Благое ли убо бысть мне смерть; Да не будет: но грех, да явится грех, благим ми содевая смерть, да будет по премногу грешен грех заповедию

Благое ли убо бысть мне смерть? - спрашивает апостол. Да не будет: но грех, да явится грех (ст. 13), то есть, да будет доказано, насколько великое зло - грех, а также - беспечная воля, стремление к худшему, самое дело худое и развращенный ум, потому что в этом заключается причина всех зол. (Апостол) увеличивает грех, показывая преизбыток Христовой благодати и поучая, от какого великого зла она избавила человеческий род, так как это зло от всех врачебных средств становилось хуже, а от средств задерживавших его развитие разрасталось еще больше. Потому он и присовокупляет, говоря: да будет по премногу грешен грех заповедию (ст. 13). Ты заметил, как повсюду закон сплетается с грехом? Чем апостол обвиняет грех, тем самым в большей еще степени он доказывает и достоинство закона. И он не малого достиг, показав, какое зло грех, обнаружив и изобразив всю его ядовитость. Он и выразил это в словах: да будет по премногу грешен грех заповедию, то есть, чтобы открылось, какое зло, какая погибель - грех, а открылось все это чрез заповедь. Этим (апостол) показывает и превосходство благодати пред законом, - превосходство, а не противоположность. Не смотри на то, что принявши закон сделались хуже, но прими во внимание, что закон не только не хотел усилить зло, а даже старался пресечь и зло, прежде существовавшее. Если же он оказался бессилен, то увенчай его за назначение, а еще больше повергнись пред могуществом Христа, потому что Он столь разнообразное и непреоборимое зло уничтожил и, вырвав с корнем, истребил. А всякий раз, как услышишь о грехе, не подумай, что это какая-либо самостоятельная сила, но - порочное действие, постоянно начинающееся и прекращающееся, не существующее прежде совершения, а после совершения опять исчезающее. По причине греха и дан был закон; а закон никогда не дается для истребления чего-либо естественного, но для исправления произвольного худого действия.

Гомилии на Послание к Римлянам.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Закон свят, но свята и заповедь, и она добра. Почему тогда он говорил: заповедь, (данная) для жизни, послужила мне к смерти (Рим. 7, 10)? Так неужели, скажи мне, доброе сделалось ходатаем гибели? Никак, говорит он. Ведь здесь он менее всего спрашивает с закона, но выступает как обвинитель греха. Ибо он настолько покоряет себе человеческую природу и овладел нашим помышлением, что сам данный нам для спасения и жизни закон, подлинно святая и добрая заповедь стали поводом к смерти у тех, которые несут на себе его ярмо. Как или каким образом? Дело в том, что если нарушителей закона всегда сопровождает возмездие, а мы дошли, наконец, до такой немощи, что всегда втягиваемся в преступления, то почти уже ясно, что именно таким образом спасающий, святой и добрый закон стал казаться путами греха и путём к смерти для тех, которые находятся под грехом. И скорее всего, говорит апостол, что грех становится крайне грешен посредством заповеди. Ведь и те, которые были в неведении о постановлениях Владыки, непременно подвергнутся наказаниям, поскольку сотворили беззаконие, пусть и не знали об этом. Однако у них, думаю я, есть и некое не лишённое убедительности основание для защиты, ибо они представят своё неведение. А вот тем, которые пребывают в законе, уже тщетно говорить, будто они не знают владычную волю. Поэтому если явится решившийся жить нечестиво, обвинение ему будет уже не за неведение, а за сумасбродство и, в конце концов, за крайнюю враждебность к Богу. Так можно сказать, что грех становится крайне грешен, ведь хотя грешен и тот, кто погрешил в неведении, однако он совсем не называется и не является чрезмерно грешным.

