Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся

Откуда у тебя сознание наготы? Скажи Мне, что это за новость и странность? Кто мог бы когда-либо сказать тебе это, если бы ты сам себе не причинил такого стыда, если бы не вкусил от того одного дерева, от которого Я заповедал тебе не вкушать? Обрати внимание на человеколюбие и крайнее незлобие Господа. Он мог тотчас, даже не удостоив ответом сделавшего такой грех, подвергнуть его наказанию, которое Он наперед уже определил за преступление, однако долго терпит, медлит, вопрошает и выслушивает ответ, и опять спрашивает, как бы вызывая виновного к оправданию, чтобы, при открывшемся случае, показать ему Свое человеколюбие и после такого преступления. Чрез это Он внушает нам, чтобы мы, судя виновных, не обращались с ними грубо и не выказывали в отношении к ним зверской жестокости; но проявляли бы свое великодушие и снисходительность, как бы производя суд над своими членами, и памятуя, что они одной с нами природы, растворяли бы наказание человеколюбием. Не без намерения божественное Писание употребило такую снисходительность (в словах); грубостью речи оно учит нас человеколюбию Божию и возбуждает, ревность к тому, чтобы подражать благости Господа по мере сил человеческих.

Беседы на книгу Бытия. Беседа 17.

Почему убоялся? Почему скрылся? Убоялся я вслед­ствие преступления; скрылся по причине наготы. Поистине слова преступника вызывают слезы. «Голос Твой я услышал», – тот вожде­ленный голос, тот даровавший мне все голос, тот даровав­ший и уготовавший мне блага голос. «Голос Твой я услышал». Я подумал, какой голос отверг я, какой голос презрел; «и убоялся», преступив заповедь такого Владыки, «я наг, и скрылся».

Беседа о шестом дне творения.

См. Толкование на Быт. 3:9

Слово на начало Святой Четыредесятницы.

Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся

Адам издалека узнает глас ходящего Бога или по внушению своей совести, или, вероятнее потому, что сей глас был известен ему из прежних подобных явлений.

…Желание скрыться от Бога представляет в прародителях поразительный пример смущенного грешника, пред которым яснейшие понятия, каково есть понятие о вездеприсутствии и всеведении Божием, затмеваются как бы в сновидении и который не столько лишается, сколько сам себя лишает света (Ин. 3:20).

…Потом [Адам] признает свою наготу, и такую наготу, которая не только приводит его в стыд, но и в страх и заставляет не только покрывать некоторые части тела, но и совершенно скрываться, однако не спешит открыть ее причину.

Толкование на Книгу Бытия.

Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся

См. Толкование на Быт. 3:9

Ст. 10-12 И рече Ему: глас слышах Тебе ходяща в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся. И рече ему Бог: кто возвести тебе, яко наг еси, аще не бы от древа, егоже заповедах тебе сего единаго не ясти, от него ял еси? И рече Адам: жена, юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох

Глас Твой слышах… и убояхся… и скрыхся, потому что умолчал о том, что следовало сказать, а вместо этого говорил о том, чего не нужно было. Вместо того, чтобы признаться, что сам сделал, что стало бы для него куда полезнее, Адам пересказывает, что происходило в нем, то есть говорит о бесполезном для него. Бог говорит ему: кто возвести тебе, яко наг еси, аще не бы от древа, егоже заповедах тебе… от него ял еси. Наготу свою увидел ты зрением, какое дано тебе древом, обещавшим тебе зрение божественное. Но Адам не исповедует своей вины, обвиняет же подобную себе жену: жена, юже дал еси со мною, та ми даде от древа, и ядох, - не я приблизился к древу, но моя рука простерлась к запрещенному плоду. Потому и апостол говорит, что не Адам согрешил, но Ева преступила заповедь (1 Тим. 2:14). Но если Бог дал тебе, Адам, жену, то дал для того, чтобы помогала тебе, а не вредила, находилась у тебя в подчинении, и не повелевала тобой.

Толкование на Книгу Бытия.

См. также Толкование на Быт. 3:8

Ст. 10-12 Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел

Адам ответил, что скрылся, услышав голос Бога, потому, что был наг. Ответил он так в силу жалкого заблуждения - словно он мог быть неугодным Богу нагим, каковым Бог Сам сотворил его: ведь заблуждающемуся свойственно считать, будто неугодное ему неугодно также и Богу. Но следует понять возвышенным образом изреченное Господом: Кто сказал тебе, то ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Ранее Адам был обнажен от притворства, но облекался божественным светом. Отвратившись же от него и обратившись к самому себе (это и значит есть от запретного дерева), он увидел свою наготу и устыдился того, что не имел ничего своего.

…Следуя обыкновению гордыни, Адам не себя обвинил за то, что послушался жены, но переложил на жену свою вину и так хитро уничижил себя, что попытался обвинить в своем прегрешении самого Бога. Ибо он не просто сказал: «Жена дала мне», но: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне. Ничто так не свойственно грешникам, как желание переложить на Бога вину за любые свои прегрешения. При этом гордыня проявилась в том, что Адам согрешил из желания стать равным Богу, то есть свободным от Его господства, как и Он свободен от всякого господства над Собою, ибо Сам есть Господь всего. Но и не сумев сравняться с Богом в величии, уже поверженный и простертый в грехе, Адам вздумал выставлять себя равным Богу.

О Книге Бытия против манихеев.

Не испытав Божественной суровости, Адам мог обмануться, сочтя это преступление извинительным. Поэтому, хотя он и не прельстился тем, чем прельстилась жена, он обманулся относительного того, как будут приняты слова, сказанные им впоследствии: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. Но чего же более? Пусть не оба они были обольщены, но оба были уловлены грехом и запутались в дьявольских тенетах.

О граде Божием.

И рече ему [Адам] глас слышах Тебе ходяща в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся

Звук голоса, услышанный Адамом, был тот же, к како­му привык Адам до падения: голос этот, по-прежнему, звучал благостию и любовию. Адам не мог не отозваться на него, не мог отвечать на него упорным молчанием: ожесточение еще не проникло в его душу, и страх право­судия еще не породил в ней отчаяния. Но вместе с сим в ответе Адама сказалась сила греха. Убояхся, говорит он, яко наг есмь. Грешник боится показать Богу свою наготу. Но как он мог признавать себя нагим, когда прикрыл наготу смоковным листвием? Видно, это прикрытие не истребило в нем чувства стыда; видно, оно не прекратило тех непра­вильных движений в теле, которыми возбуждено это чув­ство. Их он стыдится пред женою, тем стыднее ему в присутствии Бога. Но он стыдится только следствий пре­ступления заповеди Божией, а не самого этого преступле­ния. Грешник признается только в том, «чем» он стал, а не в том, «от чего» он стал таким. Как неполно такое призна­ние! – «И скрыхся». Грешник не хочет иметь свидетелем своего смущения Того, пред кем вся нага и объявлена. Это свидетельствует и о силе смущения, и о силе греха, могу­щего смутить душу до некоторого помрачения в ней мысли о всеведении Божием.

Толкование на паремии из книги Бытия.

Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся

«голос Твой я услышал…, и убоялся… потому что я наг…» Вместо искреннего и чистосердечного раскаяния, Адам прибегает к ложным извинениям - самооправданию, чем, конечно, только усиливает тяжесть сей вины.