это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти

«Вид, – говорит, а не силу, следовательно не истину. Потому будем отвращаться того, кто имеет «вид» премудрости. Ведь иной кажется и благочестивым, и скромным, и презирающим тело; а в самом деле он не таков. «В некотором небрежении о насыщении плоти». Бог дал (телу) честь; но они пользовались им не в честь. Таким образом, когда было определение (Божье), он умел назвать честью. Они, говорит, бесчестят плоть, лишая ее (должного), отнимая у ней силу, не позволяя ей действовать без принуждения. Бог даровал честь плоти.

Беседы на послание к Колоссянам.

Недостаточно только не вступать в брак, чтобы быть девственницей, но необходима и чистота душевная. Под чистотою же я разумею не только воздержание от порочной и постыдной похоти, украшений и рассеянности, но и свободу от житейских забот. Если же этого нет, то какая польза в чистоте телесной?

О девстве.

это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти

См. Толкование на Кол. 2:18

яже суть слово убо имуща премудрости в самовольней службе и смиренномудрии и непощадении тела, не в чести коей, к сытости плоти

Яже — ближайшим образом относится к непосредственно предыдущему, к урокам: не коснися (2, 21) и прочее,— по заповедем и учением человеческим. Но по содержанию текста видно, что Апостол имел при сем в виду все сказанное о заблуждениях лжеучителей со стиха 16. Потому текст этот можно считать заключительным для всего последнего отделения (см. стихи 16 — 22).

слово убo имуща премудрости

Мудрователи те так умели представлять свое мудрование, что оно казалось очень премудрым, поддерживая такое о нем мнение и своею смиренною и строгою внешностию. Апостол говорит: все это только на вид премудро. Что же оно в действительности есть, того он не досказывает, потому что после сего слова и само собою ясно, что оно есть. Святой Златоуст говорит: «слово (имуща премудрости), а не силу, следовательно, не истину. Посему будем отвращаться того, кто имеет только слово премудрости. Ибо иной кажется и благочестивым, и скромным, и презирающим тело; а на самом деле он не таков». Берем и из Феодорита некоторые слова: «Апостол указал на имеющих наружность, а не действительность, которые обольщают пышностию слов». Приложим одно и из Экумения: «только вид премудрости имеют, а не дела или, лучше, имеют одно голое (бессодержательное, пустое), но вкрадчивое слово».

Если действительно эти мудрецы так объясняли все сущее, как потом делали гностики; то призрачная мудрость есть самое подходящее титло для их мудрования. Представляли они себя ходящими по поднебесью и рассказывали, будто очевидцы, как все происходило, построевая лествицу духовных сил, одни из других вырождающихся и все ближе и ближе подходящих к земным тварям. В воображении слушавших рисовалась привлекательная картина и могла увлекать, если кто не станет допрашивать почему и как. Так и ныне рассказ о самообразовании мира из туманных пятен рисует в воображении очень размашистую картину, представляющую будто нечто величественное, и увлекает; но прочного ничего под собою не имеет, и тотчас лопается сей мыльный пузырь, как только кто станет допрашивать почему и как. Колосские мудрователи из духовного мира исходили, а наши из вещественного. Но дух учения и там и здесь — один, и цена ему одна — мыльный пузырь.

Самовольная служба, смиренномудрие и непощадение тела составляли внешнюю практическую сторону мудрования. Мудрователи, как видится, сами так действовали и тем придавали призрачный вид премудрости своему мудрованию, который порождал изумление и привлекал.

В самовольней службе, εν εθελοθρησκια, — в вольной службе. Служба — образ внешнего богопочтения. Построили те мудрецы свою веру и для нее придумали особый чин богослужения. Самовольным он назван, может быть, потому, что не сообразовался ни с какими из тогда известных; следовательно, ни с иудейским. Или: не потому ли он назван εθελοθρησκια, что они оставляли всякому на свободу внешно чтить Бога, как кому угодно, не установляя одного обязательного для всех чина богослужения. То и другое могло привлекать: то — новостию и какою-нибудь показностию, а это — льготою, до которой есть ли кто неохочий? У наших хлыстов своя бывает служба. Они и в церковь ходят, но своя служба им слаще, хотя она составлена очень уродливо. Нравится потому, что самовольная. То же начинает заводиться и у спиритов. Иные из них свои сеансы и обращают в нечто богослужебное, только не к Богу относятся, а к духам (прямее — к бесам). Подобное могло быть и у тех мудрецов и учеников их.

в смиренномудрии

Выше изволенное смиренномудрие (стих 18) можно было объяснять, как исходный пункт всего мудрования: куда нам с Богом иметь общение,— хотя бы с Ангелами. А здесь очевидно указывается на внешний вид, как держали себя мудрецы и как держать себя обязывали учеников своих. Рубищная одежда, тихая речь, потупленный взор, всклокоченные волосы — вот и смиренномудрие! Дервиши турецкие таковы. Как это ни малозначительно, но всегда привлекало и привлекает, и не одних простых. Как-то трудно освободиться от мысли, что такого рода люди особого, некоего высшего, суть духа. Отсюда почет им и послушание.

