И не возбраних сердцу моему от всякаго веселия моего, и сердце мое возвеселися во всяком труде моем: и сие бысть часть моя от всего труда моего

«Частию» Екклезиаст называет обладание. Итак, когда по частям описал наслаждения, продолжая от начала до конца, и изображая словом все, с чего наслаждающимся собираются удовольствия, красоту зданий, виноградники, вертограды, купели, сады, начальство над соплеменниками, обилие денег, приготовление увеселений на пиршествах, все, как называет он, «услаждения», которыми занималась его мудрость, исследывая и примышляя подобное тому, чем, как говорит Екклезиаст, наслаждался он всяким чувством, и глазами находящими, что служит к удовольствию, и душею не возбранно имеющею все, чего она вожделевала; тогда объясняет то выражение, которое употребил в начале слова, обо всем отозвавшись, что все суета. Ибо, смотря на сие, решительно говорит о человеческой жизни, что все суета, и что чувство видит, и что предначинается людьми для веселия.

На Книгу Екклесиаста.

Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих

См. Толкование на Еккл. 2:4

Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих

И все, чего ни просили глаза мои, я не отнимал у них, и не возбранял сердцу моему никакой радости, ибо сердце мое радовалось во всяком труде моем. И это было долею моею от всякого труда моего. Очи души и порывы ума стремятся к созерцанию духовному, а грешник, не зная сего созерцания, возбраняет сердцу своему истинное наслаждение. Этому созерцанию Екклезиаст предался всецело и незначительные скорби в мире возместил вечною славою. Слава эта есть доля наша и вечная награда, если здесь мы подвизаемся ради добродетели.

Толкование на книгу Екклезиаст.

См. также Толкование на Еккл. 2:4

Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих

Подлинно он говорил следующее: если имел я желание к чему-то чувственному, то я не отказывал в этом глазам моим и обретал все, чего желал видеть. В своем послании Иоанн говорит: …похоть очей и гордость житейская не есть от Отца (1 Ин. 2:16). Если же чувственные дары и не исходят от Отца как дары Духа, все равно и они от Бога. Разумеется, не следует пребывать в страсти, имея желание чувственных вещей, но - делать должное.

…Не органом телесным здесь именуется сердце, но разумной склонностью. И еще: Блаженны чистые сердцем (Мф. 5:8), то есть разумной склонностью, и - послушайте Меня, жестокие сердцем (Ис. 46:12). Стало быть, ему [сердцу] и не следует возбранять никакого веселья (Еккл. 2:10). Веселит же сердце благовременно созерцаемое - то, что созерцается в знании; а под знанием я подразумеваю знание божественное.

…Известно, что если кто-либо терпит крах в начинаниях своего сердца, то печалуется. Екклесиаст же говорит: ни в чем том, на что полагал я надежду в трудах, не постигла меня неудача. Опять же, трудится тот, кто стремится к разумению и пытается исследовать добродетель… Радующийся о том, что доставляет пользу для души и украшает внутреннего человека, говорит, что я обрел радость во всех трудах моих (Еккл. 2:10).

Комментарии на Екклесиаста.

Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих

Радости и увеселения Екклезиаста не были развлечениями ленивого и бездеятельного человека. Они были отдыхом и наградой за тяжелые труды и, по-видимому, должны были бы дать ему полное нравственное удовлетворение.

Толковая Библия.