И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении

Разве дом его не в Вифсаиде? Посмотрите, что сказано. Если мы поймем это место буквально, то в Вифсаиде этого произойти не могло. Если слепого находят в Вифсаиде, уводят его в место, где он затем получает исцеление, и оттуда уже посылают домой, то, следовательно, он должен был вернуться в Вифсаиду. Однако если он возвращается в Вифсаиду, то почему было сказано: Не заходи в селение? - Видишь теперь, что понимать это следует в духовном смысле? Слепой выводится из дома иудеев, из селения иудеев, из буквы иудеев, из иудейских традиций. Тот, кто не мог быть исцелен законом, исцеляется благодатью Евангелия. Когда ему говорится, чтобы возвращался домой, это означает не тот дом, из которого он вышел, но тот, в котором до него был Авраам. А поскольку Авраам - отец всех верующих (ср. Рим. 4:11, Гал. 3:6, Иак. 2:23), то «увидел Авраам день Мой, и возрадовался» (ср. Ин. 8:56).

Трактат на Евангелие от Марка.

И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении

См. Толкование на Мк. 8:22

И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении

Следовательно, слепой был родом не из Вифсаиды, а из другого места. Господь повелевает ему не заходить в селение, т.е. в Юлию-Вифсаиду, и не рассказывать никому из этого селения о своем исцелении, по всей вероятности, по той же причине, по которой запретил рассказывать исцеленному глухому-косноязычному, – чтобы до времени не раздражать вооружавшихся все более и более против Него и следивших за Ним, фарисеев, которые, не веря Его чудесам, распускали злые слухи о силе, которой Господь совершал чудеса – будто Он творил их силой злых духов (Мк. 7:36).

Толкование на Евангелие от Марка.

И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении

Господь запрещает исцеленному рассказывать о чуде в Вифсаиде, быть может, чтобы избежать в настоящий раз наплыва любопытных. Вифсаиду евангелист как здесь, так и в 23-м стихе называет не городом, а селением (κώμη). Такое название она имела издревле, и если тетрарх Филипп назвал ее «городом Юлии» (дочь Августа), то в народе сохранялось, очевидно, старинное ее название – «селение».