И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание
См. Толкование на Лк. 22:13
Ст. 19-20 И приим хлеб, хвалу воздав преломи, и даде им, глаголя: сие есть Тело Мое, еже за вы даемо: сие творите в Мое воспоминание. Такожде же и чашу по вечери, глаголя: сия чаша Новый Завет Моею Кровию, яже за вы проливается
Здесь говорится об установлении таинства св. причащения Иисусом Христом, после совершения ветхозаветной пасхи. У еванг. Матфея сказано: Когда они ели (Мф. 26:26), т. е. когда вкушали пасху, вероятно уже под конец пасхальной вечери. Взял хлеб – пшеничный, каковые были в употреблении на Востоке и, нужно еще заметить, не пресный, а обыкновенный, бывший в употреблении, кислый. Обстоятельство, что хлеб был употреблен Иисусом Христом кислый, важно в том отношении, что в Западной, Римско-Католической церкви в таинстве причащения употребляется хлеб не квасный, а пресный. Этот обычай Западной церкви явился в позднейшее время, в 10–11 веках, и составляет одно из отступлений ее от обычаев Православной церкви. Что Сам Иисус Христос совершил таинство причащения не на пресном, а на квасном хлебе, это видно из того, что, когда евангелисты говорят об установлении таинства, то употребляют греческое название хлеба квасного (артос), а не пресного (азимон). На квасном хлебе, а не на пресном затем совершали таинство и св. Апостолы. Это также видно из названия хлеба (Деян. 2:42, 46; 1 Кор. 10:16 и др.).
Сие есть Тело Мое. На тайной вечери Господь силою Своего всемогущества преложил хлеб в истинное Тело Свое, хотя хлеб сохранил и вид свой и вкус.
Равным образом и вино, которое в чаше, после хлеба, на вечери Он подал ученикам, сказав, сия чаша Новый Завет Моею Кровию (в Моей Крови), яже за вы проливается, тою же силою преложилось в Кровь, хотя сохраняло вид и вкус вина: «Поелику мы слабы и не решились бы есть сырое мясо, особенно человеческое, замечает блаж. Феофилакт, то нам преподается хлеб, а на самом деле это есть плоть.»
«Тело есть воистинну соединенное с Божеством, еже от Святыя Девы начало восприя, не яко вознесшееся тело с небесе нисходит, но яко самый хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Божию», так говорит св. Иоанн Дамаскин о св. тайнах Христовых. Таким образом крайне заблуждаются – скажем при сем – отступившие в свою очередь от Римско Католической церкви, Лютеране, когда учат, что в таинстве причащения, будто бы, вместе с хлебом и вином, а не под видом хлеба и вина, преподается Тело и Кровь Христовы, а Протестанты, – что хлеб служит только видом и образом Тела, а вино Крови. Нет, Господь не сказал: «сие есть образ Тела Моего и Крови», а прямо называет – хлеб Телом, а вино Кровию.
В житиях святых есть примеры, как иногда Господь, для вразумления немощных в вере, хлеб видимо являл Телом, а вино Кровию Своею (Чит. наприм., в житии Григория Двоеслова, 12 марта). «Како будет Мне сие, глаголет Св. Дева (в день возвещения Ей Архангелом рождения Спасителя), понеже мужа не знаю? И отвеща Ей Гавриил Архангел: Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышнего осенит Тя. И ты такожде вопрошавши ныне: как хлеб бывает Тело Христово, и вино и вода Кровь Христова? И аз же тебе глаголю: Дух Св. снисходит, и сия творит паче слова и разума.» Так объясняет св. Дамаскин тайну преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Христову на таинстве Причащения.
Св. Кирилл Иерусалимский пишет: «Когда Сам Христос объявил и сказал: сие есть Тело Мое, после сего кто уже осмелится не веровать? И когда Сам уверил и сказал о чаше: сия есть Кровь Моя (Мф. 26:28), кто тогда усомнится, что сие не Кровь Его»?
Такожде (также) и чашу, – после хлеба Иисус Христос взял чашу с виноградным вином, разбавленным, по обычаю, водою (Мих.). Сия чаша (есть) Новый Завет Моею Кровию (в Моей Крови). Это значит, что Кровию Господа Иисуса Христа, пролитою на кресте за грехи мира, установлен новый союз, новый завет Бoгa с людьми; кровию же Ветхого Завета была кровь тельцов и овнов, проливавшаяся при приношении их в жертву, также и кровь пасхального агнца. Эта последняя кровь была прообразом первой, как равно и самая ветхозаветная пасха была прообразом новозаветной пасхи, т. е. таинства причащения.
Об этом прообразованы, как равно и о плодах той и другой пасхи, так говорится в одном из духовных журналов: «Кровь ветхого завета была изливаема во спасение первородных – первенцев Израиля, избавляемых от меча ангела – губителя, а кровь нового завета, изливаемая во оставлении грехов всего мира, как умилостивительная жертва за грехи всего рода человеческого.»
