Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего, то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою

Ибо подчиненный без тебя умирает тогда, когда в причине смерти остается упорно противоречащим тебе. Ибо ты участвуешь в смерти, которой не прекословишь. И замечательно, что должно быть проповедуемо стражем, именно — вера и дела. Ибо (Господь) говорит: и ты аще возвестиши беззаконнику, и не обратится от беззакония своего, и от пути своего (беззаконна). Беззаконие служит выражением неверия, а путь беззаконный — беззаконной деятельности. И каждый страж должен иметь старание о том, чтобы прежде привлекать к православию веры, а после к благочестивой жизни, т.е. в доброй деятельности.

Но поелику речь зашла об увещании, то мы должны кратко заметить, какой должен быть порядок в устах пастыря, и какая обдуманность в речи. Ибо учитель должен обдумывать, что говорить, кому говорить, когда говорить, как говорить, и сколько говорить. Ибо если одного, из этих не будет доставать, то речь будет неудачна. Потому что написано: аще право принесл еси, право же не разделил еси, не согрешил ли еси (Быт.4:7). Но мы правильно приносим, когда с добрым расположением совершаем доброе дело, но неправильно разделяем, если пренебрегаем разборчивостью в добром деле. Ибо мы должны обсуживать то, что нам говорить, дабы по слову Павла, слово наше было всегда во благодати, солию растворено (Кол.4:6).

Но нам надобно обсуживать, кому говорить; потому что часто слово порицания, принимаемое одним лицом, не принимается другим. А часто одно и то же лицо по обстоятельствам делается другим. Поэтому Пророк Нафан сильным словом обличения поразил Давида после прелюбодеяния. Когда сей произнес суд на похитителя овцы: сын смерти есть муж сотворивый cиe, тогда тот немедленно отвечал: ты ecи муж, сотворивый cиe (2Цар.12:5, 7). Но ему же (Давиду), говоря о царстве Соломона, так как за ним не было вины, он (Нафан) смиренно поклонился. Итак, поелику в одном и том же лице была причина различна, то и речь пророческая была не одинакова.

Надобно обсуживать и то, когда мы должны говорить; потому что часто хотя и не нравится укоризна, нo после принимается благосклонно. А иногда становится слабым то, что произносится по упущении времени, в которое должно было быть произнесено. Ибо и женщина умная, видя Навала пьяным, не захотела обличать в виновности упорства того, кого по изтрезвлении от вина с пользою поразила словами своего обличения (1Цар.25:36-37). И Пророк возвещает, что обличения речей льстецов не надобно отлагать до будущего времени, говоря: да возвратятся абие стыдящеся глаголющии ми: благоже, благоже (Пс.69:4). Ибо лесть, если она терпеливо до времени принимается, умножается, и мало по малу услаждает душу до того, что она расслабевает от услаждения речи для строгости своей правоты. Но чтоб она не возрастала, ее тотчас и без промедления должно отталкивать.

Надобно еще обсуживать и то, как мы должны говорить. Ибо часто слова, которые одного возвращают на путь спасения, наносят раны другому. Поэтому и Апостол Павел, который, давая наставления Титу, говорит: обличай со всяким повелением (Тит.2:15), а давая наставления Тимофею, говорит: обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением (2Тим.4:2). Что это значит, что одному предписывает власть, а другому долготерпение, если не то, что он одного знал кротким по духу, а другого горячим? Кроткому нужна была по важности начальствования строгость слова, а тот, кто по духу горячился, должен был умеряем быть терпением для того, чтобы он, разгорячившись более надлежащего, вместо уврачевания ран, не ранил здоровых мест.

Надобно заботиться и о том, сколько мы должны говорить, дабы не доводить нашего слушателя до отвращения, когда мы будем длить слово или увещания, или обличения, тому, кто не может выносить многого. Поэтому тот же славный Проповедник Евреям говорит: молю вы, братие, приимите слово утешения: ибо вмале написав послах вам (Евр.13:22). Впрочем это приличествует преимущественно слабым, чтобы сии слушали то, что хотя и мало, но для них удобопонятно, и может побуждать душу их к сокрушению покаяния. Ибо, если им в одно время будет говорима многосложная речь увещания, то они, не имея возможности удержать многое, теряют все. Поэтому и врачи телесные, хотя и намазывают пригодным лекарством те повязки, которые они прилагают к слабым желудкам, но тонким слоем, для того, чтоб они, намазанные толстым слоем, вместо укрепления слабости желудка, не отягчали его.

Впрочем надобно знать, что хотя бы обильное слово и перешло за свой предел, для слушателей это не опасно. Но если без особенного тщания обсуживается то, как, что и кому должно говорить, то это весьма опасно. Ибо стыдливые души, в случае каких-либо преступлений, должны быть обличаемы кротко, потому что они, в случае жестокого обличения, более теряются, нежели вразумляются. Напротив того, души жестокие и бесстыдные, в случае кроткого обличения, самою кротостью побуждаются к большим преступлениям.

