Толкования на Пс. 4:2

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея. подобно сказанному: и еще глаголющу та, речет: се приидох (Ис. 58:9). В скорби распространил мя еси. Не только, говорит, извел меня из тесных обстоятельств, но и помог мне стать на великой широте. Сива и Верзеллий принесли в дар Давиду множество снедей и тканей, когда, спасаясь бегством от Авессалома, пребывал он в пустынях и горах, подобно трем отрокам в пещи и Даниилу среди львов. Когда же знаем причины скорбей и искушений, тогда особенно распространяемся. Но слово «широта» можно объяснять и иначе. Ущедри мя и услыши молитву мою. Поелику сказал, что услышан за правду свою, то и прибегает к щедротам Божиим.

Толкование на псалмы.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

Пророк говорит это не для того, чтобы только мы знали, что он был услышан, но чтобы мы научились, как и мы, призывая Бога, можем быть скоро услышаны, и еще прежде окончания молитвы получить просимое. Пророк не сказал: после того, как я призвал, Он услышал меня; но: «Когда я взываю».

Так и сам Бог обещал, сказав некогда призывающему Его: «тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58:9). Под­линно, не обилие слов умоляет Бога, но душа чистая и являю­щая добрые дела. Вот почему тем людям, которые живут порочно, а надеются умолить Бога обилием слов, смотри, что говорит Он: «и когда вы умножаете моления ваши»: «и когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои» (Ис. 1:15). Итак, молящемуся, прежде всего, нужно иметь твердую веру, и тогда про­симое непременно получится. Потому-то и пророк не просто сказал: «услышь меня», но с прибавлением: «Боже правды моей», выражая свою твердую веру в Бога и то, что он всегда с нею присту­пал к Нему.

Никто пусть не думает, будто он превозносится, когда говорит это. Он говорит это не с тем, чтобы превоз­нести самого себя, но чтобы предложить некоторое наставление и увещание, весьма полезное для всех. Дабы кто-нибудь не ска­зал: он был услышан, потому что был Давид, а я не буду услышан, потому что я мал и незначителен, – он внушает, что и его Бог слушает не без причины, и тебя не слушает не напрасно и случайно, но всегда Он внимательно смотрит на дела. Если ты имеешь дела, которые могут ходатайствовать за тебя, то ты непременно будешь услышан; и напротив, если ты не имеешь их, то хотя бы ты был Давидом, ты не будешь в состоянии умолить Бога. Как любостяжательные не смотрят ни на достоинство других людей, ни на иное что, а только на их богатство, и, надеясь чрез них сделать все, обращаются к ним одним, – так и у Бога, любящего правду, кто приступает к Нему с нею, тот не отойдет, не получивши ничего, и напро­тив, кто приступит к нему без нее, или осквернившись противоположными ей пороками, тот, хотя бы просил тысячу раз, не будет иметь никакого успеха, потому что не имеет с собою того, что может умолить Его. Поэтому, если ты хочешь иметь какой-нибудь успех пред Богом, приступай к Нему, взяв с собою правду. Под именем же правды разумей здесь не часть добродетели, но всю добродетель всецело.

«В тесноте Ты давал мне простор», говорит про­рок. Не сказал: Ты прекратил скорби, или: Ты избавил от искушений, но: Ты сподобил меня устоять и «давал мне простор».

