Ст. 24-27 Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя
Пришедшим же им в Капернаум, приступиша приемлющии дидрахмы к Петру и реша: учитель ваш не даст ли дидрахмы? Что это за дидрахмы? Когда Бог избил первенцев египетских, то вместо их взял колено левитов. Но, так как число левитов было меньше числа первородных у иудеев, то Он за тех, которых недоставало в число, повелел вносить сикль. С этого времени вошло в обыкновение платить такую пошлину за первенцев. А так как Христос был первенец, и из учеников Петр казался первым, то собиратели пошлины и приступили к нему. Они, как мне кажется, собирали пошлину со всякого города; поэтому и пришли к нему в отечество, которым считался Капернаум. К самому Христу они не осмелились приступить, а пришли к Петру; впрочем и к последнему приступили не с насильственным требованием, а скромно. Они не настоятельно требовали, а только спрашивали: учитель ваш не даст ли дидрахмы? Надлежащего о Нем мнения они еще не имели, но считали Его за простого человека; впрочем, воздавали Ему некоторое уважение и честь за предшествовавшие знамения. Что ж им отвечает Петр? Глагола: ей! Собирателям пошлины сказал Петр, что Христос даст дидрахму; но самому Христу не объявил об этом, может быть, стыдясь говорить с Ним о таких вещах. Потому кроткий и все ясно ведущий Иисус, предупреждая его, говорит: что ти мнится, Симоне? Царие земстии от киих приемлют дани, или кинсон! От своих ли сынов, или от чужих? Когда Петр ответил: от чужих, - Христос сказал: убо свободни суть сынове (ст. 25-26). Чтобы не подумал Петр, что Он услышал что-либо от них, предваряет его, обнаруживая Свои мысли о том же самом предмете, и давая ему смелость, так как прежде последний не смел говорить об этом. Смысл же слов Его такой: Я свободен от платежа пошлины. Если цари земные не берут подати с сыновей своих, но с чужих, то тем более Я должен быть свободен от требования их, Царь и Сын Царя не земного, а небесного. Видишь ли, как Он различил сынов от тех, которые - не сыны? Если бы Он не был Сын, то напрасно привел в пример царей. Точно, говорят, Он Сын, но не истинный. Следовательно, не Сын. А если не Сын, и не истинный Сын, то не Сын Божий, а чужой. Если же чужой, то пример царей не имеет своей силы. Он говорит не просто о сынах, каких бы то ни было, но о сынах законных, собственных, участвующих в царстве с родившими их. Потому-то для различия и противопоставил сынов чужих, так называя тех, которые рождены не от них (от царей). Сынами же своими называет тех, которых родили сами цари. Но обрати здесь внимание и на то, как подкрепляет Он своими словами открытое Петру ведение. Впрочем Он не останавливается и на этом, но и снисхождением Своим внушает то же: новый опыт великой мудрости! Сказавши это, Он присовокупляет: но да не соблазним их, шед, верзи удицу в море, и юже прежде имеши рыбу, возми, и обрящеши в ней статир: той взем, даждь им за Мя и за ся (ст. 27). Видишь ли, как Он и от подати не отказывается и, между тем, не просто повелевает отдать ее? Показав наперед, что Он не подлежит подати, потом дает ее; первое делает для того, чтобы не соблазнились ученики; последнее - чтобы не соблазнились сборщики податей. Дает пошлину не как обязанный к тому, но из снисхождения к их слабости.
