Ст. 1-8 В месяце Нисане, в двадцатый год царя Артаксеркса, было перед ним вино. И я взял вино и подал царю, и, казалось, не был печален перед ним. Но царь сказал мне: отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце? Я сильно испугался и сказал царю: да живет царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем! И сказал мне царь: чего же ты желаешь? Я помолился Богу небесному и сказал царю: если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицем твоим, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его. И сказал мне царь и царица, которая сидела подле него: сколько времени продлится путь твой, и когда возвратишься? И благоугодно было царю послать меня, после того как я назначил время. И сказал я царю: если царю благоугодно, то дал бы мне письма к заречным областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи, и письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтоб он дал мне дерев для ворот крепости, которая при доме Божием, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне жить. И дал мне царь, так как благодеющая рука Бога моего была надо мною

Мы ясно знаем из того, чему учит Исайя, что Кир, первый царь персов, является образом Господа Спасителя, ибо он прервал пленение народа Божьего и повелел восстановить храм. Мы вправе и Артаксеркса, преемника его по той же самой империи, который с такой же набожностью распорядился о восстановлении города Иерусалима, воспринимать как образ Господа, Который созидает для Себя город из живых камней, то есть единую Церковь избранных, через служение проповедников. Соответственно, и имя «Артаксеркс» истолковывается как «свет, приходящий в молчании». Ибо Господь есть действительно свет жизни, который исходит в сердца верующих в молчании, иногда освещая их сладостью небесной благодати, иногда закрывая их облаками трудностей жизни, дабы они, наученные временными невзгодами, воспылали стремлением к вечному добру.

Комментарии на книги Ездры и Неемии.

Ст. 1-6 В месяце Нисане, в двадцатый год царя Артаксеркса, было перед ним вино. И я взял вино и подал царю, и, казалось, не был печален перед ним. Но царь сказал мне: отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце? Я сильно испугался и сказал царю: да живет царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем! И сказал мне царь: чего же ты желаешь? Я помолился Богу небесному и сказал царю: если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицем твоим, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его. И сказал мне царь и царица, которая сидела подле него: сколько времени продлится путь твой, и когда возвратишься? И благоугодно было царю послать меня, после того как я назначил время

Просьба Неемии о разрешении отправиться в Иудею

Рассказываемое в ст. 1—6 событие произошло в том же году, но на месяц позднее того, о чем говорится в I гл. По церковному счислению кислев был девятым месяцем, а нисан первым; по гражданскому же - кислев был третий месяц, а нисан - седьмой. Очевидно, Неемия пользуется счислением гражданским. Из библейского рассказа не видно, почему, собственно, Неемия обратился с просьбой к царю только через четыре месяца после получения известия о печальном положении дел в Иерусалиме. Возможно, что обязанность виночерпия он исполнял не постоянно, а по очереди с другими, и потому должен был ждать времени, когда ему можно было увидеть царя. С просьбой к царю Неемия обратился во время пира ('было перед ним вино'; LXX и Сир. читают: 'было вино предо мною', ἐνώπιον ἐμοῦ), подавая царю чашу с вином. Разговор был начат самим царем, обратившим внимание на то, что Неемия, вопреки обычаям двора (Есф IV, 2), имел печальный вид, хотя и старался скрыть свою печаль. У LXX вместо еврейского и казалось не был печален перед ним, καὶ ὀυκ ἤ ἕτερος ἐνώπιον αὐτοῦ, слав, «и не бе ин пред ним».