Действительно, мудрость и сила Божии открываются особенно из того, что Он не только прекращает скорби, но и в про­должение их подает великое спокойствие. Это и силу Божию показывает, и впадающих (в искушения) делает более любо-мудрыми, когда и дается простор, облегчающий скорбную душу, и не прекращается скорбь, возбуждающая его от лености и избавляющая от всякого усыпления. Но как, скажешь, может быть в скорби «давал мне простор»? Так, как было в пещи с тремя отроками, как было в львином рве с Даниилом (Дан. 3:24; 6:22). Бог тогда не погасил пламени, и однако, сде­лал, что они были на свободе; не умертвил львов, и однако, сделал, что он был в безопасности; хотя и там в пещи огонь оставался сильно горевшим, и здесь звери оставались зверями, но праведники наслаждались великим спокойствием. Впрочем, можно разуметь «давал мне простор» и иначе, именно: когда душа, огорчаемая искушениями, освобождается от стра­стей и других многих болезней, тогда она особенно наслаж­дается спокойствием. Многие, пользуясь благоденствием, пре­даются безрассуднейшим и мучительным для души их стра­стям – корыстолюбию, сластолюбию и многим другим порокам; а подвергшись скорби, освобождаются от всего этого и нахо­дятся в «просторе». Как страждущие горячкою, если бу­дут удовлетворять своим неуместным пожеланиям, т.е. упо­треблять в изобилии пищу и вино и тому подобное, то будут чувствовать большее стеснение; а если захотят немного испытать скорбь и потерпеть, то получат великое спокойствие; когда отвергнут то, что производит стеснение, тогда будут наслаждаться совершенным здоровьем, – так бывает и здесь. Ничто обычно не доставляет такого спокойствия, как скорбь, откло­няющая от всех забот житейских. Что было с иудеями, когда они терпели скорби, и когда наслаждались благоден­ствием? Не больной ли, расслабленной и непостоянной душе свойственно говорить следующее: »сделай нам бога, который бы шел перед нами: с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось« (Исх. 32:1)? И напротив, не любомудрой ли и свободной от житейских страстей душе свой­ственны те слова, которые они высказывали в молитве во время скорбей и которыми приобретали себе благоволение Божие? И этот самый пророк (Давид), когда благоденствовал, то как страдал, угнетался и мучился порочным пожеланием! А когда подвергался скорби, тогда, вы знаете, каким он наслаждался спокойствием: тогда не воспламенялся в нем огонь (страсти), но всякий такой пламень угасал. Подлинно, ничто не причи­няет нам столько страданий, как усилившиеся в душе стра­сти. Все другие бедствия действуют отвне, а эти рождаются внутри: отсюда и происходит особенно великое мучение. Хотя бы весь мир огорчал нас, но если мы не огорчаем сами себя, то ничто не будет для нас тяжким. Следовательно, от нас зависит – испытывать скорби или не испытывать скорбей.

А чтобы ты удостоверился и апостольским изрече­нием, какое происходит «простор» от скорби, послушай самого Павла, который о плодах скорби говорит: «от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим. 5:3-5). Видишь ли неизреченный «простор»? Видишь ли пристань веселия? «От скорби происходит терпение». Что может быть спокойнее человека тер­пеливейшего и могущего легко переносить все? Что может быть сильнее человека опытного? Что может сравниться с происходящею отсюда радостью? Три радостные последствия, гово­рит апостол, происходят для нас отсюда: терпение, опытность и надежда будущих благ. О них любомудрствует теперь и пророк, когда говорит: «В тесноте Ты давал мне простор»

