Горе глаголющим лукавое доброе, и доброе лукавое, полагающим тму свет, и свет тму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое

Но совершенному, у которого чувствия обучена долгим учением (ср.: Евр. 5:14), надобно быть в состоянии отличать свойство доброго от лукавого, и изведанному торжнику должно добрая держать, от всякаго же вида злаго огребатися (ср.: 1 Сол. 5:21-22). А у кого повреждена рассуждающая сила души, тому свойственно давать превратные свидетельства о достоинстве каждой вещи. Обыкновенно же думают, что естественная сила диалектики всего более может доставить это, то есть научить, как подробно разбирать свойства предметов, распознать однородное и различить противоположное. Посему-то сознававший себя сведущим божественную диалектику сказал: да усладится Тебе беседа моя (ср.: Пс. 103:34). Диалектика же любопрителей, которые берутся за предметы с охотой поспорить, не только неприятна, но еще огорчает.

Но из трех сочетаний: света и тьмы, доброго и лукавого, горького и сладкого - все ли они составляют одно в подлежащем или различны между собой по роду? Что до простого смысла, то ясно, что лукавым означается испорченность нравов, а прекрасное (καλον), как определяют, есть благо, достойное похвалы. Опять, тма есть воздух, лишенный света, а свет - сущность, рассевающая тьму. И еще: сладкое есть мягкость влаги или сока, услаждающая чувство вкуса; а горькое есть то, что при вкушении жестко действует на вкус. Итак, по простому разумению, вещи сии весьма много различествуют между собой. И кто же до того безумен, чтобы среди глубокой ночи стал называть тьму светом и, когда у него глаза ничего не различают во тьме, представлять, что он озарен светом? Кто, чувствуя неприятность при вкушении горького, станет утверждать, что ощущает приятность сладости? Кому, имея глаза, трудно распознать чувственную красоту? Она, взаимной соразмерностью частей и наружной доброцветностью, сама собой и естественно привлекает к себе всякого встречающегося, между тем как безобразное само собой производит в зрителях отвращение.

Но кажется, что речь здесь идет не о познаваемом чувственно. А поскольку заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18:9) и слово Божие - светилник ногама праведника (ср.: Пс. 118:105), то не живущий добродетельно, но погрязший в плотских страстях будет такой человек, который жизнь во грехе возлюбил, как некоторый свет, а жизни по заповеди Господней отвращается, как тьмы. И кто словес Божиих, которые сладки гортани праведного паче меда для духовного его вкуса (ср.: Пс. 118:103), отвращается по трудности заповедываемого, охотнее же избирает легкость удовольствия, тот называет горькое сладким и сладкое горьким. Таким же образом надобно рассуждать и о прекрасном, что истинно прекрасное есть соразмерность в душе, доблестно настроенной. Ибо добродетель есть какая-то середина и соразмерность; а излишек и недостаток, в ту или другую сторону выступающий из пределов добродетели, есть уже неумеренность и безобразие. Так, мужество есть середина, излишек его - дерзость, а недостаток его - робость. Следовательно, красота души есть соразмерность в добродетели, а безобразие - нарушение меры вследствие порока. Посему пророческое слово называет жалкими тех, которые избирают порок, как нечто доброе, и избегают добродетели, как лукавства.

Но надобно вникнуть в причину, по которой о добром сказано глаголющим, а о свете и о сладком не глаголющим, но полагающим. Ибо сказано: Горе глаголющим лукавое доброе, и горе полагающим тму свет, и горе полагающим сладкое горькое. Не то ли, может быть, пророческое слово показывает, что при первом начальном избрании образа жизни погрешаем только разумом, а вступив в деятельность и после опытного изведания не оставляя худого, полагаем для себя как бы пределы действий, дела порочные делая неподвижной гранью? Ибо кто от невоздержности и сластолюбия не обращается к целомудрию, тот полагает для себя горькое сладкое. И кто убегает жизни евангельской, избирает же жизнь скотоподобную и неразумную, тот полагает для себя свет тму. А кто защищает таких людей и бесстыдно говорит о делах непристойных, тот есть глаголющий доброе лукавое, по слову Апостола, охуждающего тех, которые не точию творят сие, но и соизволяют творящим (ср.: Рим. 1:32). Полагает также свет тму и тот, кто поставляет светильник под спудом или покрывает его сосудом и не поставляет на свещнице (ср.: Мф. 5:15). Итак, слова глаголать доброе лукавое употреблены относительно к учению, а слова полагать свет тму - относительно к навыку в делах.

