И сказал мне этот муж: сын человеческий! смотри глазами твоими и слушай ушами твоими, и прилагай сердце твое ко всему, что я буду показывать тебе, ибо ты для того и приведен сюда, чтоб я показал тебе это; все, что увидишь, возвести дому Израилеву

Дабы кто-либо быть может в тайном помысле не укорил меня за то, что я решаюсь изъяснять столь глубокие таинства Пророка Иезекииля, раскрытые великими толкователями, тому надобно знать, с каким намерением я это делаю. Ибо я приступаю к этому не по безрассудству, но по смирению. Так как я знаю что по большей части многого в священном Писании один я нe мог понять, а поставленный пред братьями моими понял. Из этого разумения я постарался понять и то, что знаю, за чьи заслуги даровалось мне разумение. Ибо очевидно, что оно дается мне ради тех, в присутствии которых дается. Из этого по милости Божией происходит то, что и смысл увеличивается, и гордость уменьшается, когда ради вас я научаюсь тому, чему учу среди вас; потому что (чистосердечно признаюсь) большею частью я с вами слушаю то, что говорю. Следовательно, чего я не пойму в этом Пророке, то будет зависеть от моей слепоты; а если что могу верно понять, то это будет Божественным даром вашему благоговению. Но часто по благодати всемогущего Господа лучше в слове Его разумеваются некоторые места, когда слово Божие читается в тайне, и душа, сознающая вины свои, переобсуживая то, что слышит, поражается копием скорби, и пронизывается мечом сокрушения, так что ей ничто так не нравится, как плакать, и ручьями слез омывать пятна. В эти времена она иногда восхищается к созерцанием высших благ, и по желанию их мучит себя приятным плачем. Душа скорбит, что остается здесь, гдe она еще лежит поверженная слабостью, a нe там еще, где она озаренная светом будет иметь неустающую силу, и уже не будет обращать умственного взора на мрак смертности. Отсюда-то, отсюда рождается в душе горячесть, а плач является от горячести. А поелику она не имеет еще силы прилепиться к небесному, то утомленная своею горячестию успокоивается в слезах. Но иное значит, когда дело идет об успехе одного, иное, – когда оно идет об устроении многих. Итак по слову учения надобно сказать о том, что устрояет жизнь слушающих и нравы. Итак теперь мы в словах Пророка, как начали, обследуем то, что дает назидание к изучению доброй деятельности.– Сыне человечь, виждь очима твоима, и ушима твоими слыши.

Что значит, что Пророку, приведенному к свидетельству предметов духовных, говорится: виждь очима, и присовокупляется – твоима, и когда присовокупляется: ушима слыши, тогда присовокупляется – твоима? Но надобно знать, что глаза и уши телесные есть и у плотских (людей), которые пользуются ими в употреблении вещей, видимых телесно. Но очи и уши сердца есть только у (людей) духовных, которые невидимое видят чрез разумение, и без звука слышат хвалу Божию. Этих-то ушей всемогущий Господь требовал, когда говорил: имеяй уши слышати, да слышит (Лк.8:8). Ибо кто в оном народе мог быть в то время такой, который не имел бы ушей телесных? Но поелику говорится: имеяй уши слышати, да слышит, то ясно показывается, что Он искал тех ушей, которых все не имели. Итак пусть будет сказано: сыне человечь, виждь очима твоима, и ушима слыши. Но в первой части наших бесед мы уже сказали (смотр. бесед. XII, ч. 21), почему Пророк, сколько раз ни приводится к видению духовных предметов, всегда называется сыном человеческим. Но чтоб оно не выходило из памяти, я кратко повторяю, что этим названием всегда напоминается ему о слабости, дабы он не гордился величием видения. И надобно заметить, что выражения различны – виждь очима твоима, и ушима твоима слыши, – и однако ж он называется сыном человеческим. Но этими словами что ясно внушается ему, если не то, чтоб он на духовное смотрел духовно, и, несмотря на то, памятовал о своих телесных слабостях.