Сказав: «услышь меня», он говорит, в чем он услы­шан, именно: не касательно имущества, – потому что ничего подобного он не просил, – не в том, чтобы одолеть врагов, – потому что он не просил и этого, – но касательно спокойствия, бывающего среди скорбей. «Помилуй меня и услышь молитву мою». Что говоришь ты? Выше ты упомянул о правде, а здесь гово­ришь о милосердии и снисхождении: какая же здесь может быть последовательность? Великая и весьма сообразная с вышесказанным. Хотя бы мы сделали бесчисленное множество доб­рых дел, мы бываем услышаны по милосердию и человеколю­бию (Божию); хотя бы мы достигли самой вершины добродетели, мы спасаемся по милости (Божией). Отсюда мы научаемся, что и при правде нам нужно иметь сердце сокрушенное. Ведь и грешник, если будет молиться со смирением, которое есть частный вид добродетели, может успеть во многом; и пра­ведник, если приступит с гордостью, лишится всех благ. То и другое доказали примеры мытаря и фарисея (Лк. 18). Вот почему нужно знать и способ молитвы. Какой же способ – молиться? Научись этому от мытаря, не постыдись иметь его своим учителем; он сделал это дело так совершенно, что простыми словами достиг всего. Так как душа его была хо­рошо настроена, то и одно слово было достаточно – отверсть ему небо. Как же она была настроена? Он признавал сам себя недостойным, ударял себя в грудь и не смел даже возвести очей на небо. Если и ты будешь молиться таким же образом, то молитва твоя будет легче пуха. Если грешник посред­ством молитвы сделался праведным, то представь, сколь ве­лик будет праведник, если научится возносить такую же мо­литву. Вот почему пророк и здесь не указывает просто на самого себя, но на свою молитву. Выше он указывал на правду, а здесь – на молитву: «помилуй меня», говорит, «и услышь молитву мою». Так и Корнилий был услышан потому, что ее имел своею предстательницею: «молитвы твои и милостыни твои», было ска­зано ему, «пришли на память пред Богом» (Деян. 10:4). И действительно, услышаны бывают дела и добродетели, но молитвы не всякие, а только молитвы, совершаемые по закону Божию. Что же это за молитвы? Молитвы, в которых испрашивается то, что даровать прилично Богу, в которых не испрашивается от Него ничего противного законам Его. Но кто, скажешь, так дерзок, чтобы просить Бога об исполнении противного законам Его? Тот, кто просит Его против врагов своих, – потому что это несо­гласно с постановленным от Него законом. Он говорит: прощайте должникам вашим (Мф. 6:12), а ты Его самого, повелевающего тебе прощать, призываешь против врагов своих. Что может быть хуже такого безумия? Молящемуся должно иметь вид, мысли и чувствования униженного просителя: зачем же ты принимаешь на себя другой вид, вид обвинителя? Как ты можешь получить прощение собственных грехов, когда про­сишь Бога, чтобы Он наказал грехи других? Поэтому, пусть будет молитва твоя смиренною, мирною, имеющею вид прият­ный и добрый. Такова молитва, совершаемая с кротостью, а не направленная против врагов. Противоположная же этой молитва подобна какой-нибудь пьяной и безумной женщине, бешеной и свирепой. Потому и недоступно для нее небо. Не такова мо­литва, совершаемая с кротостью; она имеет в себе нечто благопристойное и приветливое, достойное царского слуха, прият­ное, благозвучное и стройное. Потому она и не изгоняется со зрелища, но бывает увенчанною; она имеет золотые гусли и золотую одежду. Потому она и доставляет удовольствие судье и своим видом, и взором, и голосом; потому никто и не изгоняет ее из обителей небесных. Она наполняет радостью все это зрелище; она есть молитва достойная небес, она есть язык ангельский, так как не говорит ничего горького, но все благоприятное; когда она, приступая просить за оскорбив­ших и обидевших, тогда и ангелы, предстоя, слушают ее с великим молчанием, а когда она умолкла, то они не перестают восклицать в честь ее, превозносить ее похвалами и удивляться ей. Будем же и мы возносить такую молитву, и тогда, конечно, будем услышаны. Когда мы приступаем к Богу, то не будем думать, что это – обыкновенное зрелище; здесь собрание целой вселенной, или – лучше – горних сонмов небесных, и среди них сидит сам Царь, готовый слушать нашу молитву. Будем же стараться, чтобы она соответствовала зрелищу. Пусть ни один игрок на гуслях или певец на лире, которые бывают так тщательны, когда выступают на сцену, и так боятся, чтобы не произвести какого-нибудь неприятного звука, не превзойдут в этом нас, когда мы намереваемся вступить на зрелище анге­лов. А нашим орудием пусть будет язык, не произносящий ничего неприятного, но все стройное и благозвучное, с надлежа­щим настроением души; и, приступая к Богу, прося и умоляя Его, будем ударять в струны наши за врагов своих, – тогда услышана будет наша молитва и за нас самих.

Такая молитва пристыжает злых духов, такая молитва дает нам дерзновение (пред Богом), такая молитва посра­мляет диавола и прогоняет его. Подлинно, не столько боится диавол человека, прогоняющего его и изгоняющего из другого человека, сколько того, кто укрощает свой гнев и преодоле­вает свою раздражительность, – потому что и это последнее есть злой дух, весьма свирепый, и таких людей надобно назвать более несчастными, нежели одержимых бесом. В самом деле, беснование не ввергает в геенну, а гнев и злопамят­ство лишают самого царствия небесного. Если мы, таким образом, составим свою молитву, то и мы в состоянии будем с дерзно­вением говорить Богу: «услышь молитву мою». Такою молитвою ты принесешь пользу и поможешь не только себе самому, но доставишь радость и слушающему ее Богу, испрашивая сообраз­ного с Его повелениями; потому Он скоро и услышит тебя. Это достойно звания сынов Божиих, это особенно сообщает нам отличительный признак (учеников Христовых). «Будьте милосерды», говорит Господь, «как и Отец ваш милосерд» (Лк.6:36); и еще: «молитесь за обижающих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» (Мф. 5:44-45). Что может сравниться с такою молитвою? Она делает нас подоб­ными не ангелам, или архангелам, а самому Царю небесному. А кто сделался подобным Царю, насколько то возможно, тот, представь, какое может иметь дерзновение в молитвах.

