Ст. 2-3 И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращенных к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника. И слава Бога Израилева сошла с Херувима, на котором была, к порогу дома. И призвал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца
Вместо переведенного нами по Симмаху: льняные одежды LХХ перевели ποδήρη [подир]; Феодотион [поставил] самое слово еврейское raddim. Акила перевел особые одежды (ргаесiрuа). Далее, где мы перевели: и прибор писца при чреслах его, LХХ поставили: и пояс сапфировый на чреслах его, Феодотион: κάστυ писца в руке его; Акила: μελανοο:υχεῖον, то есть прибор писца при чреслах его; Симмах: имел дощечки 1) писца на чреслах своих. А где мы перевели: порог дома, Семьдесят и Феодотион поставили: τὸ αιθριον, то есть некрытое преддверие. Также вместо губительного орудия, которое каждый муж имел в руках, одни только LХХ перевели: секира.
Таким образом для истребления грехов людей, которые были созданы в шестой день творения, приходит шесть мужей и идут от ворот верхних или, как перевели LХХ, высоких, [обращенных] к северу. И каждый имел в руках секиру, о которой Иоанн говорит: уже бо и секира при корени древа лежит. Всяко древо, не творящее плода, посекается и во огонь вметается (Лк. 3:9). И был среди шести мужей один, то есть седьмой, одетый в льняный первосвященнические одежды и имевший прибор писца при чреслах своих, чтобы описывать грехи всех и отделить святых от грешников, или пояс сапфировый, имевший цвет камня сапфира, который был в числе украшений первосвященнических. И вышли шесть мужей и стали подле медного жертвенника. Ибо было два жертвенника: один для курений, золотой, находившийся внутри, и другой пред храмом, медный, для всесожжений. Говорится же, что они стояли подле жертвенника, готовые к исполнению повелений, чтобы узнать, что тот подлежит определению Божию и истреблению, у кого они не увидят там отпущения грехов. Также слава Бога Израилева взошла или поднялась с одного херувима и пошла к порогу или к некрытому двору дома и притвора, который не стесняется кровлею, но пользуется свободным воздухом. Эта самая слава Господня призвала мужа, бывшего в первосвященнической одежде и имевшего письменный прибор при чреслах, и сказала то, о чем свидетельствует Писание. Некоторые под шестью мужами разумеют шесть ангелов, повинующихся воле Божией, а под тем одним, который имел первосвященнические одежды, разумеют Спасителя, соответственно тому, что Он есть священник и ангел великого совета, и согласно с следующими словами: Ты иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109:4). А ποδήρη, (подир), как перевели LХХ, есть одна из одежд первосвящениических, которая по-латыни называется talaris и название которой происходит от того, что она доходит до пят. Мне не безызвестно, что об одежде первосвященнической весьма много лет тому назад я издал книгу, к толкованию которой и отсылаю читателя. Ибо я не могу обо всем говорить во всех местах. Что же касается переведенного Акилою в первом издании и Феодотионом κάστυ, вместо чего в еврейском читается cesath, то когда я спрашивал одного еврея о значении этого [слова], он ответил мне, что по-гречески оно называется (пенал), так как в нем хранятся саlати (перья из тростника) Мы называем это аtrаmеntаrium (чернильница, чернильный прибор), потому что в нем держат чернила (аtramentum). Многие яснее называют это thecae (теки, шкатулки, пеналы), так как они служат для [хранения] тростниковых перьев. Из четырех херувимов один херувим посылается славою величия Господня, чтобы говорить к тому, кто был одет в первосвященнические одежды. И хотя очень многие полагают, что говорится τὰ χερουβεὶμ в среднем роде и в числе множественном, но мы должны знать, что сherub (херувим) в единственном числе рода мужского я того же рода во множественном числе – сherubim (херувимы), – не потому, чтобы служители Божии имели пол, а потому, что все, по свойству своего языка, называется в том или другом роде. Ангелы во множественном числе называются mаlасhim; в том же роде и числе также cherubim и serарhim. Далее Sаbаоth (Саваоф), что́ означает: воинствований, или воинств и сил, употребляется во множественном числе в женском роде и оканчивается в последнем слоге на oth. Утверждающие же, что под образом первосвященника разумеется Спаситель, пользуются примером из Апокалиписа Иоанна (гл. 1. ст. 12–13), в котором написано: и обратихся видети глас, иже глаголаше со мною; и обратихся, видех седьм светильник златых, и посреде седми светильников подобна Сыну человечу и прочее.
Толкование на пророка Иезекииля.
