Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани

Чрево мое болит мне.

Предсказавши это, пророк скорбит об них и плачет, говоря: чрево мое, чрево мое болит мне, и чувства сердца моего. Употребил такое выражение метафорически (заимствовав) от болей жены (при рождении). Смущается душа моя, то есть, тревожится, испытывая мучение. Терзается сердце мое, то есть, бьется от страха, желая как будто выскочить (из груди); (говоря так) подражает матери, глубоко терзающейся при гибели детей.

Яко глас трубы услышала душа моя.

Пророк был вдохновлен Богом. Не теперь, а немного прежде сказал это; пророческими очами он видит (как бы) в действительности войны, ряды войску, сражения, звук труб, топот коней, нападение врагов, все бедствия иудеев. Смотри на долготерпение Божие: угрожал словами; слово их не уязвило; (поэтому) предсказание делает достовернейшим, самого просителя делая созерцателем предсказываемых событий.

Толкование на пророка Иеремию.

Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани

Говорит в одной из своих речей Иеремия, сострадательнейший из пророков, оплакивая непокорного Израиля, который сам от себя отстраняет Божие человеколюбие. Утробой называет он иносказательно душу свою (что нахожу во многих местах Писания), потому ли, что она сокрыта и невидима (а сокровенность есть общая принадлежность души и чрева); или потому, что она приемлет и, так сказать, переваривает словесную пишу (ибо что пища для тела, то слово для души). А чувствами именует, может быть, те душевные движения и помышления, особенно же – возбуждаемые чувственностью, которыми праведник терзается, воспламеняется и увлекается, так что не может удержаться от горячности духа. Ибо это самое называется у пророка смущением, то есть каким-то рвением, смешанным с раздражительностью. Если же кто будет понимать под чувствами и внешние чувства, то не погрешит; потому что и глаза и уши не только оскорбляются худшими предметами зрения и слуха, но по сострадательности даже желают видеть и слышать лучшее. Впрочем, как ни разуметь это, праведник болезнует, смущается и неравнодушно переносит бедствия Израиля, какие ни представишь себе, телесные ли, когда смотришь на Израиля чувственно, или духовные, когда понимаешь его духовно. Ибо тот же Пророк просит себе «источника слез» (Иер. 9:1-2), желает «пристанища последнего», лобызает «пустыню», дабы освободиться от большой части скорбей и получить некоторое облегчение от внутренней болезни, в безмолвии оплакав Израиля.

Слово 17. Произнесенное встревоженным жителям Назианза и прогневанному градо­началь­нику.

Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани

В Св. Писании иногда чревом выражается понятие о душе. Поэтому чрез Иеремию говорится: чрево мое, чрево мое болит мне. Поелику он это говорил о духовном, а не о телесном чреве, то присовокупил: и чувства сердца моего, смущается душа моя. Ибо не было бы ни какого отношения к спасению народа, если бы Пророк стал проповедовать, что он болен чревом телесным. Но чревом был болен тот, кто чувствовал оскорбление души.

Беседа 10 на пророка Иезекииля.

Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани

Чрево мое, чрево мое болит мне, — так говорит пророк, видя, что Халдеи вторгаются в землю Иудейскую. Чрево мое болит, — говорит он, или потому что как бы подвиглись внутренности погибающих в народе его, или под словом внутренности разумеет укрепленные города, защищающие Иерусалим, или князей начальствующих в городе, потому что они так же нужны для поддержания города, как и для тела его внутренности. Терзается сердце мое: и не умолкает, яко глас трубы услышала душа моя, вопль рати. Трепещет сердце мое, цепенеет дух мой от печали и объемлющего меня смятения, потому что слышу вопль рати, чувствую приближение полчищ, поспешающих на брань. Пророк указывает на скорбь сердца своего и на угрожающую народу опасность, чтобы возбудить Иудеев от сна, в какой они погружены, и от нечестия, которому безрассудно предались; страхом правосудия хочет он воззвать народ к покаянию.