Беседы на псалмы. На псалом 4.

Дело покаяния – плод спасения. И так как правда с избытком водворилась там, где возобладал пред тем грех; то поэтому Давид и говорил: «когда я призывал, услышал меня Бог правды моей». Свергнув тиранию греха, он возвратился под законную власть правды: «услышал меня Бог правды моей». Делом правды было обратить меня, заблудившегося, и восставить падшего, как написано: «семь раз упадет праведник, и встанет» (Притч. 24:16). Падением правда была нарушена, а покаянием восстановлена, – поэтому: «услышал меня Бог правды моей». Правдою Его Давид называет теперь свое покаяние, потому что, как согрешить и не покаяться есть двойной грех: во-первых, что пал, и во-вторых, не захотел восстать (так, и на Каина Бог разгневался не столько потому, что он убил, сколько потому, что, совершив убийство, не покаялся), так тот, кто согрешил и покаялся, в самом покаянии своем имеет плод – оправдание. Или лучше сказать, самое покаяние вменяется ему в оправдание. Итак, когда Давидово покаяние Бог принял как оправдание, тогда Давид и говорит: «услышал меня Бог правды моей». Увидел Бог, что душа его очистилась, и принял его молитву. Слезами была написана эта молитва и царь подписался под слезами стыда. Еще в предыдущем псалме он оплакивал свое гонение от Авессалома, когда со стыдом бежал он от своего сына и не мог воевать с собственной утробой. Тогда молитва, явившись посредницей, повесила гонителя и освободила гонимого. После этого, спрошенный, как он победил Авессалома, как низложил этого второго Голиафа, отвечал: как я победил противника? Вооружившись молитвою: «когда я призывал, услышал меня Бог правды моей». Молитва возносилась вверх, а гонитель повис на дереве вниз. Как за грех мой Бог возбудил его против меня, так за мое покаяние низложил его под ноги моего войска.

Богом и Господом Давид называл Христа, «от Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30).