И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращенных к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника
“Шесть человек” - ангелы в человеческом образе (иные: начальники войска Навуходоносорова), которые часто являются исполнителями судов Божиих (Дан IV:13 и ин. др.). Вместе с “мужем”, бывшим среди них и имевшим особое назначение, их было 7 священное число высших ангелов, впервые называемое (точнее: подразумеваемое) здесь; ср. Тов XII:15; Зах IV:10; Откр IV:5; VIII:2; XV:6, 7. Но знаменательно, что непосредственными совершителями кары являются ангелы в количестве не имеющем священной полноты в четном (ср. 2 ангела, сжегшие Содом, 4 небесные кары). - “Идут от верхних ворот обращенных к северу”, несомненно тех, которые упомянуты в VIII:3-5 под именем внутренних и ворот жертвенника; “верхними” ворота внутреннего двора назывались в отличие от ворот в наружной стене храма (называемых нижними в Иез XL:19), потому что внутренний двор поднимался террасой выше внешнего, благодаря чему совершаемое на нем богослужение могло быть видимо для народа; здесь к этим воротам приложено такое новое название, чтобы показать, что ангелы идя со внешнего двора должны были подниматься вверх, почему может быть их и не было видно раньше. Ангелы-каратели входят через эти ворота, может быть потому, что Иегова, придя с севера, привел с собою и этих слуг и, проходя храмом, оставил их на внешнем дворе, пока они не потребовались, или в знак того, что бедствие, которое они несут, идет с севера и что халдеи придут с севера и с этой же стороны вторгнутся в город. - “Губительное орудие”. LXX здесь уже “секира” (ср. ст. 1). очевидно просто с целью дать какое-либо представление об орудии; по евр. название “орудие разрушения” позволяет представлять эти орудия в виде молота (Иер LI:20). - “И между ними один”, очевидно, настолько выделявшийся среди тех шести, что едва мог быть причислен к их числу, почему общее количество не показано 7. Тем не менее подчиненное и служебное положение, которое “один” занимает по отношению к Иегове и по которому он мало возвышается над спутниками, заставляет и в нем признать только ангела, хотя высшего, исполнителя более приятной, но и более трудной миссии (отметки праведников), но не Ангела Завета. Ближайшие догадки о нем невозможны. - “Одетый в льняную одежду”. Льняная одежда, евр. “баддим”, (букв. “волокна”, “льняная прядь”) была одеждой, присвоенной священникам, которым строго запрещалось совершать священно-служение в шерстяной одежде (Лев VI:10; XVI:4; Иез XLIV:17); белая по цвету и допускавшая частое мытье, такая одежда была хорошим символом чистоты и святости, которая требовалась от священника; поэтому она, начиная с настоящего места Иезекииля, усвояется небожителям, не только ангелам, притом высшим (Дан XII:6, 7), но и Сыну Божию (X:5). Льняная ткань, шедшая на одежды священников и особенно первосвященника, была конечно высшего качества, необыкновенной тонкости и ослепительной белизны, почему она должна была блестеть не хуже серебряного глазета (Откр XV:6); такого качества льняная ткань, вероятно, называлась впоследствии виссоном (Откр XIX:8); может быть и ради этого блеска своего льняные одежды усвоялись небожителям; и когда последние представляются являющимися в блестящих (ангелы у гроба Христова) или белых (Откр IV:4, VII:13; ср. Мк IX:3) одеждах, то одежды эти должно быть мыслятся только виссонно-льняными (на такой высоте, не достигнутой еще современною мануфактурою, стояло ткачество у древних!). LXX здесь свободно: “облечен в подир”, как и в X:6, где та же одежда названа у них: “утварь святая”; а у Дан евр. слово передается на греч. простой транскрипцией: baddin, и только в Пятокнижии точно через «лен», linon. Белые одежды седьмого ангела, напоминавшие священнические, указывали на служение этого ангела в качестве орудия милости Божией, примирения (одежды 6 ангелов-карателей пророк не видел) и предуказывал на такое же будущее служение Спасителя. На это же указывал еще ближе “прибор писца”, букв. “чаша писца”, т. е. чернильница (Вульг.: atramentarium) у этого ангела “три пояса”, где и по ныне на Востоке носят эту вещь (LХХ вместо “прибор писца у пояса” - “пояс от сапфира”, прочтя “софер” “писец” как “сафир”; ср. Дан X:5). Этот прибор мог напомнить пророку “книгу жизни” (Исх XXXII:32 и д. Ис IV:3; Дан XII:1; Пс LXVIII:29; CXXXVIII:18; Флп IV:3), хотя ближайшим образом он был нужен для пометы благочестивых в городе, ст. 4. - “И стали подле медного жертвенника”, т. е. жертвенника всесожжений, называвшегося медным (3 Цар VIII:64) в отличие от золотого кадильного алтаря во святилище. Придя из северных ворот, ангелы могли остановиться у северной стороны жертвенника. У этого жертвенника подавалось прощение грехов; поэтому ангелы-каратели стали у него, по объяснению блаж. Иеронима, чтобы видеть, кому не отпущены грехи и кто поэтому подлежит приговору Божественному и умерщвлению. Как священники у этого жертвенника являлись проводниками освящения народа, так и ангелы, имевшие произвести уничтожение города и населения его, на деле действовали для освящения Иерусалима через наказание грешников и совершали священнодействие.
Толковая Библия.