Нашествие Гога

Далее возвращения избранного народа из плена и его счастливой жизни в обетованной земле другие пророки большею частью не простирают своих предсказаний об Израиле. У такого эсхатолога, как пророк Иезекииль, пророческий взор, естественно, проникает далее и прослеживает судьбу Израиля до окончательного осуществления на нем всех обетований Божиих. Это осуществление невозможно, пока языческий мир будет силен на земле: с его стороны всегда возможно возобновление борьбы против народа Божия. Для полного благоденствия последнего необходимо, чтобы этот мир был совсем обессилен. Кроме того, возвращением избранного народа из плена и водворением его на обетованной земле не будет восстановлена окончательно честь имени Божия, не смыт с него совсем тот позор, которому подвергло его в глазах народов унижение Израиля. А славой имени Божия определяется по Иезекиилю главным образом отношение Бога к миру. Окончательное прославление этого великого имени или, что тоже, признание язычниками Иеговы Богом требует нового и уже последнего обнаружения славы Божией на земле, обнаружения небывалого, через небывалое доселе решительное ослабление, близкое к полному уничтожению языческого мира на земле, ослабление, которое уничтожило бы последнее сомнение в ком-либо в исключительном, единственном величии имени Божия. Эту-то последнюю борьбу враждебного Богу мира на земле с царством Божиим, борьбу, имеющуюся окончиться полным ослаблением, если не совершенным уничтожением первого мира, изображают XXXVIII и XXXIX главы под видом войны отдаленнейших и разнообразнейших народов с Гогом во главе против нового Израиля. Естественно, что эта борьба, которая в Новом Завете изображается более с ее духовной стороны, как борьба антихриста и его лжеучения с Христом и Его истиной, у ветхозаветного пророка, писавшего в эпоху повсеместных кровавых войн и слабой идейной борьбы, представлена в виде войны. Впрочем то не значит, что все черты в этом представлении имеют лишь символическое значение и требуют духовного лишь приложения. Возможно, что Иезекииль рисует с вещественной стороны ту самую борьбу, которую Новый Завет описывает с духовной и идейной стороны. На земле все духовное так тесно соединено с телесным и физическим, что никакая борьба не может быть лишь духовной. Как и во всех предсказаниях последних глав, пророк Иезекииль и в этих двух созерцает прежде всего судьбу послепленного Израиля, его действительно героическое отстаивание своей народности и веры от неизмеримо сильнейшего физически его языческого мира, давившего на него со всех сторон и не могшаго однако уничтожить этого маленького народца, который в конце концов (в лице христианства) одержал над ним решительную победу. Должны были и язычники, которые не приходили в непосредственное соприкосновени с Израилем (как язычники XXV-XXXII гл.), почувствовать могущество Иеговы. Замечательно, что этого последнего суда над язычеством Иезекииль ждет уже после большего изменения вещей; у него полное обновление мира и спасение распадается на два акта: второй открывается низложением Гога, как первый гибелью языческих соседей Израиля. - Краски для изображения этой великой борьбы Иезекииль берет, как полагают, не столько от походов Навуходоносора, сколько от имевшего место около временя Иосии нашествия скифов на Переднюю Азию, которое тогда на долгое время навело страх на всю Азию; от этого нашествия берут краски для изображения суда Божия (“дня Господня”) и даже прямо описывают его Иеремия III-VI и Софония; указывает на это нашествие должно быть и Иез XXXII:26-27. Можно было не сомневаться, что тогдашнее политическое положение не исключало возможности повторения этого нашествия. С севера проникали на юг все новые полчища скифов и брали предводительствование прежними. То, что Иезекииль называет Гогом, было реальной величиной его времени (Сменд). В этом убеждает сравнение XXXVIII:2-3; XXXIX:2 с XXXVIII:5-6 и XXXII:26. Хотя нашествие Гога впоследствии стало образом боговраждебного мирского могущества, которое погибнет при мировом суде (Откр XX:7 и д). но Гог приходит не как враг Иеговы или Израиля; он об Иегове ничего не знает и ищет только добычи (XXXVIII:12-13); это его грех (Сменд). Пророчество некоторые относят к Вавилону. Действительно, хотя пророк Иезекииль смотрит на халдеев, как на исполнителей поручения Божия относительно Иудеи и ее кары, а потому неответственных за то зло, какое они причинили Иудее, но это поручение они могли исполнить с излишней жестокостью. Так и Исаия переходит к угрозам Ассирии, в которой он видел наказующий жезл Божий (Ис X:5 и д.); и пророки конца плена говорят о близкой гибели Вавилона; падение Вавилонской монархии, по-видимому, являлось необходимым предварительным условием для освобождения Израиля и Иезекииля, как ранее Иеремие, не была чужда мысль о таком падении: ХХIX:13 и д. ср. IV:4-5; XXXIV:12, 27. В самых именах Гог и Магог видят прикровенное указание на Вавилон. Было высказано мнение (Bohmer в Zeitschrift fur wissensch Theologie 1897, S. 321), что в имени Магог Иезекииль дает имя Вавилона по одному из принятых в каббалистике способов, а именно через замену каждой буквы (согласной) следующею по алфавиту и через чтение слова в обратном порядке. Вавилон, по евр. Вавел, имеет согласные буквы ввл, следующие за ними пм, - обратно мп, магог. Но пророчество о Гоге относится ко временам более поздним, чем падение Вавилонской монархии, к тем, когда Израиль, возвратившийся из плена, достигнет уже значительного благоденствия на св. земле (XXXVI:33 и д.). От предсказания гибели Вавилону пророка должен был удерживать, конечно, не страх пред могущественным победителем (пророки не знали страха пред земным могуществом), а польза слушателей. Если страдания плена должны были еще принести свои плоды, то не время было уже направлять взор народа на грех Вавилона и его верную конечную гибель.

Речь XXXVIII гл., кроме вступления, 1-2 ст., содержит три части: 2-9 ст. развивают мысль, что, в сущности, сам Иегова в последние дни привлечет Гога как бы даже против его желания в свою землю, чтобы в уничтожении его явить всемогущество. В параллельных к этой части ст. 10-16 (ср. ст. 9 и 16) доказывается, что, с другой стороны, Гог будет привлечен своею жаждою добычи. Ст. 17-23 говорят о каре Гога, ее соответствии пророческим предсказаниям и впечатлении на мир, через которое последний узнает Иегову.