«Когда израильтянин с своими домашними вкушал пасхального агнца, он принимал пасхальную жертву, и чрез это делался участником в благословении этой жертвы: и когда христианин вкушает Тело и Кровь Господа в свящ. евхаристической вечери, он делается причастником жертвы Голгофской с ее благословенными плодами. В первую пасхальную ветхозаветную ночь двери домов окроплялись кровию агнца и ангел смерти, истреблявший первенцев египетских, щадил эти дома, проходя мимо. Точно также общество новозаветное должно постоянно вкушать Тело и Кровь истинного Агнца Христа, чтобы избежать суда Божия. Пренебрежение ветхозаветною пасхою принесло бы смерть; не тем ли большее пренебрежение новозаветною пасхою должно принести наказание и смерть?» (Воскр. Чт. 1879 г.).
За вы даемо (за вас предается) Тело, за вы (за вас) проливается Кровь. Это – указание на крестные страдания Господа. Иисус Христос, Сын Божий, взял на Себя грехи мира, постарадал и умер за них, а Бог Отец принял страдания и смерть Его, как умилостивительную жертву за грехи. По силе сей-то жертвы прощаются грехи всем, кои веруют во Христа и причащаются Его Тела и Крови. У еванг. Матфея и Марка прямо сказано: во оставление грехов (Мф. 26:28). За вы, это не значит, что Господь страдал только за одних Апостолов; нет, Он страдал и за весь род человеческий: на тайной вечери Апостолы были представителями всего человечества (Феоф.)
Сие творите в Мое воспоминание. Этих слов нет у прочих евангелистов, и их приводит один св. Лука. Еще приводит их св. ап. Павел, когда говорит об установлении таинства причащения, как возвещено было ему от Самого Господа, и в пояснение прибавляет: когда вы ядите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете (1 Кор. 11:23-26 и др.). А св. Златоуст пишет: «как пасху совершали вы в воспоминание чудес, бывших в Египте, как бы так говорит Господь Апостолам, так и сие таинство совершайте в Мое воспоминание, и как Моисей сказал: сие да будет памятно для вас вечно (Втор. 16:10), так и Христос говорит: в Мое воспоминание.
Из книги Деяний Апостольских мы видим, что совершение таинства причащения в память возлюбленного Господа Спасителя было первым и главным делом каждого собрания христианского. Это таинство и совершается у нас всякий раз на литургии.
Здесь нельзя не привести следующих слов митроп. Филарета: «В начальные дни христианства хождение в воскресные и праздничные дни в церковь и приобщение св. таин составляло для верных одну почти нераздельную обязанность, так что есть церковные правила, которые осуждают ходящего в церковь и исходящего вон без святого причащения. Вот обычай более совершенный, нежели нынешний! Не смущайтесь много: знаю, что вы поступаете по обычаю, от предков принятому и веками распространенному… Но не премолчим того, что говорят в свое оправдание редко приступающие к св. тайнам: «мы недостойны, мы не готовы». Мысль иногда подлинно происходит от смирения, и тогда она конечно не вредит союзу душ со Христом, подобно как сему не повредило смиренное чуждение Петрово: изыди от Мене, яко муж грешен есмь, Господи (Лк. 5:8). Но надлежит осматриваться, чтобы под благовидным покровом имени смирения не притаилась наша холодность к вере и нерадение об исправлении жизни. Ты не готов? не ленись, приготовься. Ты недостоин? недостоин и ни один человек общения со Всесвятым; но как всякому, так и тебе предоставлено веровать, каяться, исправляться, быть прощену и уповать на благодать Спасителя грешных и Взыскателя погибших. Ты говоришь, что недостоин? напрасно ты приемлешь на себя чужую должность; удостоить или не удостоить тебя таинства есть долг тайнодействователя, а не причастника. Ты недостоин? согласимся, что это правда. Что же далее? Неужели ты хочешь и оставаться недостойным? Не лучше ли посильно исправлять свое недостоинство и прибегать ко Христу в таинстве, чтобы принимать от Него помощь и силу к более совершенному исправлению и преуспеянию в благоугождении Богу?»
Толкование на Евангелие от Луки.
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание
См. Толкование на Лк. 22:14
Я не хочу сказать, что поминовение – часть Евхаристии, нет, сама Евхаристия – поминовение. И она была учреждена как поминовение Самим Христом: «Творите сие в Мое воспоминание», – сказал Он.
«Поминовение», «память», «воспоминание» – все это переводы древнееврейского слова zikkaron, память. Но в древнееврейском zikkaron, в отличие от того, что память означает для современного человека, – не пассивное действие, способность человека «помнить», то есть воссоздавать в воображении то, чего больше нет, то, от чего человек отделен временем, расстоянием или смертью. «Воспоминание», «память» – это активный и прежде всего божественный дар. Все существующее – и это только очень короткое резюме этого замечательного аспекта библейской веры – существует потому, что Бог держит его в Своей памяти, потому, что Он помнит его. Бог помнит нас, и мы живы, и смерть, таким образом, выпадает из памяти Божией. «Что есть человек, что Ты помнишь его?» (Пс 8:5).