Из катен

Благое ли убо бысть мне смерть? Да не будет: но грех, да явится грех ми благим, содевая смерть: да будет по премногу грешен грех заповедию

Это ли доброе, — закон святой и праведный и благий, — бысть мне смерть, — был для меня смертоносен, смерть мне принес и причинил? — Да не будет — никак нельзя так думать, — ни я так не полагаю, и никому не следует допускать такой мысли. Ни по намерению Законодателя, ни по существу закона нельзя сему быть, нельзя сего ожидать, нельзя и умствовать так. Не закон смертоносен, но грех, живущий в нас. Он научает нарушать закон, данный во благо нам, и таким образом причиняет смерть. Грех сей столько зол, что даже то, что благо, превращает в зло нам; подобно тому как испорченный желудок и здоровую пищу обращает в усиление болезни. Эту его зловредность обнаружил закон, который, между прочим, и дан был с тою целию, чтоб вызвать наружу кроющееся в нас зло греха, поставляя его в такие обстоятельства, что он явно благим содевал смерть. Апостол возбуждает ненависть ко греху, указывая в нем такого злостного нам врага. В иных местах такой образ выражения: да явится — указывает на следствие; так что, по сему образу, здесь выходило бы: и явилось, что грех и прочее. Но здесь такое выражение указывает на цель. Закон и дан был с тою целию, чтоб явилось, что грех и благое превращает в зло; подобно тому как иногда лекаря дают лекарства, чтоб скрытая внутри болезнь высыпала наружу. «Закон и успел в этом не мало, показав, какое зло есть грех, обнаружив и изобразив всю ядовисть оного» (святой Златоуст). «Законом и заповедию показывается мне грех, показывается, то есть, что он худ и зол. Как же? — Благим ми содевая смерть. По плоду узнаю дерево; видя смерть, начинаю ненавидеть матерь смерти. А учитель мне в этом — закон» (блаженный Феодорит).

Под грехом здесь разумеется «беспечная воля, стремление к худшему и развращение сердца, — в чем заключается причина всех зол» (святой Златоуст), — «склонная к удовольствиям воля и стремление ко греху» (блаженный Феофилакт), — «наклонность нашего произволения к худшему» (блаженный Феодорит). Существо его — в самоугодии наперекор всему.

Да будет попремногу грешен грех заповедию. Второе благое следствие закона. Там — обличение зловредности греха, а здесь — указание его крайней грешности. Грех и всегда грешен, как творимый с сознанием грешности его, с презорством к явной воле законоположника — Бога. «И природа указует нам грех» (блаженный Феодорит); но при ней одной можно каким-либо кривотолкованием помирить его с правдою; когда же закон явно указывает должное, а грех, несмотря на то, берет силу, тогда грешение не бывает с спокойною совестию, а прямо идет против нее. Грешение такое крайне грешно и пред Богом, и пред совестию. «Сие же: да будет — сказано с опущением; подразумевается: да будет явно, — то есть: да сделается явным вследствие заповеди, что попремногу грешен, или лукав грех» (блаженный Феодорит, так и блаженный Феофилакт, Экумений и Фотий у него). Может быть, здесь можно под грехом разуметь всю совокупность действительных грехов, которые стали грешнее при законе, тогда как в предыдущем выражении разумеется живущий в нас грех, производящий действительные грехи.

Святой Златоуст наводит при сем, что «Апостол усиливает изображение греха, дабы показать преизбыток Христовой благодати и научить, от какого зла избавлен ею человеческий род, после того как все врачебные пособия усиливали болезнь и все средства остановить зло увеличивали оное». И несколько ниже: «сим Апостол доказывает и превосходство благодати, превосходство, а не противоположность. Не смотри на то, что принявшие закон сделались хуже; но прими во внимание, что закон не только не хотел усилить зла, но, напротив, старался пресечь зло, до него бывшее. А если и не в состоянии был совершить то, увенчай за расположение. Но тем с глубочайшею преданностию повергнись пред Христовым всемогуществом; потому что Христос столь разнообразное и непреоборимое зло (грех) исторг с корнем и истребил».

Обезвинив таким образом закон и всю вину сложив на живущий в нас грех, Апостол приступает теперь к изображению, что это за грех и как он в нас действует.

Толкование послания апостола Павла к Римлянам.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Итак, добро мне стало смертию? То есть положено было (заповедь) ему для того, чтобы чрез него умер Адам? - Никак. Но грех, дабы явиться во зле своем, чрез добро навел смерть на меня, то есть, чрез животворную заповедь убил меня, - чтобы был воочию грех грешным чрез заповедь, то есть, чтобы навеки осужден был грех за то, что заставил Адама преступить заповедь.