В другом месте, рассуждая о пище, Христос пренебрегает соблазном; этим Он поучает нас различать время, когда надобно заботиться о соблазняющихся, а когда можно и оставить без внимания. Да и самый образ, как Он дает подать, открывает, кто Он таков. Для чего не велит Он заплатить из хранившихся у них денег? Для того, как я выше сказал, чтобы и в этом случае показать, что Он есть Бог над всем, и что море в Его власти. Эту власть Он показал и тогда уже, когда запретил морю, и тому же самому Петру позволил ходить по волнам. Эту же самую власть и теперь показывает, хотя другим образом, но также приводит в великое изумление. В самом деле, не мало значило сказать о бездне, что первая же рыба попадется, с требуемою пошлиною, и что повеление Его, подобно закинувшему сеть в бездну, поймает рыбу с статиром. Но дело власти прямо божественной и неизреченной - повелеть морю, чтобы оно принесло дар, и показать, как во всем оно Ему покорно, и тогда, когда, взволновавшись, вдруг утихло и среди неистовства волн подъяло сослужителя своего, и теперь также, когда платит за Него требующим подати. И даждь им, говорит, за Мя и за ся. Видишь ли великое предпочтение? Познай же и глубокую мудрость Петрову. Об этом важном обстоятельстве не упомянул Марк, ученик его, как о великой чести, оказанной Петру Христом, но об отвержении его и он написал, а о том, что могло бы прославить Петра, умолчал, - может быть, потому что Учитель запретил говорить о нем то, что относилось к его славе. За Мя и за ся, - так как и Петр был первенец. Ты дивишься силе Христовой? Подивись и вере ученика, который так послушен был в случае столь затруднительном. Действительно, для человеческого разума дело представлялось слишком трудным. В награду за такую-то веру Христос и присоединил его к Себе при плате пошлины: за Мя и за ся.
Беседы на Евангелие от Матфея.
Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы
Господу предлагают заплатить дидрахму. Так закон повелевал всему Израилю платить для служащих в Храме в искупление души и тела. Но закон, как мы знаем, есть тень будущего. Ведь не стоимости монеты желал Бог, чтобы столь малой ценой за грехи обрести искупление души и тела. Жертвование дидрахмы установлено было, чтобы мы удостоверенными, исповедующими и облеченными в имя Христово предлагали себя Христу, Который есть истинный Храм Божий. Плата дидрахмы и была установлена во свидетельство Сына Божьего.
Комментарий на Евангелие от Матфея.
Ст. 24-27 Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя
Что такое дидрахма, которую требуют от Господа, и что такое рыба, которую Петру велено поймать, взять у нее [изо рта] статир и отдать тем, кто требует?
Те, кто требуют дидрахмы, являют образ наших естественных страстей. Они пришли к Петру, то есть к деятельному [началу] Господа, которое смиренно и повинуется Отцу наподобие ученика, и потребовали у Него — как у человека — ту подать, которой они обыкновенно облагали всех людей. А Господь — как Бог и Владыка — показал притчею, что Он свободен. Однако, поскольку Он облекся нашей плотью и поистине принял на Себя ее безукоризненные страсти, то и согласился уплатить естеству [подать], но без греха. Когда [Господь] в начале сотворил человека, он вложил в него два родовых логоса, один из них, первоначальный, логос души, а второй — согласно промыслу — логос плоти, но человек не остался верен ни одному из них, но повредил оба: первый — преступлением заповеди, второй — нарушением границ естества, и этот [второй] логос сокрыл в страсти и отпустил плавать в море суетной жизни. Поэтому-то, когда от Господа потребовали уплатить подать естеству, то Он — как Владыка и Исправитель естества — посредством слова делания поймал в море жизни липкую греховную страсть, извлек поглощенный ею логос, то есть изначально данную по снисхождению границу употребления [плоти], и отдал [логос] естеству свободным от страсти злоупотребления.
Вопросы и затруднения.
Ст. 24-26 Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны
Когда же пришли они в Капернаум [Capharnaum], то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да
После кесаря Августа Иудея была обложена податью, и все поименно были подвергнуты переписи; потому и Иосиф с Марией, родственницей своей, являлся [или: отправлялся] в Вифлеем. Затем, так как Он был воспитан в Назарете (городе Галилеи, который был подчинен Капернауму), то [сборщики] по праву (more) требуют взноса подати; но требующие подати вследствие величия чудесных знамений не дерзают просить Его Самого, а обращаются скромно к ученику, или же с хитростью задают вопрос: даст ли Он дань, или же воспротивится воле Цезаря, как об этом мы читаем в другом месте: Следует ли давать подать Цезарю, или нет (Мк. 12:14).
И когда [Петр] вошел в дом, Иисус предупредил его, говоря
Просившие дидрахмы обращались к нему наедине; а когда он вошел в дом, Господь, прежде чем Петр сообщил Ему, спросил его, чтобы ученики не соблазнились требованием дани, ибо тогда увидели, что Он знает, о чем шло дело в Его отсутствии.