Толкование на пророка Иеремию.

Ст. 19-20 Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани

Утробою моею, утробою моею скорблю: чувства сердца моего возмущены во мне: не умолчу, ибо голос трубы услышала душа моя, крик сражения. Беда на беду накликана, и опустошена вся земля. Внезапно разорены шатры мои, мгновенно палатки мои. Где мы поставили возмущены, а в Еврейском стоит homа, там Семьдесят и Феодотион поставили: μαιμάσσει, слово, значения которого я и теперь не знаю ¹⁾. Акила же поставил οχλιζει, что также означает смущение. Это следует заметить о слове, относительно которого, я знаю, многие сильно спорят. Здесь приводятся выражения пророка и чрез пророка самого Бога, – что Он скорбит о бедствии народа своего и, подобно утробе человеческой, существо Его разрывается, – как и Спаситель скорбел о смерти Лазаря (Ин. 11) и плакал о Иерусалиме, не скрывая печали молчанием, – что всякий звук трубы и крик сражений смущает сердце Его, когда беда идет за бедою и опустошается вся земля двух колен. Неожиданно, говорит, для Меня Мои некогда шатры и палатки разорены свирепым войском Вавилонским и Мои некогда жилища перешли в добычу врагам. Это же говорит Бог и тогда, когда видит в церкви бури раздора и несогласия, когда видит, что в соборищах ее кричит куропатка и мир Божий превращается в войны. Посему далее говорится:

Шесть книг толкований на пророка Иеремию.

Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани

Величайшее внутреннее волнение, какое чувствует пророк, уже слышащий звуки трубы, оповещающей о нападении врагов, выражается здесь в отрывочных восклицаниях. — Утроба, т. е. внутренности, как исходный пункт рождения (Быт. 15:4) и отсюда седалище чувствований. Пророк след. страдает как женщина, мучащаяся в родах. — Во глубине сердца моего — это тоже восклицание, которое перевести точнее: о, стенки сердца моего! Сердце пророка так сильно бьется, что стенки сердца едва выдерживают его удары.

Ст. 19-31 Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани. Беда за бедою: вся земля опустошается, внезапно разорены шатры мои, мгновенно - палатки мои. Долго ли мне видеть знамя, слушать звук трубы? Это от того, что народ Мой глуп, не знает Меня: неразумные они дети, и нет у них смысла; они умны на зло, но добра делать не умеют. Смотрю на землю, и вот, она разорена и пуста, - на небеса, и нет на них света. Смотрю на горы, и вот, они дрожат, и все холмы колеблются. Смотрю, и вот, нет человека, и все птицы небесные разлетелись. Смотрю, и вот, Кармил - пустыня, и все города его разрушены от лица Господа, от ярости гнева Его. Ибо так сказал Господь: вся земля будет опустошена, но совершенного истребления не сделаю. Восплачет о сем земля, и небеса помрачатся вверху, потому что Я сказал, Я определил, и не раскаюсь в том, и не отступлю от того. От шума всадников и стрелков разбегутся все города: они уйдут в густые леса и влезут на скалы; все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя. А ты, опустошенная, что станешь делать? Хотя ты одеваешься в пурпур, хотя украшаешь себя золотыми нарядами, обрисовываешь глаза твои красками, но напрасно украшаешь себя: презрели тебя любовники, они ищут души твоей. Ибо Я слышу голос как бы женщины в родах, стон как бы рождающей в первый раз, голос дочери Сиона; она стонет, простирая руки свои: «о, горе мне! душа моя изнывает пред убийцами

б) Чувства пророка при мысли о несчастиях, угрожающих его соплеменникам

Мысль об опасности, угрожающей иудеям со стороны врагов, так угнетает душу пророка, что он не видит света солнечного; ему кажется, что происходить землетрясение; он видит всеобщее запустение Палестины. Однако мысль о сохранении остатка народа не оставляет пророка. В конце главы пророк рисует печальное положение осажденного Сиона.

Толковая Библия.