Эта божественная память поистине животворяща, и это «животворящее воспоминание» дано Церкви как ее основание, как ее жизнь. Она дарована Церкви, потому, что Церковь – Тело Христово, потому, что мы – члены Его Тела, Его плоти. «Творите сие в Мое воспоминание». Евхаристия – это zikkaron, поминовение Христа. Но поскольку Христос – истинная Жизнь всей жизни, то Евхаристия – это и поминовение, воспоминание и потому «удержание в жизни» всех, кто «во Христе». Мы помним в Нем творение мира, и вот в Евхаристии небо и земля открываются нам в блеске Его славы. Мы помним ту единственную в своем роде ночь, когда Он «возжелал» есть пасху со Своими учениками и таким образом явил в горнице Царствие Небесное, и не только в той горнице, но и выше – за Своим Столом в Своем Царствии. Мы помним Его спасительную смерть, и она дается нам как наша смерть и наше спасение. Мы помним Его воскресение и становимся свидетелями его и исповедуем его. Мы помним в Нем друг друга и соединяемся друг с другом. Мы помним наших братьев и сестер, упокоившихся в Нем, – и между ними и нами нет разделения, нет смерти. И потому «Помяни, Господи…» и «Да помянет Господь Бог во Царствии Своем…» – это главные молитвы Евхаристии, молитвы, которыми мы смело и дерзко утверждаем победу Христову над разделением смерти, молитвы любви, которые «содержат в жизни», во Христе, всех тех, кто жив и кто умер в Нем. «Помяни, Господи…» означает «сохрани его (или ее) в Твоей бессмертной Жизни», «сохрани их живыми».
Литургия смерти и современная культура.
Последование Евхаристии возникло не из храмового богослужения и не из синагогального. Последнее оказало влияние на «синаксис», который впоследствии составил первую часть нашей литургии. Последование Евхаристии возникло из последования трапез, точнее из последования Тайной вечери. Когда ученики после Пятидесятницы стали собираться на Евхаристическое собрание, то оно включало в себе трапезу, какой была и Тайная вечеря. Они преломляли хлеб после «благодарения» над ним и благословляли чашу. И благодарение, и благословение не отличались от тех, которые были сказаны Христом. Когда Евхаристия отделилась от трапезы в настоящем смысле, которая стала совершаться отдельно, или точнее, когда Евхаристия стала трапезой, включающей в себе только преломление хлеба и чашу благословения, то порядок совершения Евхаристии несколько отдалился от порядка совершения иудейских трапез, а также претерпели изменения и молитвы, произносимые над хлебом и над чашей, но основа последования осталась прежней. Наша литургия, т. е. ее евхаристический канон, сохраняет не только эту основу, но и некоторые детали, восходящие к иудейским трапезам. Омовение рук священником совершается перед литургией и после причащения или окончания литургии. Какое бы символическое значение мы бы ему ни придавали, оно восходит к порядку совершения иудейских трапез. Воскурение фимиама и его благословение и отчасти возжение свечей также связано с этими трапезами. Эллинизация, которая произошла в истории развития богословской и литургической мысли, осталась только оболочкой, за которой сохраняется основа нашей Евхаристии в ее первоначальном виде.
Генетическая связь последования Евхаристии с иудейскими трапезами объясняется тем, что сама Евхаристия в одном ее аспекте является продолжающейся Тайной вечерей Христа. «Сие творите в Мое воспоминание». Эти слова Христа, вокруг которых все еще идет спор, имеют не совсем одинаковое значение для нас и для первой генерации христиан из иудеев, в точности апостолов. Для них ударение лежало больше на второй части заповеди Христа — «в Мое воспоминание», — чем на первой — «сие творите». Христос знал, что апостолы, как иудеи, будут совершать трапезы после Его смерти, но когда они будут их совершать после Пятидесятницы, они должны совершать их в «воспоминание» Христа. Через Голгофу, смерть и воскресение участники трапез в «воспоминание» Христа станут народом Божьим, собранным «во Христе». Иудейская трапеза, совершаемая апостолами, станет священнодействием или, употребляя неизвестный новозаветным писаниям термин, таинством Церкви. Для нас ударение лежит одинаково на двух частях: и на «сие творите» и на «в Мое воспоминание». Мы должны совершать до Его второго пришествия со славою вечерю в Его воспоминание, т. к. в ней и через нее возвращается к нам прославленный Христос. Совершая ее, мы собираемся в «Церковь Божию во Христе». «Когда вы собираетесь в Церковь…». Наша трапеза становится трапезой Господней.
Трапеза Господня.