как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны
Господь наш и по плоти, и по духу был сыном царя, т. е. и как рожденный от колена Давидова, и как Слово всемогущего Отца. Итак, как Сын Царей, Он не был обязан давать дань; но как принявший смиренную плоть Он должен был исполнить всякую правду. А мы, несчастные, носящие имя Христа и ничего достойного этого имени не делающие, ничего не воздаем Ему достойного Его имени и как бы царские дети освобождаемся от налогов, когда Он за нас и крест претерпел, и заплатил дань.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Ст. 24-25 Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних
Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали; Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да
Богу было угодно, чтобы вместо первенцев еврейских было посвящено ему колено Левиино. Колено Левиино исчислено было в двадцать две тысячи, первенцев же оказалось двадцать две тысячи семьдесят три человека. Вместо этих первенцев, которые оказались свыше колена Левиина, Бог определил давать священникам дидрахму. Отсюда и возник обычай всем вообще первенцам платить дидрахму, то есть пять сиклей или двести оволов. Но так как и Господь был первенец, то и Он платил эту подать священникам. Стыдясь, может быть, Христа из-за его чудес, не спрашивают Его, но Петра, или делают это скорее с коварною целью, то есть как бы говоря: «Учитель ваш - противник закона; разве захочет он платить дидрахмы?»
Толкование на Евангелие от Матфея.
Ст. 24-25 Пришедшым же им в капернаум, приступиша приемлющии дидрахмы к петрови и реша: учитель ваш не даст ли дидрахмы? Глаголя: ей. И егда вниде в дом, предвари его Иисус, глаголя: что ти мнится, симоне? царие земстии от киих приемлют дани или кинсон? от своих ли сынов, или от чужих
Пришедшым же им в Капернаум, приступиша приемлющии дидрахмы к Петровы и реша: Учитель ваш не даст ли дидрахмы; Глагола: ей
Еврейские первенцы вносили каждый ежегодно дидрахму из благодарности Богу за то, что Он некогда погубил египетских первенцев. Хотя и Христос был первенец, однако собиратели постеснялись войти к Нему, так как воздавали Ему уважение за чудеса; но они приходят к Петру, важнейшему из учеников, и не требуют насильно, а скромно спрашивают. Дидрахма – это род денег.
И егда вниде в дом, предвари его Иисус, глаголя: что ти мнится, Симоне; царие земстии от киих приемлют дани или кинсон; от своих ли сынов, или от чужих
Прежде чем Петр сказал относительно дидрахмы, Христос предупредил его, показывая этим, что Он не нуждается в чужом наставлении, так как знает не только то, о чем говорят, но и что думают. Самим примером показывает, что будучи истинным Сыном Божиим, Он не должен платить Отцу дидрахмы, потому что цари не от собственных детей, а от чужих берут дани (τελη) или кинсон (κηνσον – censum). Словами τελος и κηνσος обозначается одно и то же: τελος – у греков, а κηνσος (census) у римлян.
Толкование Евангелия от Матфея.
Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы
О городе Капернауме чит. в объясн. 13 ст. 4 гл. Это был небольшой городок на северо-западном берегу Галилейского озера, или моря. Приемлющии (собиратели) дидрахмы. Моисей установил известный сбор или подать на храм (скинию в его время. Исх. 30, 11-16). Сначала этот сбор не был ежегодным и обязательным; но со времени построения храма Соломонова он сделался таким (2 Пар. 24, 6). Только одни священники, как служители храма, не вносили этой подати, они собирали ее. Собираемые деньги шли на поддержку храма и покупку принадлежностей богослужения, как то: животных для ежедневных жертв, муки для хлебов предложения, соли, ладану и т. п. Сбор брался с достигших двадцатилетнего возраста. Брали по дидрахме. Драхма — это небольшая серебряная греческая монета ценностью в 15 коп. Дидрахма — две драхмы. Дидрахма равнялась древнему еврейскому полсиклю. Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Этот вопрос можно понимать двояко: и как вежливый, по уважению к Иисусу Христу за Его предшествовавшие чудеса, и как коварный, с такой целью: «учитель ваш, как противник закона, захочет ли заплатить дидрахму?»
Толкование на Евангелие от Матфея.
Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы
(Мк. 9:33 — ограничивается заметкой, что Спаситель и Его ученики прибыли в Капернаум и вошли в дом). Весь дальнейший рассказ об уплате подати встречается только у Матфея. В послепленное время (Исх. 30:13 и сл.; ср. 2 Пар. 24:6; 4 Цар. 12:12; Неем. 10:33) было установлено, чтобы все израильские мужчины, которым исполнилось 20 лет, ежегодно платили полсикля, или две аттические драхмы, или же одну александрийскую драхму (LXX; Быт. 23:15; Нав. 7:21) в пользу храма для поддержания богослужения. Временем собирания денег по талмудическому трактату Шекалим 1:3 был месяц адар (см. Переферк. т. 2, с. 269; сведения об этом налоге в гл. 2 и 7 этого трактата). Что налог существовал во время Христа, видно из сообщений Филона (11, с. 244, изд. Манг.) и Иосифа Флавия (Древн. 18:9, 1; Война 7:6, 6), Он был настолько всеобщ, что даже иудеи рассеяния платили его. Это не был римский налог, хотя после разрушения Иерусалима деньги и отправлялись в Рим на храм Юпитера Капитолийского (см. Шюрер 2, с. 314, 315). Был ли этот налог принудительным или нет, неясно. Из вопроса, предложенного сборщиками податей, можно было бы заключать, что налог был добровольным и потому некоторыми отклонялся. При взимании податей богатые не могли давать больше того, что было установлено; бедные — меньше. Цена души каждого была одинакова (Исх. 30:11-16). Греческое слово δίδραχμον означает двойную драхму. По Талмуду, “все деньги, о которых говорит закон, суть тирские деньги” (Тосефта Кетубот 12, конец, цит. у Шюрера, т. 2, с. 315 прим.). Четыре тирские драхмы равнялись одному еврейскому сиклю. Одна драхма на наши деньги стоила около 20-30 копеек; дидрахма — 40-60 копеек. Статир же был равен 4 драхмам. Вместо “учитель вам не дает ли дидрахмы” (русск. перев.), точнее было бы — “не дает ли дидрахм”, потому что в некоторых кодексах множественное число поставлено в обоих случаях. Цан объясняет множественное тем, что сборщики спрашивали не о дидрахме, которую следовало платить в этот именно год, а вообще о том, согласен ли Иисус Христос уплатить этот налог. Подобно этому и мы говорим: “не даст ли кто-нибудь денег”, хотя под “деньгами” и разумеется иногда только одна монета. Рассказ, несомненно, указывает на положение дел в Палестине до 70 г. по Р. X.
Толковая Библия.
Ст. 24-27 Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя
«Когда Бог избил первенцев Египетских, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – то вместо них взял колено Левиино; потом, поскольку число Левитов было меньше числа первородных у Иудеев, то Он за тех, коих не доставало в исчислении, повелел вносить сикль (Исх. 30:13). С того времени вошло в обыкновение платить эту пошлину за первенцев».
Деньги эти шли на храм и употреблялись на покупку жертвоприношений, козлов отпущения, красных телиц, курений, хлебов предложения и других потребных для храма предметов. Эта подать платилась всяким Иудеем, в какой бы части света он ни находился, богатый он был или бедный; и в доказательство того, что души все равны пред Богом, должны были платить «богатый не больше и бедный не меньше полсикля». Сбор этот давал большие суммы, которые и препровождались в Иерусалим с почетными уполномоченными. И так как Иисус Христос был Первенец, а из учеников Петр оказался первенцем, то, когда же пришли они в Капернаум, который считался родным городом Петра, то подошли к Петру , который шел несколько позади Господа, собиратели дидрахм, или сборщики этой священной подати на храм; они не осмеливались приступить к Самому Иисусу Христу, потому что, хотя и «считали Его за простого Человека, однако же, воздавали Ему некоторое уважение и честь за предшествовавшие знамения; поэтому и к Петру приступили не с насильственным требованием, а скромно, и не настоятельно требовали, а только спрашивали» (свт. Иоанн Златоуст): и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Петр, ревнитель чести своего Учителя, уверенный, что Его благочестие не замедлит воздать «Божие Богови», отвечал сборщикам: да, конечно, – даст; Он говорит: да. Ему показалось неудобным и излишним даже спрашивать Господа о таком малом и притом благочестивом деле, как подать на храм Божий. Но он забыл на этот раз в своей поспешности то, что еще так недавно исповедал, – что Господь Иисус Христос есть Единородный Сын в доме Отца Своего Небесного, а не слуга в чужом доме, так что – не от Него следовало брать, а Ему приносить эту подать, как Сыну, единосущному с Отцом. Не дожидаясь, пока Петр объяснит, кто и зачем пришел, и что он ответил пришедшим, Господь уже являет Себя сердцеведцем: и когда вошел он (Петр) в дом, где был Господь, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? (не называет его уже Петром: это не Петр обещал) цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Тогда Господь делает вывод из его слов: Иисус сказал ему: итак сыны свободны, – сыны земных царей. На каком же основании ты за Меня обещал уплатить подать на храм Моего Отца Небесного? Не ты ли недавно именовал Меня Сыном Бога Живаго? «Видишь ли, – говорит святитель Златоуст, – как Он различал сынов от тех, которые не суть сыны? Если бы Он не был Сын, то напрасно привел в пример царей земных. Точно, говорят еретики, Он Сын, но не подлинный Сын.
