И заключил он мир с быв­шими в Вефсуре, которые вышли из города, ибо не было у них про­доволь­ствия, чтобы держаться в нем в осаде, по­тому что был субботний год на земле.

Ближайшим последствием победоносного наступления сирийцев на Иудею было то, что крепость Вефсура должна была сдаться, вынужденная на то особенно недостатком продовольствия. В упоминании об этом, не столь приятном для иудея событии, заметно желание писателя — насколько возможно — сгладить неприятность впечатления. Так, он не говорит — как обыкновенно это выражалось в таких случаях, — что иудеи вышли к врагу для сдачи себя (ср. 1 Цар XI:3; 4 Цар XVIII:31; XXIV:12; Иер XXXVII:17–18), но выражается лишь: «вышли из города» — 'έξήλθον έκ τής πόλεως. Равным образом — выражение: «заключил он мир с бывшими в Вефсуре…», очевидно, — есть просто «деликатное» обозначение того, что крепость капитулировала перед царем. Но если первоисточник в этом случае столь краток и скрытен, то имеются и более подробные и более откровенные о том свидетельства. Иосиф Флавий, вообще умевший щадить самолюбие иудейского читателя, в данном случае сознается даже в гораздо большем: что «вефсуряне, устрашась многолюдства неприятелей…, сдали царю город», взяв клятву в сохранении их от всяких бед. Но Антиох, получив город, «не причинил другого зла жителям, как только повелел их нагими выгнать из города». Таково это έξήλθον έκ τής πόλεως…