Итак, если Христос одесную Бога и ходатайствует за нас, и если по Его ходатайству была услышана молитва Давидова, то (оче­видно) не к себе самому, но ко Христу Давид относил эти слова: «услышал меня Бог правды моей». Почему же услышано было призывание Давида? Почему? Потому, что обличаемый пророком Нафаном он тотчас склонился к покаянию. Как он послушно принял вразумление, так услышана была и его молитва. Он не умедлил покаянием, и Бог не заставил его ждать Своей милости. Когда раб умоляет о чем-нибудь господина, или воин просит царя о милости, то и господин, и царь принимают во внимание заслуги один – раба, другой – воина, конечно, если раб не предатель и не зложелатель своего господина, а воин подвергался за царя опасности и всецело предан ему; так и любящий Бога, если он подобно рабу и воину благодарен Богу и скоро исполняет его приказания, так же скоро бывает услышан в своей молитве. И это говорю не я. Послушай, как Бог говорит у Исаии: хочешь, чтобы я услышал тебя, когда ты призываешь? Смотри, точно исполни то, что я говорю тебе: «разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58::6-7, 9). Будь таким, о, человек, и тогда получишь возможность сказать: «когда я призывал, услышал меня Бог правды моей». Воззвала глина, и услышал горшечник; призвала земля, и вняло небо. А Давид, поведав ближним, как скоро услышал его Бог, продолжает речь и воздает благодарность услышавшему его, говоря: «в скорби Ты дал мне простор». Двумя способами распространил его Бог: и тем, что услышал его, и тем, что услышал скоро, потому что, как быть не скоро услышанным – тяжело и половина милости, так быть услышанным скоро – отрадно и милость вдвойне. Итак, скоро, тотчас быть услышанным в скорби – он назвал простором. «В скорби Ты дал мне простор». Спокойствие скоро усмирило волны скорбей; пенящееся море сделалось гладким как зеркало; бури и ураганы разрешились росой; враги и неприятели сделались просителями и поклонниками. «В скорби Ты дал мне простор». Я еще не открыл рта как младенец, а промысл Божий уже как мать дает мне грудь. «В скорби Ты дал мне простор». Изнемогающего от голода ты обогатил меня плодами, хлебом, вином и елеем, и тем сохранил жизнь не одному мне, но и всем, находившимся со мною. Об этом ниже он говорит так: «ты дал веселие сердцу моему, а они обогатились от плода пшеницы, вина и елея» (Пс. 4:8). Изобилие всего этого доставило мне радость. «В скорби Ты дал мне простор». Исторически в скорби распространил Господь Давида следующим образом. Во время гонения от Авессалома, скрываясь в горах и пустынях, он вместе с тем терпел голод и нужду. Тогда-то – в нужде и голоде – послал ему Бог, как Илие воронов, двух мужей-хлебоносцев. Первый из них – Сива, из дома врага его Саула, принес ему двести хлебов, вина, смокв и винограду. А потом Верзеллий Галаадитянин доставил ему десять постелей, чтобы ему не приходилось спать на земле, ковров, так называемых постельных, сосуды с вином, пшеницы, ячменя, муки, бобов, чечевицы, масла, овец и молодых телят. Итак, когда в тесноте и скорби от голода и преследования Бог дал ему изобилие в наслаждении, (псалмопевец) с благодарностью говорил: «в скорби Ты дал мне простор». Когда голод теснил меня сильнее Авессалома, тогда Бог превратил для меня пустыню в землю, текущую млеком и медом.

Беседа на слова: В скорби Ты дал мне простор.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

Молитва не бывает услышана, если Бог на милость не преклонится. Поэтому Давид прежде всего просит милости у Бога и тем са­мым просит, чтобы услышана была молитва его: Помилуй меня и услышь молитву мою, – как бы так сказал: я беден, но Ты, Боже, над бедностью моей сжалься и потому услышь молитву мою. И в другом псалме молился так же: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс. 50:3). Видишь, и здесь сна­чала великой милости у Бога просит, а потом, чтобы очистилось беззаконие его.

2) По его примеру учимся и мы, как нам должно молиться, то есть признавать пред Богом свою бедность, и признанием своей бедности на милость Его преклонять, и в мо­литве не на правду нашу и некие заслуги, но на Его щедроты уповать, как Даниил пророк молился: Мы повергаем моления наши пред То­бою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие, Господи (Дан. 9:18). Поэто­му, если хотим, чтобы Бог услышал нашу мо­литву, посмотрим на бедность нашу и, при­знав ее перед Богом, представим Ему щедроты Его, говоря: Вспомни щедроты Твои, Господи, и милости Твои, ибо они вечны (Пс. 24:6). Потому фарисей, перечисляя дела и заслуги свои пе­ред Богом, молился без пользы, в то время как мытарь, признавая бедность и окаянство свое перед Ним и на одну только милость Его надеясь, молился с пользой, ибо сей пошел оп­равданным в дом свой более, нежели тот. Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18:14).

Размышления и замечания из текстов. Размышление 7.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

А скорбь, как говорят психологи, сжимает сердце. Да, скорбь сжимает чувственность, сжимает самолюбие; дух же и совесть распространяет, освобождает, изводит на беспредельность. В скорби распространил мя еси. В счастье, по-видимому, человек велик, ибо надмен собою, презорлив, горд; а в самом деле - мал, ибо ограничен собою, удален от всего истинно великого. В несчастье же человек, по-видимому, мал; но если он растворяет несчастье верою, то среди сей внешней малости он внутри себя бывает гораздо больше. Не в скорби ли человек устремляется мыслью к Богу, к концу своей жизни, всего мира? А это, очевидно, великое пространство. Не в скорби ли человек холоден ко всему миру, отделяется от него, становится вне времени и пространства? И это также видимое распространение. Не в скорби ли человек способен решиться на самые трудные подвиги, лишения, пожертвования? А это что другое, как не следствия распространения? Вообще в скорби и несчастье с духом нашим бывает то, что с веществами, когда их кладут в огонь: они ширеют, мягчают, расплавляются и испаряются. Если душа добрая, то с нею бывает то же, что с благовонным веществом: воня смирения, преданности несется далеко. А если душа нечистая, злая, безверная, то от нее, как от зловонного вещества, несется ропот хулы, ожесточение и гнев.

