Аще от птиц жертва всесожжения будет Господу, да принесет от горлиц Господу

Сие согласно с сказанным: человек, аще обещает зле или добре сотворити, и изречет сие с клятвою, да принесет к жерцу или две горлицы, или десятую часть меры ефи муки пшеничны, и оставится ему (Лев.5:4, 7-8, 11, 13).

Толкование на книгу Левит.

Аще от птиц жертва всесожжения будет Господу, да принесет от горлиц Господу

См. Толкование на Лев. 1:10

Если же из птиц приносит он Господу всесожжение, пусть принесет жертву свою из горлиц, или из молодых голубей

Ведь и патриарх Авраам, как говорят, задолго до дарования Закона принес голубя и горлицу Господу в жертве всесожжения, и во многочисленных обрядах Закона то, что подлежало очищению, через них считалось очищенным. Таким образом, голубь означает простоту, горлица — целомудрие, ведь и голубь любит простоту, и горлица любит целомудрие, так что если случайно потеряет супруга, то не пытается после найти себе другого.

Гомилии на Евангелия.

См. также Толкования на Лев. 5:7

Ст. 14-17 Если же из птиц приносит он Господу всесожжение, пусть принесет жертву свою из горлиц, или из молодых голубей; священник принесет ее к жертвеннику, и свернет ей голову, и сожжет на жертвеннике, а кровь выцедит к стене жертвенника; зоб ее с перьями ее отнимет и бросит его подле жертвенника на восточную сторону, где пепел; и надломит ее в крыльях ее, не отделяя их, и сожжет ее священник на жертвеннике, на дровах, которые на огне: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу

Следуя по нисходящей степени ценности жертвенных материалов, законодатель указывает теперь обряд принесения всесожжения из птиц, именно горлиц (в зрелом возрасте) и голубей (молодых); те и другие в древней Палестине встречалась во множестве, особенно в известное время года (Иер VIII:7; Песн II:11–12), и, по крайней мере, голуби бывали и домашними (Ис IX:8). Указанные в качестве годного для всесожжения материала еще в видении Авраама, Быт XV:9, птицы обеих пород в законодательстве признаются такими, с одной стороны, для бедных, — чтобы жертвенное служение их Богу не встречало препятствий со стороны материальной необеспеченности (V:7–11; XII:8 и др.), с другой же стороны, в известных, точно определенных законом случаях, как-то: при очищении родильницы (XII:6), выздоровевшего от проказы (XIV:19 и д.), семеноточивого (ХV:14 и сл.), назорея (Чис VI:9–14). Обряд жертвоприношения птиц совершался гораздо проще, чем животных: ни руковозложение, ни другие упомянутые действия с жертвенным животным, здесь не имели места: священник лишь свертывал (malaq — ср. V:8) голову птице, не отделяя вовсе головы от туловища, но лишь открывая рану для получения крови, которая немедленно же выливалась к подножию жертвенника, а затем, отделив и бросив нечистоты, всю птицу сжигал, и пепел ее ссыпал к восточной стороне жертвенника (ср. IV:12; VI:11), 17 ст.: будучи важнейшею из жертв, выражая идею полного и совершенного служения Иегове, жертва всесожжения была поэтому в преимущественном смысле «благоуханием, приятным Господу».