Апостол сказал о грехе, который вошел в мир и которого силе не мог противостоять закон. Но видя, что читателям трудно понять разнообразное сочетание его слов, он снова излагает свое рассуждение без прежних многих прикровенностей, ясною и краткою речью. Посредством общей плоти, в которой заключаются похоти, он сосредоточил на плоти моей свое раскрытие всех тех зол, о которых повествуется Моисеем. Пусть, прошу, каждый из вас человек взвесит, сколько зол обитает в плоти его. Итак, оставив мир, сосредоточил внимание на одной плоти, как на символе мира, поелику всякому человеку легко обращаться к одному чему-либо, между тем как, рассматриваемое отовсюду - разбрасывает во все стороны взор смотрящих.

Если зло, говорит, внутри нас есть, то какая мне польза, когда обрезываюсь и соблюдаю субботу? Ведь, вот эти внешние средства, которые совершаются во плоти, не могут воспрепятствовать и удержать дух от оной похоти, извнутри приводящей в смятение и смущающей. Итак, Апостол видит, что природа побуждает грешить, а закон проклинает; природа извнутри возжигает, а закон извне держит обнаженный меч. Так накопляются грехи на грехи. И смутились и стали безрассудными грешники, - лишившись надежды, они предались всякого рода злу. Поелику видели, что надежда их пресекается самым законом, и по всем делам своим они предавались на смерть, - то и остановились в смущении между природою и законом, и грех воцарился над ними. Так, подверженные опьянению действуют так, как желает опьянение. Так и человек, коего тело погружено в грязь, и который желал бы выйти, как бы ни вращался в этой грязи, - он по воле своей и не по воле своей вращается: по воле своей - поелику никто другой не вращает его, и не по своей воле - поелику внутренне он не желает вращаться так.

Посмотри на жену грешницу и на Закхея мытаря (Лк. 7:38; 19:2 сл.). Ничего другого не было присоединено к свободе их, кроме милосердия Того, Кто отпустил им долг их, - и вот, они восстали и укрепились, как если бы предоставил им какую-либо (новую) доблесть или силу. И это потому, что Он уже не возложил на них того долга, какой имели они в отношении к самому закону.

Что же касается до приводимого Апостолом изречения псалма: нет праведнаго ни одного (Пс. 13:3), - то при таком условии (состоянии), пришедший Господь наш нашел Израиля, поистине, подобным жене грешнице, ибо желала та женщина совершить покаяние и не могла. Слезами женщины, на ноги Господа пролитыми, обращен Израиль чрез прощение (грехов) Господом нашим, то есть чрез то же средство, каким обращена была Им и женщина.

Ведь, чрез крещение простил Он всех людей, как и жену грешную чрез слово. Посему возлюбили Сына за прощение Его, и восстановлена свобода из ниспадения ее. Также и похоть побеждена пришествием Его и слабость укреплением Его… Побеждено и отчаяние надеждою Его.

А что сам закон не осмелился бы отпускать каждому грех, об этом свидетельствуют даже и сами законоведы. Кто, говорят они, может отпускать грех, кроме одного Бога (Мк. 2:7)? Так, если кто убивал кого-либо невольно, то убегал в город убежища, и после этого только спасался (от казни); а кто убивал преднамеренно и по своей воле, тот во всяком случае подвергался смертной казни (Нав. 20:1-6; ср. Числ. 35:6 сл. Втор. 19:13 сл.).

Покаяние, дарованное Богом, Он дал всему народу: не отрину, говорит, Я семя Авраама (Рим. 11:1; 1 Цар. 12:22 и Пс. 93:14). Каждого из злодеев, после совершения им преступления, ожидало возмездие за дела его. Ведь, если о прелюбодеях, ворах и преступниках закона дано было бы повеление, чтобы не подвергались ответственности, - если бы это так было, то, следовательно, нарушен был бы закон. Итак, покаяние, которое им дано было, не было между человеком и товарищем его, но между поколением и поколением, и между пленом и пленом.

Рассудите же, говорит, в уме своем и решите, - кому лучше бы царствовать над вами? Закону ли, который меч имел в руках, или Евангелию, которое исполнено милосердия и сострадания? Если вы не можете выдержать правосудие Его, то ужели не довольны благодатью Сына? Кто преследует вас завистью, что вы отступили от того и другого?

Толкование на послания божественного Павла. К Римлянам.