А если не подлинный, то и не Сын, а чужой. Если же чужой, то пример царей не имеет силы. Ибо Он говорит не просто о сынах, каких бы то ни было, но о сынах законных, природных, участвующих в царстве с родившим их. Поэтому для различия противопоставил сынов чужих, называя так тех, которые рождены не от них (не от царей). Сынами же своими называет тех, которых родили сами цари. Вот как подтверждает Он открытое Петру ведение. Впрочем, Он не останавливается на этом, но и снисхождением Своим внушает то же; новый опыт великой мудрости!» Сказав это, Он присовокупляет: но, чтобы нам не соблазнить их, потому что они не знают тайны Моего сверхъестественного рождения от Отца, и могут считать Меня противником и нарушителем Закона, – возьми эту дань из неистощимой сокровищницы Отца Моего и принеси Ему дар от даров Его: Я настолько щедр, что и за Себя позволю тебе уплатить, дать оттуда же: пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется на крючок, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир (Дидрахма – монета, заключала в себе две драхмы. Статир – монета в четыре драхмы). Возьми его и отдай им за Меня и за себя, уплати и за Меня и за себя. Я даю эту дань не потому, что должен дать, но потому, что щажу и хочу исправить их немощь. Не должно подавать повода к соблазну там, где не может быть вреда; а где есть такой вред от какого-либо действия, там не нужно заботиться о тех, которые неразумно соблазняются. «В другое время, – говорит святитель Златоуст, – рассуждая о пище, Иисус Христос презирает соблазн; Он поучает нас различать время, когда надобно заботиться о том, как бы не презреть соблазняющихся, а когда можно и оставить без внимания. Да и самый образ, как Он дает подать, открывает, Кто Он таков. Для чего не велит Он заплатить из хранившихся у них денег? Для того, чтобы и в этом случае показать, что Он есть Бог над всеми». Настоящим чудом Господь свидетельствует, что все Ему служит, от величайшего до малейшего, и самые рыбы, странствующие по стезям морским. В уплате заключалось не дело необходимости, а дело добровольного долга, так же, как для Него не было необходимости креститься, но Он этому добровольно подчинился. Он сделал уплату не за Себя только, но и за Петра, как представителя всех верующих. Он подклонился под общее с сынами человеческими ярмо, чтобы сыны человеческие вместе с Ним сделались участниками свободы. Христос не говорит Петру: «за нас», но «за Меня и за себя», как и в другом месте: «восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20:17).
Ибо и в тех случаях, когда Он ставит Себя в ряду людей, называя их братьями Своими, Он не смешивает Себя с ними безразлично, делая это по благодатному снисхождению, а не по естественной необходимости. За словом Господа последовало и чудо: Петр пошел к соседнему озеру, закинул уду и во рту первой пойманной рыбы нашел, по слову своего Господа, нужную монету. В заключение толкования на это место святитель Иоанн Златоуст говорит: «Познай и глубокую мудрость Петрову. Об этом важном обстоятельстве не упомянул Марк, его ученик; об отвержении его и он написал, и даже подробнее других евангелистов, а о том, что могло бы прославить Петра, умолчал, может быть, потому, что Учитель запретил говорить о Его чудесах. Ты дивишься силе Христовой? Подивись и вере ученика, который так послушен был в случае столь затруднительном; обстоятельство это в существе своем слишком трудное, невозможное; поэтому, в награду за эту веру, Христос присоединил его к Себе при плате пошлины: «отдай им за Меня и за себя»…
Троицкие листки. №801-1050.