в непощадении тела

Плохое питание тела тоже есть непощадение его; но слово Апостола выражает при сем и нечто большее. Может быть, они и истязали себя как-нибудь. Бичевальщики всегда бывали. И теперь они есть: и в просвещенной Европе, и среди грубых турок, и у нас между хлыстами. Само по себе непощадение тела в благоразумной мере и со святыми целями не укорно, а похвально. И иже Христовы суть, плоть распяша (Гал. 5, 24). Если Апостол с укором относится о нем здесь, то, конечно, потому, что оно, кроме уродливого вида, в каком являлось, и по направлению и духу своему было дурно и было смешано с какими-либо суевериями. И манихеи не благоволили к телу; но потому, что считали его произведением не Божиим и в самой природе его видели зло. Непощадение тела, в этом и подобном этому духе, не может быть щадимо.

не в чести коей, к сытости плоти

Что значат сии слова в настоящем месте, трудно определить. Думается, что, как Апостол проясняет здесь, чем мудрецы прельщали и порождали мысль о высокой своей мудрости; то и эти слова к тому же надобно отнесть. Привлекали они самовольною службою, смиренничанием и непощадением тела. Апостол прибавляет к сему: и это все тем больше могло прельщать, что они не искали чести, чтоб почет обратить в средство пространно питаться. Ибо сытость, πλεσμονη, — означает не простое удовлетворение плоти пищею, а пространное — пресыщение. Пиша к коринфянам, Апостол указывал в некоторых учителях подобные виды (см.: 2 Кор. 11, 20). Но у этих, говорит, нет этого; почему они могли тем легче прельщать. Не в чести — не являлись они в возбуждающей почет представительности, но выступали смиренниками; так и всегда держали себя, не смущаясь непочетом. В самом деле они походили будто на истинных Апостолов. К сытости, προς πλεσμονην,— указывает на цель тех, кои почета ищут. У них, говорит, этого нет.

Возможна при сем и другая мысль. Они не щадят тела и не отдают ему чести, должной ему по естеству, не оказывают попечения о его содержании и удовлетворении естественных его потребностей. Бог, создав тело, не врага приставил к душе, а сотрудника и содействователя; а они обходятся с ним, будто с врагом, истязуют, не питают. Эту мысль проводят наши толковники. Святой Златоуст говорит: «Бог дал телу честь; но они пользовались им не в честь. Они, говорит, бесчестят плоть, лишая ее (должного), отнимая у нее силу». То же пишет и Экумений: «Бог, почтив человека, руками Своими создал тело его и даровал ему потребную пищу; а они не смотрели на данные яства, как на честные, а будто на вредные, которых должно избегать». Вот и слова блаженного Феофилакта: «Бог почтил тело и дал яства, чтоб, питаясь ими, плоть могла существовать. А они не в чести держат тело, а лишают его должного». К сытости плоти — будет при сем толковании означать: к насыщению плоти, — не имеют должного попечения о теле, чтоб удовлетворить его потребности.

Есть и иное толкование, по коему не в чести противополагается словам: слово имуща премудрости. Их учение только вид имеет премудрости, молву только порождает, будто они премудры, а в самом деле оно не к чести их служит; не чести, а порицания они достойны за такое учение. А: к сытости плоти — при этом дается такой смысл: плоть берется как живущий в нас грех, поврежденная природа, похоть, самость. Не служит к чести их учение; оно только удовлетворяет и с избытком насыщает их самость, сию греховную питает немощь. Как далеко и как нескладно такое толкование, очевидно само собою.

Толкование на послание святого апостола Павла к Колоссянам.

это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти

Но есть в них и некая доля мудрости и суеверия, то есть: благодаря им они ведут себя мудро и смиренно, так что мудростью и смирением увлекают людей к соблюдению закона. И не щадят тела, ибо обрезывают и изнуряют тело, - при некоем небрежении к удовлетворению плоти, то есть в плотских чувствах пребывают они, пока находятся под законом, который в глазах их считает брак нечистым.

Толкование на послание к Колоссянам.

«это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти

Апостол указал на имеющих наружность, а не действительность, ибо это дает разуметь выражение самовольное служение. То есть они вносят свое учение, не следуют цели закона, обольщают пышностью слов и хранение закона называют смиренномудрием, говоря, что не должно нарушать закона, данного Богом. И изнурением тела называется у апостола не безбоязненное пользование всем, а вот что - явное рабство и отнятие дарованной чести. Ибо воздерживаться от чего-либо подобает по свободному произволению не потому, что оно мерзкое, но потому, что приятное.

Толкование на послание к Колоссянам святого апостола Павла.

