И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего

Не оставим, возлюбленные, этого рассказа без внимания, но подумаем, как не покинула тела душа праотца, как достало у него сил собственными руками связать и возложить на дрова возлюбленного, дорогого его сердцу, единородного сына. «И простре, – говорит Писание, – «Авраам руку свою, взяти нож, заклати сына своего». О, душа боголюбивая! О, дух мужественный! О, любовь крепкая! О, разум, побеждающий человеческую природу! Взять нож «заклати сына своего». Но кому здесь более удивляться и изумляться? Мужественному ли духу праотца, или покорности сына? Он не убежал, не огорчился поступком отца своего, но повиновался и покорился его намерению и как агнец безмолвно возлежал на жертвеннике, ожидая удара от руки отца. Когда все было уже приготовлено и не оставалось ничего более, то благий Господь, желая показать, что Он дал ему такое повеление не для действительного заклания сына, а для обнаружения всей добродетели праведника, являет наконец и собственное человеколюбие, увенчивая праведника за самое произволение, т. е. самую решимость праотца принимая за действительно принесенную жертву.

Беседы на книгу Бытия. Беседа 47.

Затем отец берется за сына, не встречает никакого препятствия в голосе природы. С своей стороны, Исаак позволяет отцу делать с ним все, что он хочет. Кому из них больше удивляться и пред кем изумляться? Какие похвалы воздать и кому из них? Тому ли, который из любви к Богу поднял руку свою на возлюблен­ного сына, или тому, кто свое послушание отцу засвидетельство­вал готовностью умереть от его руки? Один восторжество­вал над своей природой, предпочитая ее требованиям запо­ведь Божию; другой из чувства сыновнего послушания готов был принять смерть, считая, что лучше умереть, чем огорчить отца. Далее, Авраам берет связанного сына: не дрогнули у него руки, не онемел ум. Сколько раз ни приходилось мне видеть изображения этого отрока, никогда я не мог удержаться от слез: искусство с особенной силой и ясностью раскры­вает пред моими глазами внутреннюю основу этого события.

Слово об Аврааме и Исааке.

И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего

Отеческой рукой он обнажил нож над сыном и, сокрушенный отеческой любовью, трепетал, как бы не пропала казнь, удар не пришелся бы мимо и десница не утратила бы силы. Он испытывал чувство любви, но не отступил от обетования и спешил явить покорность, даже когда услышал прорицание.

О кончине брата Сатира.

И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего

Если бы кто из нас возжелал увидеть запечатленную, как на картине, историю Авраама, то каким бы образом художник мог изобразить ее? Изобразил бы он Авраама, на одной картине совершающего сразу все эти действия, или же по порядку и различно, то есть разнообразно во многих местах одного и того же? Например, на одной картине художник изобразил бы, как Авраам садится на осла, захватив с собой сына, а за ними следуют слуги (см. Быт. 22:3); на другой - как он, оставив осла внизу вместе со слугами, нагружает на Исаака дрова, держа в руках нож и огонь (см. Быт. 22:6); на третьей изобразил бы Авраама в другой ситуации, когда тот, связав юношу, кладет его на дрова и берет в правую руку нож, чтобы совершить заклание. Однако это был бы не иной Авраам, который на множестве картин выглядел бы по-разному, но везде один и тот же, благодаря искусству художника, изображающего его, примеряясь к требованию обстоятельств. Ибо невозможно было бы на одной картине увидеть, как он производит все указанные действия.

Комментарии на Евангелие от Луки.

См. также Толкование на Быт. 22:1

И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего

Жертвою сына своего Авраам хотел, как недостаточные, восполнить и запечатлеть свои прежние жертвы овнов и тельцов. Крестною жертвою Сына Своего Бог благоволил запечатлеть все кровавые жертвы не совершенные и только прообразовательные.

Толкование на Книгу Бытия.

Авраам сам должен заклать единственного своего сына Исаака: Отец небесный не пощадил Сына Своего Единородного, но за всех нас предал есть Его (Рим. 8:32).

Избранные места из священной истории Ветхого и Нового завета с назидательными размышлениями.

И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего

См. Толкование на Быт. 22:9

XXVIII. Паремия, положенная в пяток пятой седмицы Великого поста и в Великую Субботу (Быт. 22:1–18). В сей паремии повествуется о послушании Авраама Господу, повелевшему ему принести в жертву Исаака.

И простре Авраам руку свою, взяти нож, заклати сына своего

Авраам сделал решительное движение, чтобы пролить кровь сына своего; в мысли своей он уже заклал его, и только одно мгновение отделяло мысль от дела. Не видно, чтобы Авраам при сем вздыхал и плакал. Твердость ни на одну минуту не оставляла его. В сем отношении является достойной подражательницей Авраама, одинаково с ним полная веры в воскресение, мать св. мученников Маккаве­ев. Она была зрительницей пыток и казни за отеческую веру семерых своих сыновей и при сем не только не обнаружила свойственной обыкновенным матерям горести, но еще убеждала каждого из них поочередно к мужественному перенесению страданий за веру. Подобную твердость по­казали многие матери христианские при виде мучений за веру своих детей. Так одна из них [которую прославляет Пруденций в гимне о св. Романе] бестрепетно смотрела, как бичевали ремнями ее маленького сына. Сын, сгорая жаждой, попросил воды. Она с некоторой укоризной сказала ему «Жди чаши, которую испили младенцы, убитые в Вифлееме, – они не поминали про сосцы и млеко, смотри на Исаака, как он протянул шею под меч». Палач содрал у отрока кожу с макушки Мать воскликнула «Терпи, сын мой, сейчас придешь к Тому, Кто обнаженную твою голову покроет царским венцом». Отрока приговаривают к смерти, мать сама несет его на место казни, и поцеловав его, отдает совершителю казни. Он ударяет его мечом в шею, и мать поет «Честна пред Господем смерть преподобных Его. Се раб Твой и сын рабыни Твоея», потом берет на плащ отсеченную главу сына и прижимает ее к груди.

Толкование на паремии из книги Бытия.