Она сказала: жив Господь Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем

Почему она божится? Пророк просил хлеба, а она хлеба не имела. Она боялась, чтобы, пока она будет печь, жа­рить, приготовлять и поэтому медлить, пророк, потеряв терпе­ние, не удалился, и таким образом, чтобы не ушла добыча го­степриимства. Поэтому она предварила его клятвою, сказав: не муки у меня нет, но печеного хлеба, а мука есть. И не клятвою только она удостоверяет его в этом, но и самыми очевид­ными делами. «И вот, я наберу полена два дров, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем».

Сколько препятствий было у нее, и, однако, она все преодо­лела и превзошла. Слушай же: она была иноплеменница; это – одно препятствие; была сидонянка – другое препятствие, потому что не одно и тоже быть просто иноплеменником, или принад­лежать Сидону, нечестивейшему городу; этот город привел в пример крайнего нечестия Христос в Евангелии. Итак, она была иноплеменница, и сидонянка, и женщина, – пола сла­бого и во всех отношениях нуждающегося в помощи. Притом была и вдова – четвертое препятствие; пятое, и большее из всех – забота о пропитании детей. Пусть выслушают это вдо­вицы и питающие детей: вот и это не служило предлогом к тому, чтобы не творить милостыни и не принимать странников; оставалась одна только горсть муки, и после нее ожидалась смерть. Но ничто из всего этого не послу­жило препятствием. Укажу и на седьмое препятствие, – на того, кто имел быть принятым женою. Он был не близкий и не знакомый ей, но иностранец и чужой, и по самому богопочи­танию был отделен от нее; и не только иностранец и чужой, но и тот самый, кто навел голод.

Но ничто подобное не остановило этой жены; она дала пищу устам, которые истребили всю ее пищу, и виновника го­лода напитала остатками голода. Чрез тебя, говорит она, все мое состояние осталось в этой горсти; но и этой горсти я не щажу для тебя, а себя и детей предам смерти, чтобы ты, ви­новник бедствия, не испытал ни малейшего присутствия бед­ствия. Кто может представить себе другой, высший пример гостеприимства? Невозможно найти никакого. Она увидела стран­ника, и тотчас забыла о природе, перестала думать о болезнях рождения, и, видя сонм детей, не смутилась.

Беседа об Илии и вдовице, а также и о милостыне.

Она сказала: жив Господь Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, и приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это и умрем

См. Толкование на 3 Цар.17:10