От этого-то зависит то, что по большей части кто более возвышается в созерцании, тот подвергается и большему искушению; так часто обыкновенно случается с некоторыми, успешно стремящимися к совершенству, что когда их душу или обымает сокрушение, или созерцание возвышает выше ее самой, тогда тотчас следует и искушение, дабы она не превозносилась тем, до чего возвышена. Ибо сокрушением или созерцанием она возвышается к Богу, но тяжестью своего искушения отражается к самой себе, так как искушениe должно осаживать, чтобы созерцание не надмевало; и взаимно созерцание должно возвышать, чтоб искушение не погружало. Ибо, если бы созерцание возвышало так, что решительно не было бы искушения, тo душа могла бы падать в гордость. И если бы искушение тяготило так, что созерцание не могло бы возвышать, то она могла бы падать в преступление. Но по дивному распоряжению душа держится в равновесии на некоторой средине, так что она ни добрыми делами не может гордиться, ни падать в злые. Поэтому и чрез блаженного Иова о Господе говорится: воде меру сотворил (Иов.28:25). Потому что Богу определить мерою воды значит блюсти в смирении coзнаниe душ между счастием и несчастием, между дарованиями и искушениями, между высотою и низом. Так Илия низвел огнь с неба, пролил воды с неба, и несмотря на то, устрашенный неистовством одной женщины бегал по пустыням (3Цар.18:38, 17:1, 19:3). Бегающему является Ангел, доставляет пищу, потому что предсказывает, что остается еще долгий путь, и несмотря на то, не истребляет в сердце страха (3Цар.19:7-8), потому что в душе Пророка эта слабость страха была великою стражею мужества. – Далее следует: учини в сердце твоем вся, елика Аз показую тебе, зане того ради вшел ecи семо, да покажу тебе, и покажеши ты вся, елика видиши, дому Израилеву.

Учини в сердце твоем. Как бы сказано было так – размысли. Зане того ради вшел ecи семо, да покажу тебе, и покажеши ты вся. То есть, ты введен сюда для того, чтобы видеть, а видишь для того, чтобы возвестить; потому что кто чрез видение успевает в духовных делах, тот обязывается словом проповедывать о них и другим. Потому что видит для того, чтобы проповедывать, тот, кто заботится чрез проповедь споспешествовать ближнему преуспевать в том, в чем преуспевает сам. Поэтому и в другом месте написано: слышай да глаголет: прииди (Апок.22:17). Ибо кому уже гласит в сердце голос призывающего Бога, тому необходимо в голосе выразить обязанность проповедания ближним; и другого призывать он обязан потому, что сам уже призван. Поэтому и жених в Песни песней желает, говоря: сидяй (сидящая) в вертоградех, и друзи внемлющие гласу твоему: глас твой внуши мне (Песн.8:13). Ибо в вертоградах обетает святая Церковь, в вертоградах живет и каждая душа, которая уже зеленеет надеждою, и полна любовью добрых дел. Потому что суха надежда века сего, так как все, что бывает здесь любимо, скоро засыхает; и Апостол Петр увещевает нас поспешать, говоря: в наследие нетленно и нескверно и неувядаемо (1Пет.1:4). Итак обитающая в вертоградах обязана делать слышным свой голос жениху своему, т.е. петь песнь доброго проповедания, которою услаждается Тот, Кого она желает; потому что ею (песнью) услаждаются други, именно все избранные, которые желают слушать слова жизни, чтоб получить новую жизнь для небесного отечества. Но пусть уже Пророк откроет нам то, что видит. Далее следует: и се, ограда внеуду окрест храма (Иез.40:5).

Беседы на пророка Иезекииля.

И сказал мне этот муж: сын человеческий! смотри глазами твоими и слушай ушами твоими, и прилагай сердце твое ко всему, что я буду показывать тебе, ибо ты для того и приведен сюда, чтоб я показал тебе это; все, что увидишь, возвести дому Израилеву

Пастырь Церкви есть духовный отец своих пасомых. Свои духовные переживания, учения Церкви и святоотеческие, насколько он их усвоил, весь свой религиозный опыт он не должен скрывать в себе, но должен делиться этим своим духовным богатством со всеми чадами духовными, церковными, стараться не упускать ничего хорошего, чего бы не сообщить своему пасомому стаду (Деян. 20:20).

Письма и статьи. Над Словом Божиим (Толкование на Cвященное Писание).

И сказал мне этот муж: сын человеческий! смотри глазами твоими и слушай ушами твоими, и прилагай сердце твое ко всему, что я буду показывать тебе, ибо ты для того и приведен сюда, чтоб я показал тебе это; все, что увидишь, возвести дому Израилеву

Приглашение к вниманию, такое торжественнее, троекратное, вниманию не только внешнему (слух - уже более внутреннее), но и глубокому, душевному (“и прилагай сердце твое”) свидетельствует как о необыкновенной важности имеющего последовать откровения, так и о мистическом (а не непосредственном) смысле видения. - “Сын человеческий”. Так обращается к пророку везде в его книге только Бог. - “Приведен сюда”. Место видения опять (ст. 2, 3) не названо прямо, но с таинственной неопределенностью. - “Boзвести” - как пророк и в качестве его.