Этому мы удобно научаемся от того же славного проповедника, который узнав, что Коринфяне по приверженности к лицам впали в раскол, давая вразумление их стыдливости, начинает речь свою благодарностью и похвалами, говоря: благодарю Бога Моею всегда о вас, о благодати Божией данней вам о Христе Иисусе: яко во всем обогатистеся о нем, во всяком слове и всяком разуме. Яко же свидетельство Христово известися в вас (1Кор.1:4-6). Далеe он еще присовокупляет и говорит: яко вам не лишитися ни во едином даровании, чающим откровения Господа нашего Ииcyca Христа (ст. 7). Спрашиваю тебя, Павле: если уже нет никакого недостатка, то почему ты трудишься в писании к ним? Почему ты, находясь вдали, беседуешь с ними? Итак обсудим, возлюбленнейшие братие, насколько он их хвалит. Вoт он утверждает, что им дарована благодать Божия, говорит, что они обогащены всем, всяким словом и всяким познанием, подтверждает, что свидетельство Христово, т.е. то, что он свидетельствовал о смерти и воскресении Христа, утвердилось в жизни их, и свидетельствует, что они не лишены ни единого дарования. Кто, спрашиваю я, поверит, что oн несколько после будет бранить тех, которых так хвалит? Ибо после прочего он присовокупляет: молю же вы, братие, именем Господа нашего Ииcyca Христа, да тожде глаголете вси, и да нe будут в вас распри (Там же, ст. 10). Ибо какая распря могла вкрасться в среду людей столь совершенных и столь хвалимых? Возвестися бо ми о вас, братие моя, посланным от Хлоиса, яко рвения в вас суть. Глаголю же се, яко кийждо вас глаголет: аз убо есмь Павлов, аз жe Аполлосов, аз же Кифин, аз же Христов (Там же, ст. 11 — 12). Вот он тех, которых хвалил за всякое слово и всякое познание, о которых сказал, что они не лишены ни единого дарования, продолжая немного речь, и приступая к кроткому обличению, укоряет за разделение между собою; и у тех, о здравии которых свидетельствовал, после открыл раны. Ибо искусный врач, видя, что рану надобно вскрыть, но замечая страх больного, долго гладил ее рукою, и вдруг прорезал. Прежде наложил приветливую руку похвалы, а после вонзил железо укоризны. Ибо, если бы стыдливые души были укорены без приветливости, так что они должны были бы при других обстоятельствах выслушать то, что должно служить к утешению, то они от укоризны тотчас впали бы в отчаяние.

Но неужели Павел солгал, когда прежде сказал, что не лишены ни единого дарования те, которым после намерен был сказать, что у них нет единства? — Нет; кто этому поверит о нем, кроме безумного? Но поелику среди Коринфян были некоторые исполнены всякого дарования, и были некоторые впадшие в пристрастие к лицам, то он начал с похвалы совершенных, чтобы кроткою укоризною коснуться обличения несовершенных. Даже и в этом он к уврачеванию сердца заимствовал способ от врачевания тела. Ибо врач, видя рану, которую должно вскрыть, сперва гладит рукою те здоровые члены, которые около раны, чтобы после, тихонько поглаживая перейти к тем, которые ранены. Итак, когда Павел хвалил совершенных в Коринфе, тогда он прикасался к здоровым членам подле раны; а когда укорял слабых за разделение, тогда вскрывал рану на теле.

Беседы на пророка Иезекииля.

И ты аще возвестиши беззаконнику, и не обратится от беззакония своего: той беззаконник во беззаконии своем умрет, а ты душу твою избавиши

Люди лукавые, будучи многочисленнее делающих им выговоры за худые дела и противореча им, нередко приводят последних в такое отупение, что те не останавливают их в падениях с прежним дерзновением. Посему надлежит дерзновение соединять с кротостью и обличения растворять любовью, и тогда уже делать вразумления.

Если же и в этом случае вразумляемые не извлекут для себя пользы, но упорно отвергнут тех, которые достойны самых великих венцов, которые несомненно, и Богом будут прославлены, и людьми благоразумными удостоены одобрения, то уцеломудривающие злых да переносят сие мужественно. И да печалятся не о себе (представляя, что произошло не иное что, как только возбуждено ими о себе другое мнение), но о развращении и безумии вразумляемых ими, которые так неисцельно больны, что даже злословят врачей.

Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего, то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою

См. Толкование на Иез. 3:18

Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего, то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою

“От беззакония своего и от беззаконного пути своего”. Первое означает здесь отдельный греховный поступок, а второе - греховное направление жизни.

См. также Толкование на Иез. 3:16