меньшие требования желающим духовного с Ним обручения?» Вот почему Он с такой силой и властью говорит апостолам Своим, а в их лице и всем верующим: Кто любит отца своего или мать свою, которые дали вам временную жизнь, более, нежели Меня, вашего Искупителя, Который Своей Кровью дает вам вечную жизнь, не достоин Меня, такой не достоин называться Моим учеником. Почитай и люби своих родителей, заботься о них в старости, повинуйся им, но если они станут принуждать тебя к нарушению Моих заповедей, не слушайся их. и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, так что ради них готов забыть Мои заповеди, таковой не достоин Меня! Так мог сказать только Бог или Богочеловек. Такое требование не может высказать простой человек. Только Бог есть Отец Небесный, первее и превыше всех отцов и матерей земных. И отцы и матери наши сами должны любить Его паче всего, сами же должны требовать и от нас, детей своих, чтобы мы любили Бога более, нежели их самих. Если человек не любит Бога паче отца и матери, то у такого земные родители выше Бога и он уже не истинный христианин… Буквально исполнялись эти слова Христовы: вспомните, например, историю страданий святой великомученицы Варвары, от руки родного отца принявшей мученическую смерть, или того родителя, вельможу, который, когда его сын отрекся от Христа, не побоялся сказать в глаза богоотступнику Иулиану: «ты, царь, говоришь мне об этом беззаконнике-сыне, который ложь возлюбил паче истины?… Он больше не сын мне»…
Но что говорить о родителях и детях? Если даже и душу свою, говорит Христос, будешь предпочитать любви ко Мне, ты еще далек от того, чтобы быть Моим учеником: и кто не берет креста своего, кто, сделавшись Моим учеником, не будет готов на всякие страдания и испытания, тяжкие и позорные, какие только будет угодно Богу попустить, чтобы в человеке были умерщвлены плотские страсти и мирские похоти, – и следует за Мною, кто не понесет вслед за Мною своего креста, подобно тому, как Я Сам несу Мой крест, тот не достоин Меня! «Кто не откажется от настоящей жизни и не предаст себя на позорную смерть (ибо так древние думали о кресте), тот недостоин Меня. Поелику же, – замечает блаженный Феофилакт, – распинают многих как разбойников и воров, то присовокупил: «и следует за Мною», т.е. живет по законам Моим». Поэтому у святого евангелиста Луки Спаситель говорит еще сильнее: «если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26). Повелевает не просто возненавидеть, ибо это совершенно противозаконно, но если кто из них потребует, чтобы ты любил его более, чем Меня, то в этом случае возненавидь его. Такая любовь и любимого, и любящего губит. «Кто же ходит во след Христа? Тот, кто живет по Его святым заповедям и во всем, насколько может, подражает Ему. А кто слишком заботится о телесной жизни, тот думает, что обретает душу свою, между тем как на самом деле он губит ее; сберегший душу свою (кто сбережет ее для временной жизни, отрекшись от Меня каким бы то ни было образом), тот потеряет ее, потеряет свою душу для вечной жизни, лишится вечной жизни, подвергнется вечной смерти за измену истинной вере. А, напротив, потерявший душу свою, кто не пощадит своей временной жизни, ради Меня, кто постраждет за Меня, как добрый воин в подвиге мученичества, тот сбережет ее, сбережет свою душу для жизни будущей. «Почему ты не хочешь возненавидеть душу свою? Потому ли, что любишь ее? Но по этому самому и возненавидь, и тогда более всего принесешь ей пользы и докажешь, что ты любишь ее. Велика была сила Говорящего, велика и любовь слушающих; поэтому-то они, слыша гораздо более прискорбное и тягостное, чем слышали великие мужи Моисей и Иеремия, пребывали послушными и не противоречили» (слова святителя Иоанна Златоуста). Впрочем, в столь великом подвиге Господь обещает ученикам поддержку со стороны верующих, которым за такую поддержку обещает великую награду, показывая, что Он в этом случае более печется о принимающих, нежели о принимаемых, и отдает им первую честь.
Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня. Кто чтит вас, тот чтит Меня, а через Меня и Моего Отца. Что может сравниться с честью принять Отца и Сына? Но вместе с тем обещает Он и другое еще воздаяние: кто принимает пророка – не ради какого-либо предстательства или заступничества перед царями, не из земных каких-либо расчетов, а во имя пророка, ради той Божественной истины, которую пророк, по Божественному вдохновению, изрекает, ради того святого дела, которому пророк служит, – а ваше апостольское служение не ниже пророческого, – таковой и получит награду пророка; и кто принимает праведника (не из мирского гостеприимства, не лицемерно, ради приличия, только бы люди не осудили за то, что не принял, не из тщеславия, что он близок праведнику), а во имя праведника, ради той праведности, которую праведник обнаруживает в жизни (а ваша жизнь наипаче должна сиять праведностью), – таковой за принятие вас в дом свой получит награду праведника, получит награду – или какую достоин получить принявший пророка или праведника, или какую получит сам пророк или праведник. Эта награда ждет гостеприимца в Царстве Небесном, в блаженной вечности. «Итак, почитай добро, – говорит преподобный Исидор Пелусиот, – не ради славы человеческой, не ради житейской выгоды, а ради самого добра», взирая на добро, как на плоды благодати Божией, обитающей во святых Божиих, и ты сам прославишься со святыми. А чтобы никто не стал отговариваться бедностью, Господь присовокупил: и кто, не имея ничего, что мог бы подать, напоит одного из малых сих, одного из вас, малых и незнатных в глазах мира и смиренных в собственном мнении о себе, кто напоит вас, утружденных в пути, только чашею холодной воды, что уже не будет стоить ничего для подающего, во имя ученика, только потому подаст, что жаждущий есть Мой ученик, истинно говорю вам, не потеряет награды своей., потому что он этим покажет свою любовь ко Мне, вашему общему Учителю и Господу. «Итак, Господь ценит не столько поданное, сколько усердие, произволение и любовь подающего; посему и две лепты вдовицы Он оценил дороже богатых вкладов, какие делались богатыми, но без усердия» (преподобный Исидор Пелусиот). Но кто оказывает добро ближнему не во имя любви к своему Спасителю, а по другим побуждениям, хотя бы и самым благородным, например, по чувству простого человеческого сострадания, или по своему мягкосердечию, или во имя так называемой ныне гуманности, тот еще не показывает истинной любви к своему Спасителю и потому не заслуживает от Него награды в блаженной вечности.
Вот разница между добром естественным, которое свойственно творить и язычнику, и добродетелью истинно христианской, совершаемой во имя Христовой заповеди, при помощи Его благодати, и потому имеющей силу животворить нашу душу и следовательно – спасительной. «Господь, – замечает святитель Златоуст, – здесь говорит о пророках и учениках, а в другое время повелевает принимать даже самых презренных, и тем, которые не принимают таковых, определяет наказание: «так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф. 25:45). Ибо хотя бы принимаемый тобой не был ни ученик, ни пророк, ни праведник, но он – человек, который с тобой живет в одном мире, одно и то же видит солнце, имеет такую же душу, одного и того же Владыку, приобщается одних и тех же Таинств, к тому же призывается Небу, и совершенно вправе требовать от тебя призрения будучи беден и нуждаясь в необходимом». «Чашу студеной воды подает и тот, кто вразумляет человека, пылающего огнем гнева и похотей, и соделывает его учеником Христовым: и сей, конечно, не погубит мзды своей».
Троицкие листки. №801-1050.