Заметки.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

«Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея». То есть, познайте из того, что было со мною, как бдительно Бог всяческих печется о судьбе человеческой, и выслушивает призывающих Его искренно. Едва принес я молитву свою, как получил уже просимое. Выражение: «правды моея» Пророк употребил вместо слов: справедливаго моего прошения. Ибо Давиду, по его образу мыслей, не свойственно было бы свидетельствовать о своей правде и добродетели. Далее, слова сии сходны с тем, что сказано Богом чрез Исаию: «тогда воззовеши, и услышу тя», и еще «глаголющу ти, реку: се приидох» (Ис. 58:9).

«В скорби распространил мя еси» Хотя Бог всяческих попускает, обыкновенно, святым встречать горестное, однако же по упражнении и испытании прославляет подвижников, даже во время искушений доставляет им всякое утешение. Сему и здесь научает великий Давид, а именно, что в самых скорбях пользовался он Божиею помощию и утешением. Подобно сему изреченное Богом всяческих божественному Павлу: «довлеет ти благодать Моя: сила бо Моя в немощи совершается» (2 Кор. 12:9).

«Ущедри мя, и услыши молитву мою» Праведный не знает сытости в молитве; но, когда и в нужде он, когда и благоволением пользуется и пожинает плоды молитвы, все продолжает приносить моления, как знающий, какая будет от сего польза.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея

Смотрите какая скорость: он взывает еще, и уже услышан. Ибо, как говорит в другом месте, еще глаголющу ти, речеть: се приидох (Ис. 58:9). Так не многословие склоняет к нам Господа, но чистое расположение души молящегося. Выражение: Бог правды моея есть перифраз, употребленный вместо слов: «Бог—меня праведника», меня, который только вследствие несправедливости Авессалома терпит обиды, ибо сам я не обидел его. Подобным образом пророк выражается о себе нередко, называя т.е. себя праведным, также святым и тому подобными наименованиями не из желания конечно похвалиться самим собою, а при сравнении себя с нечестием своих противников.

В скорби распространил мя еси

Радость именно как бы разширяет душу (т.е. делает ее мягче, нежнее), а скорбь стесняет ее (т.е. сдавливает, препятствует проявлению этой мягкости). Со мною же, говорит пророк, случилось противное; в то время, как постигла меня скорбь, Ты, Боже, сделал меня гораздо великодушнее, так что я даже приказал пощадить самого отцеубийцу—сына.

Ущедри мя, и услыши молитву мою

Пророк еще более умоляет Бога быть к нему милосердным, и если бы случилось ему снова подвергнуться искушениям да не презрит Господь возносимое им в ту пору моление.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою.

Скорбь тесноту производит в сердце, а радость распространяет оное: и потому кто призывает Бога в скорби, сему печаль обращается в радость, и скорбь ему не тесноту, но распространение приносит. Откуду же приходит распространение сие? От наития благодати Божия, действующия в сердце скорбящаго, по оному: с ним есмь в скорби (Пс. 90:15). Сему согласно, и Апостол Павел написал: преизбыточествую радостию о всякой скорби нашей (2Кор. 7:4). Пророк, испытав сие на себе, провещавает: внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея, в скорби распространил мя еси. Аз, глаголет, егда призвах Бога во время скорби моея, и Бог, свидетель невинности моея, от нея же происходит оправдание человека, услышал молитву мою. Сие же оттуду вем, что Он, усладив сердце мое сообщением благодати Своея, чудесным образом тесноту скорби в пространство радости обратил.

Ущeдри мя и услыши молитву мою. Пророк требует продолжения благодати, аки бы тако глаголя: Господи, присно буди милостив мне, и присно послушай мя, якоже доселе творил еси. Ведал бо святый муж, что человек, живущий во многомятежном мире сем, всегдашним подвержен бывает опасностям, от которых свободиться не может, ежели милость Божия не будет предшествовать и сопровождать его.