это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти

Вид мудрости имеют, а не силу и истину. Ибо тот, кто этому учит, кажется благочестивым, скромным и презирающим тело ради воздержания от пищи. Однако Бог почтил тело и дал яства, чтобы, питаясь ими, плоть могла существовать и добровольно господствовать над страстями. А они не в чести держат тело, а лишают его должного, отнимая у него власть и не позволяя ему действовать без принуждения.

Толкование на послание к Колоссянам святого апостола Павла.

это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти

Если об еретических догматах распространяется молва (по греч. logoV, по-русски неточно: »вид») как о премудрых правилах, вследствие того что они требуют самовольного или нового рода богопочтения (eqeloqrhskia), вследствие смирения и аскетического изнурения тела, то это вовсе не зависело от того, чтобы эти правила имели действительное достоинство (ouk en timh tini - по-русски неправильно: «в некотором небрежении»). Можно даже сказать, что эти правила приводят совершенно не к тем целям, какие указывали еретики. Последние именно утверждали, что соблюдение их правил возвысит христианина над движениями чувственно-греховной природы, а между тем на самом деле человек, исполнявший их, приходил к сытости плоти (plhsmonh t. sarkoV), т. е. к гордости, высокомерию. Плоть, или плотская сторона человека, тешилась здесь сознанием особых своих заслуг, состоявших в подавлении телесных потребностей.

Примечание. Колосские лжеучители. На основании первой и второй глав послания к Колоссянам можно составить некоторое представление о колосских лжеучителях. Мы видим, что это были люди, прибегавшие для распространения своего учения ко вкрадчивым словам и ложным умозаключениям (II:4), что они придавали своим взглядам вид некоторой философской системы (II:8). Это - относительно формы, в какую они облекали свое учение. Теперь, что касается самого содержания их учения, то здесь на первом плане стояло отрицание единственности значения в деле спасения Господа Иисуса Христа, Которого они не держались как главы (II:19). Наряду со Христом ставили ангелов, которым и учили служить как посредникам между людьми и Богом (II:18, 23). Все ангелы вместе со Христом составляли, по их воззрению, одну божественную плирому, в которой Божество Себя проявляет (ср. I:16 19)). Наконец, в отношении к морали, колосские лжеучители проповедывали своеобразный аскетизм, соединяя его с почитанием некоторых Иудейских праздников и других обрядовых постановлений Моисеева закона (II:20-23).

Откуда возникло такое направление в Колосской церкви? Ученые различно решают этот вопрос. Одни приписывают происхождение этой ереси греческой философии, другие - иудейскому влиянию (Мухин, - в частности, - видит здесь влияние ессейства) иные наконец (Дибелиус) - соединенным влияниям разных религий и культов, существовавших в то время в Малой Азии и, в частности, во Фригии. На том основании, что в иудействе можно найти зачатки всех вышесказанных воззрений колосского лжеучения, следует принять как наиболее правдоподобное предположение о том, что это лжеучение было действительно иудейского происхождения. Так Апостол, говоря что философия колосских лжеучителей основывалась на предании человеческом (II:8), мог иметь в виду именно Иудейское предание или учение, которое именно у Иудеев послепленных известно было под названием Галаха (предание). Затем, только иудейским влиянием могло объясняться стремление колосских лжеучителей ввести в среду христиан обрезание (II:11) и почтение к иудейским праздникам (II:16). Наконец, и учение об ангелах как посредниках между людьми и Богом (II:18) могло опираться на воззрение Ветхого Завета, по которому ангелы стоят пред престолом Божиим и возносят Богу молитвы о людях (Дан 9:21 и др.). Точно также и воздержание от разных наиболее питательных и возбуждающих яств и питий могло иметь в своем основании то, что некоторые благочестивые Иудеи, благодаря такому воздержанию, удостаивались видеть ангелов (Дан 10:2-5), что, конечно, и составляло предмет горячих желаний колосских лжеучителей.

Таким образом можно с вероятностью заключить, что колосские лжеучители были христиане, стоявшие под влиянием позднейших иудейских воззрений и не смогшие возвыситься до правильного воззрения на Лицо и дело Господа нашего Иисуса Христа. Только не следует настаивать на том, как настаивает г. Мухин, что в основе колосского лжеучения лежали собственно ессейские воззрения: никаких данных, которые бы свидетельствовали, что ессеи избегали вкушения мяса и вина (ср. II:16) и практиковали какое то особое почитание ангелов, не имеется. Напротив, у колосских лжеучителей не было весьма существенного учения ессейства об омовениях и безбрачии.

Заметить нужно, что в отдельных своих учениях колосские лжеучители напоминают собою галатских лжебратий (ср. Гал 4:3, 9 и Кол 2:8, 20), то филиппийских иудействующих (ср. Фил. 3:2 и сл. и Кол 2:11), то, наконец, римских «немощных» (ср. Рим 14:1 и сл. и Кол 2:16, 21).

Толковая Библия.