Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое
Что же это, когда в столь многих местах повелевает Бог соблюдать и творить все заповеди Свои? Как Он повелевает, если нет свободного произволения? Что значит блажен [муж], о котором говорит псалом, что в законе Господа воля его (Пс 1:2)? Не довольно ли указывает он, что волею своею пребывает человек в законе Божьем? Далее, вспомним столь многие заповеди, как бы к самому названию воли взывающие, как то: Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим 12:21), и иные подобные: Не будьте как конь, как лошак несмысленный (Пс 31:9), и не отвергай завета матери твоей (Притч 1:8), и не будь мудрецом в глазах твоих (Притч 3:7), и наказания Господня не отвергай (Притч 3:11) и не отказывай в благодеянии нуждающемуся (Притч 3:27), и не замышляй против ближнего твоего зла (Притч 3:29), и не внимай злой женщине (Притч 5:3; LXX), и не хочет он вразумиться, чтобы делать добро (Пс 35:4), и не приняли совета моего (Притч 1:30). И неисчислимые подобные божественные речения в Ветхом Завете что обличают, если не свободное произволение человеческой воли?
О благодати и свободной воле.
Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое
Пренебрегающий законом есть нарушающий его; помнящий закон есть живущий в согласии с ним. Также, хранящий речения Бога есть исполняющий их, и уничтожающий их есть тот, кто не желает следовать им. Ибо не слушающий закон, говорит [Писание], праведен перед Богом, но исполняющий закон будет оправдан.
Схолии на Притчи.
Ст. 1-4 Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое; ибо долготы дней, лет жизни и мира они приложат тебе. Милость и истина да не оставляют тебя: обвяжи ими шею твою, напиши их на скрижали сердца твоего, и обретешь милость и благоволение в очах Бога и людей
Предостерегая ученика своего («сын мой») от подражания людям развращенным (II:10-19), Премудрый, прежде всего, увещает его (ст. 1) не забывать его, учителя (море, меламмед, V:13) учения, закона (тора) и хранить все отдельные заповеди (мицвот) этого учения (разумеется, учение о мудрости и благочестии). Для поощрения же ученика к исполнению своих наставлений, Премудрый обещает ему награду за исполнение их - долгоденствие и благоденствие, подобно как и в Пятикнижии эти блага часто обещаются исполнителям закона Моисеева (напр., Исх XX:12; Втор VIII:1; XXX:16 и др.). Такая награда отчасти есть благодатный плод благословения Божия, почивающего на ревнителях истинной мудрости и чистого благочестия, отчасти же представляет отечественное следствие свойственного мудрым и благочестивым воздержания от всех пороков и страстей, расстраивающих внешнее благосостояние человека, подтачивающих его здоровье и сокращающих самую жизнь его. Определяя затем сущность закона или учения о мудрости - благочестии, Премудрый заповедует (ст. 3) хранить «милость и истину». евр. : хесед ве-эмет, греч. :'ελεεμοσύνη καὶ πίστις, Вульг.: misericordia et veritas. Оба понятия весьма часто в Ветхом Завете соединяются вместе (Быт XXXII:10; Пс XXIV:10; XXIX:11), так и в книге Притчей (III:3; XIV:22; XVI:6; XX:28 и др.) и могут обозначать как Божественную милость и благодать, и Божию верность завету с людьми, так и добродетели собственно человеческие: с одной стороны милосердие, сострадание к нуждающимся ближним, готовность помогать им в их нуждах, с другой стороны верность человека данным им обещаниям и обязательствам, готовность его воздавать каждому должное, - словом оба эти понятия, вместе взятые, выражают исполнение человеком своего морального долга в отношении ближнего, причем «милость» (хесед) основывается на чувстве братства всех людей и на сознании необходимости взаимной их солидарности как во внешней жизни, так и в деле духовного развития, а «истина» (эмет) означает внутреннюю устойчивость и правдивость, pectus rectum, прямо противоположную всякому лицемерию, мнимой святости, - стремление сообразовать всякую форму с существом дела. С точки зрения этих двух добродетелей определяется поведение человека в отношении ближних в последней части этой главы (ст. 27 дал.). Мысль о долге «милости и истины» должна быть постоянно присуща человеку. Заповеди эти, по образному выражению Премудрого, должны быть как бы повешенными на шее и написанными на сердце человека, подобно тому, как у библейских евреев был обычай носить на груди (на шнурке) печать с начертанием собственного имени и достоинства (Быт XXXVIII:18; Песн VIII:6), а позднейшие евреи с целью помнить заповеди закона Божия носили и носят на руках и на лбу так называемые филактерии или тефиллины, буквально понимая слова Моисея (Исх XIII:16; Втор VI:8; XI:15; Мф XXIII:5). Неуклонное хранение «милости и истины» будет иметь следствием милость Божию и любовь от людей (ср. 1 Цар II:26; Лк II:52) к человеку, всегда хранящему на скрижали сердца (по сердечному влечению, ср. Иер XXXI:33), а не по внешнему лишь повелению, долг любви и справедливости. Этот мотив нравственной деятельности человека - похвала и одобрение от Бога и людей - часто выставляется в книге Притчей. Но так как суждения людей могут быть и ошибочны, то Премудрый далее выше всего ставит всецелую преданность человека Богу, и требует от человека, во 1-х, внутреннего посвящения Богу в смирении (ст. 4-8), а затем и всецелой готовности жертвовать для Бога внешним достоянием и предавать в Его руки внешние судьбы свои (ст. 9-12).