Толкование на Псалтирь, по тексту еврейскому и греческому.

Ст. 2-3 Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою. Сынове человечестии, доколе тяжкосердии? вскую любите суету и ищете лжи

Сравнительно с массою своих врагов, престарелый Давид кажется одиноким; необходимые средства для пропитания он получил со стороны (ср. 2 Цар. 16:1 и д.); но некоторые из ушедших с ним совершенно потеряли мужество и спрашивали: кто явит нам благая? Он же сам исполнен спокойной уверенности и надежды, и особенно настойчиво выражает желание, чтобы преследователи его (сынове человечестии) увидели свою неправду и не оскорбляли Бога враждою к Его помазаннику. К этим гордым гонителям его обращена первая часть псалма. Давид объявляет им, что Бог доселе внимал ему во всех его нуждах, и затем молится к Господу (ущедри и пр.) о помощи в настоящей нужде. Потом предлагает своим врагам вопрос: доколе они будут упорствовать в своем жестокосердии, измышлять против него ложь и замышлять суетное предприятие (суету), чтобы низвергнуть его с престола. Они должны помнить, что Сам Бог за его благочестие (преподобного), чудом благодати, сделал его царем и поэтому несомненно услышит его.

Руководственное пособие к пониманию Псалтири.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

После обращения к Богу с молитвой о помощи Давид предлагает своим врагам одуматься в мотивах воздвигнутых ими преследований и покаяться пред Богом

В стесненном положении преследуемого Давид просит защиты от «Господа правды своей». Восстание на Давида народа было подготовлено Авессаломом, который выставлял пред ним своего отца как негодного правителя, не любившего свой народ, не радевшего о его благе и как несправедливого судью. Восставший на Давида народ верил этим словам. Давид, сознавая несправедливость этих обвинений, и называет Бога «Богом своей правды», видящим неправоту воздвигнутого на него преследования. Бедствия, испытываемые человеком, являются узами для него, оковами, стесняющими его, поэтому «вывести на простор» значит освободить от бедствий. Давид вспоминает здесь о прежних к нему благодеяниях Бога, напр., во время гонений от Саула, когда Господь спасал его, праведного страдальца. Сейчас Давид страдает также незаслуженно, почему и молит «помилуй и услышь!».

Толковая Библия.

Внегда призвати ми, услыша мя Бог правды моея: в скорби распространил мя еси: ущедри мя и услыши молитву мою

Случаются с каждым, можно сказать, человеком скорби, которые происходят или от клеветы, или от другой какой напасти или несчастья. Такие скорби производят в сердце человека тугу, тесноту сердечную, человек испытывает такое стесненное состояние, что, не зная, чем и как облегчить эту тяжесть на душе, впадает в уныние, иногда предается даже отчаянию; но такое состояние бывает только с теми, кто не обращается с молитвою к Богу. Человек верующий и преданный во всех обстоятельствах жизни своей Промыслу Божию, в молитвах к Богу всегда получает успокоение и утешение. Кто имел великую скорбь и обращался с усердною молитвою к Богу, тот испытал, конечно, и наступавшую после скорби радость в сердце своем. И как скорбь производит тесноту в сердце, так радость производит в нем простор, как бы распространяет его. Радость эта происходит от благодати Божией, наполняющей сердце во время молитвы. Пророк Давид, конечно, испытал все эти состояния духовные и различные скорби, и глубокое сердечное сокрушение в молитве, и облегченное состояние души – радость, наступающую по освобождении от скорбей и напастей. А потому он говорит: «Когда воззвал я, услышал меня Бог правды моей: в тесноте давал Ты мне простор: будь щедр и милостив ко мне, и услышь молитву мою». Но прежде всего о Боге выражается: Бог правды моея. Давид не потому так говорит, чтобы свидетельствовать о своей правде и добродетели, а потому, что он всегда исповедовал праведность Божию, правосудие, на которое он всегда надеялся и которое и наказывало, и оправдывало его, и покровительствовало ему: и таким образом правду Божию он называет правдой своей.

Объяснение священной книги псалмов.