Толкование на пророка Исаию.

Горе глаголющим лукавое доброе, и доброе лукавое, полагающим тму свет, и свет тму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое

Опять он говорит о том же. Так как они оскорбляли пророков и называли обманщиками, а лжепророков почитали, и таким образом извращали порядок вещей, то он возвещает им «горе» за превратное суждение. «Горе, – говорит, – которые зло называют добром», т.е. лжепророчество, «и добро – злом», т.е. пророчество, «тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!». Хотя и тяжки, говорит, слова пророков, но нет ничего слаще их, так как они словесными угрозами избавляют от испытания (бедствий) на деле; и хотя сладки слова лжепророков, но нет ничего горче их, так как они прелестью слов навлекают действительную угрозу.

Вот так мудро пророк перетолковал их суждение. Так как они словам одним не внимали, как изрекающим весьма горькое, а словам других внимали, как весьма благосклонным и заключающим в себе великую сладость, то он сказал, что, напротив, великая сладость – у пророков, а великая горечь – у лжепророков. В том же смысле нужно нам понимать и слова о свете и тьме. Одни вели к заблуждению, а другие руководили к истине; одни, почти связав руки, передавали мраку плена, а другие принимали все меры, чтобы привести к свету свободы.

Толкование на пророка Исаию.

Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким!

Есть некоторые люди, которые берут взятки и намеренно искажают справедливый ход дела. Пророк говорит о них: Тьму почитают светом, а свет - тьмою, горькое почитают сладким, а сладкое - горьким. Они выслушивают показания и судят несправедливо. Они получают дары земные, а теряют дары нетленные. Они наживают деньги, а теряют жизнь вечную.

О несчастный! Сделал ты это, делаешь или намереваешься сделать - ты разумеешь, что обретаешь, но не разумеешь, что теряешь. Золото обретаешь, а перед Богом грешишь. Сундук у тебя наполняется, а совесть повергается. Но минет немного дней или лет, и душа твоя покинет тело, золото останется в сундуке, а несчастная душа сойдет в геенну. Если же ты рассудишь справедливо, если откажешься служить алчности или роскоши, тогда твоя душа, исполнившись Богом, поднимется в Царство Небесное, а сундук без золота останется в этом мире. Так вот, поэтому, братия, я прошу вас и заклинаю именем Того, Чьей драгоценною кровью вы были искуплены, - во всяком деле всеми силами держитесь справедливости и усердней размышляйте о спасении вашей души.

Проповеди.

Ст. 20-21 Горе глаголющим лукавое доброе, и доброе лукавое, полагающим тьму свет, и свет тьму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое. Горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни

Как совершенно неразумных и этими словами обличает привлачающих грехи яко ужем долгим (Ис. 5:18). Ибо им должно было почитать достойным всякой похвалы необходимое покаяние и всякого рода правдою избавлять себя от угрожающего им гнева, и пощениями оправдываться пред оскорбленным властвующим над всеми Богом; а они оказались бесчестными меновщиками, придающими цену постыднейшему и, наоборот, объявляющими поддельным несравненно лучшее и наиболее полезное для них ко спасению. Поэтому подлинно приличествует так думающим горе. Они оказались нечестивыми и неразумными судиями в отношении к самим себе. Называя лукавое добрым, почитая тьму светом и утверждая, что горькое есть сладкое, а сладкое – горькое, страстно желая бедствий, происходящих от войны, хотя легко можно было бы избавиться бед, наконец, отвергнув самое просвещение, подаваемое чрез Христа, они остались во тьме. И что говорит пророк? Ждущим им света, бысть им тьма, ждуще зари во мраце ходиша (Ис. 59:9). Они упали до такой степени безрассудства и одичания мыслей, что когда и предлежало им воспользоваться милостью Божией и проистекающею отсюда сладкою надеждою, они сами, напротив, предпочли горечь наказания и мучение столь сильными бедствиями. Потерпели же это, говорит, они потому, что были мудри в себе самих, и пред собою разумни. Истинно то, что, по слову Приточника, не терпящая изобличения премудрость заблуждает (Притч. 10:17). А слишком надеяться на самих себя и одному собственному мнению предоставлять знание и суждение о полезном есть грубое высокомерие и вредно для привыкших делать это. Так и Священное Писание говорит: презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает (Авм. 2:5), имея эту немощь в уме и сердце, руководители Иудеев не приняли советов (увещаний) от Спасителя; ибо они были, подлинно были скорее не пред Господом, а пред собою разумни, надмеваясь и много думая о своем знании Божественных законов, в действительности же совсем ничего не зная. Они были вожди суть слепи слепцем, по слову самого Спасителя (Мф. 15:14).

Толкование на пророка Исаию.

Я видел, что многие монахи и девы впали в гибельную страсть гордости, потому что ложно имели о себе высокое мнение и говорили: «Мы велики, и никто не сравнится с нами».

Истинно говорю вам, возлюбленные мои, что такое мнение о себе есть гордость. От нее рождаются презрение и ненависть к другим, зависть и ссоры, потому что гордые люди не хотят раскаяться и иметь о себе правильного понятия. Гордость не позволяет им различать добро от зла и сладкое от горького. Злые духи, находящиеся в воздухе, побуждают их плакать тогда, когда нужно смеяться, и смеяться, когда нужно плакать.

Посему к сим людям можно отнести слова Писания: горе глаголющим лукавое доброе, и доброе лукавое, полагающим тму свет и свет тму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое. Им нужно помнить слова святого Иоанна: не всякому духу веруйте, но искушайте духи, аще от Бога суть (1 Ин. 4:1).

Мы должны плакать о сих людях, которые во всё время жизни своей не оставляют своих пороков, но любят их более, нежели необходимую телесную пищу, и, презирая заповеди живого Бога, следуют внушениям нечестивых духов.

Письма к монахам.

Ст. 20, 22-24 Горе глаголющым лукавое доброе

Угрожает горем пророк тем, которые мудры в лукавстве, хитро оспаривают верность предвещаний пророческих; а при этом укоряет он и народных судей, которые превратно судят, и худое называют хорошим, тьму почитают светом. Поскольку же они берут всегда дары, приумножили тем имение свое и предаются вину и пьянству, то присовокупляет еще: горе крепким… вино пиющым… оправдающым нечестива даров ради, и осуждающим невиннаго. А потому как угашают они на суде правду, которая есть свет, суды же и определения их за взятые ими дары преклоняются ко тьме; сего ради как солома поядается огнем, так они истреблены будут коснувшимся их пламенем, корень их яко персть будет, и цвет их яко прах взыдет. За лукавство свое будут они истреблены Феглаффелласаром, царем Ассирийским, так же, как огонь поедает солому.

Толкование на книгу пророка Исаии.

Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким

Как тем, которые находятся в лихорадочном жару, от повреждения у них способности вкуса мед кажется горьким, так у иного поврежден душевный вкус. И Пророк говорит: «горе полагающим горькое сладким» (Ис. 5:20).

Письма на разные темы. Аглею, служащему в передовых.

Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким

Называть добро, свет и сладкое именами противоположными так же преступно, как зло, тьму и горькое называть именами добродетелей. Это сказано против тех, которые не считают грехом, если унижают добро, и не думают, что преступно, если хвалят зло. Почитают же добро злом и свет тьмою, и сладкое горьким иудеи, взявшие Варавву, виновного в убийстве и возмущении, и распявшие Иисуса, Который и пришел только к погибшим овцам дома Израилева (Мф. 15:24), чтобы спасти погибшее (Мф. 18:11). Под Вараввою можем разуметь дьявола, который, хотя есть ночь и тьма, принимает вид ангела света (2 Кор. 11:14). Посему и апостол говорит: Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6:14-15). И свечу не следует брать и ставить под спудом или под ложем, а на подсвечнике, чтобы она светила всем (Мф. 5:15). И дерево, приносящее худые плоды, не должно называть именем доброго древа (Мф. 12:33). Посему и в Книге Бытия таинственною речью повествуется, что Бог отделил свет от тьмы (Быт. 1:4), которая вначале была над бездною. А что Спаситель назван добрым, об этом Он Сам говорит в Евангелии: Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец (Ин. 10:11). Он говорит также, что Он есть свет: Я свет миру (Ин. 8:12), - и ежедневно насыщаемые небесным хлебом, мы говорим: Вкусите, и увидите, как благ Господь! (Пс. 33:9).

Напротив когда мы говорим: избави нас от лукаваго (Мф. 6:13), и: мир весь во зле лежит (1 Ин. 5:19), то желаем избавиться от возней диавола; а что он обозначается именами тьмы по горечи, об этом очень часто читаем. Напротив когда мы говорим: избави нас от лукаваго (Мф. 6:13), и: мир весь во зле лежит (Ин. 5:19), то желаем избавиться от возней диавола; а что он обозначается именами тьмы и горечи, об этом очень часто читаем. Впрочем и то мы можем сказать, что все учения, противные истине, горьки, и что одна истина сладка. Посему надобно остерегаться, чтобы вместо истины нам не следовать лжи, и вместо света — тьме. Ибо есть много путей, которые кажутся людям прямыми, но концы их идут в глубину ада (Притч. 16:25). Если также и справедливый, погибающий в своей правде (Еклл. 7:16), которому говорится: не буди правдив велми (Еклл. 7:17). Вследствие этого Израиль обещает, что он будет ходить путем царским и не уклоняться ни на право, ни налево (Втор. 5:32-33). Скажу еще, что я думаю: едва ли кто может быть свободен от этого проклятия, когда мы и злым часто льстим из-за их силы, и добрых презираем из-за их бедности. Посему яснее перевел Акила: горе тому, кто говорит злому: ты добр и доброму: ты зол. С этим смыслом согласуется и сказанное Соломоном в Притчах: иже судив праведного неправедным неправедного же праведным нечист и мерзок у Господа (Притч. 17:15). И книжники и фарисеи, не вмещая в себе слов Спасителя (Ин. 8:37), но держась человеческих преданий (Мк. 7:8) и бабьих басней (1 Тим. 4:7), сделали добро злом и зло добром.

Толкование на книгу пророка Исайи. Книга вторая.

Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким

Горе тем, которые зло называют добром. Сказанное пророком относится к тому, благодаря чему люди злы, а не к самим людям. Поэтому тот, кто прелюбодейство называет добром, действительно осуждается тем пророческим словом. Кто же называет добрым самого человека, которого считает непорочным, не зная, что он - прелюбодей, тот ошибается не в распознании добрых и злых дел, но в тайнах человеческого характера. Он называет хорошим человека, в котором, по его мнению, есть несомненное добро, и считает злым прелюбодея и добрым непорочного.

Энхиридион.

Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким

Равным образом и те, которые выступают против мученичества, считая спасение гибелью, сладкое превращают в горькое и свет во мрак; а предпочитая эту несчастнейшую жизнь той счастливейшей, и горькое выдают за сладкое, и мрак за свет.

Скорпиак.

Ст. 20-21 Горе тем, которые зло называют добром, и добро - злом, тьму почитают светом, и свет - тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое - горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою

Мудрые в своих глазах не хотят знать закона Божия.

Толковая Библия.

См. также Толкование на Ис. 5:8