Благое ли убо бысть мне смерть? Да не будет: но грех, да явится грех ми благим, содевая смерть: да будет по премногу грешен грех заповедию

По Божию смотрению лукавый не тотчас послан в наследованную им геенну, но оставлен для искушения и испытания человека, чтобы ему, и нехотя, Святых чрез терпение соделывать более праведными, и быть для них виновником большей славы; а себе упорством своим во зле и своими умышлениями на Святых приуготовить праведнейшее наказание; «да будет», как говорит Божественный Апостол, «по премногому грешен грех».

Слово 4. О терпении и рассудительности.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

… диавол столь изобретателен и зол, что часто из добра получается зло, и посредством благих помыслов он низвергает невнимательных в возношение, превозношение и высокомудрие, от которого рождается погибель души и смерть. Так говорит Павел: «Грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть».

Руководство к исповеди.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти. Здесь Павел отчетливо показывает то, о чем говорил выше: без закона грех мертв, то есть сокрыт. Он не говорит, что закон сделал его мертвым, но что к смерти привел грех через благо закона, то есть что закон выявил грех, который прежде был сокрыт. Человек тогда понимает, что он мертв, когда он не может исполнить заповедь, которую он сам считает праведной. А в силу первого греха он грешит еще больше, чем если бы это не было запрещено. И дальше Павел говорит, что до закона грех был меньше, потому что когда нет закона, нет и его преступления.

Толкование на Послание к Римлянам.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Закон, говорит, не сделался для меня смертью, но умертвил меня грех, чтобы стало ясно, какое зло есть грех, и что он, несмотря на врачевание законом, стал хуже. А под грехом, как сказали мы выше, разумей и склонную к удовольствию волю, и стремление к греху, и потому диавола, и самую деятельность, увлекаемую удовольствием. Благодарение Христу, освободившему нас от такого зла!

Так что грех становится крайне грешен посредством заповеди.

Какая пагуба есть грех, это открылось чрез заповедь; ибо грех воспользовался заповедью к смерти. Так и о болезни, когда она чрез врачебные пособия приходит в худшее состояние, можно сказать, что она обнаружила злокачественность свою посредством врачебного искусства, хотя не получила от него никакой пользы.

Толкования на послание к Римлянам.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Теперь Павел разъясняет этот вопрос применительно к личности Адама. Ибо, хотя он имел в себе Бога (см. Быт. 1:26-27), он лишился сего, променяв истинную жизнь на смерть (Быт. 3:17-19). И ведь не только обычная смерть овладела его членами, но и смерть неповиновения вторглась в его душу.

Фрагменты.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Хотя и до закона диавол нес смерть человеку в силу первородного греха Адама, но после закона он увеличил наказание человеку - второй смертью ада. Так что меньший грех - грешить до закона, но больший - после закона… А что означает крайне грешен, будто бы дана мера грешникам, когда грешить вообще нельзя? Но вот слова Самого Бога: Мера беззаконий Амореев доселе еще не наполнилась (Быт. 15:16). Этим показывается, что существует мера грехов, преисполнив которую, грешники осуждаются как недостойные жизни. Так и фараону, когда эта мера преисполнилась, явлены были чудеса и знамения Божии, устрашившись которыми, другие люди стали жить праведнее. Но иную меру разумеет апостол: он показывает, что под законом грешили больше, чем до закона, и зависть и хитрость сатаны после закона стали сильнее и изощреннее.

Комментарий на Послание к Римлянам.

Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди

Апостол чувствует нужду еще точнее формулировать решение поставленной им проблемы. Могло ли доброе, спасительное по существу своему, сделаться причиною смерти, т. е. наивысшего зла? (в смысле 10-го стиха). Нет - отвечает Апостол - смерть человеку причинил грех, а не то доброе. Это сделал грех для того, чтобы оказаться, явиться (ina fanh - по-русски неточно: оказывающийся грехом) как грех, т. е. в своей истинной натуре, а таким он явился, причиняя смерть, т. е. высшее зло, посредством того, что само по себе есть благо. Это было необходимым приготовлением к делу искупления, которое и было воспринято людьми тогда, когда для них ясно стало все вредоносное влияние их прежнего руководителя и друга - греха. Грех превратил благословение Божие - закон - в проклятие! Можно ли было после этого с ним пребывать в общении? - Так что грех становится - правильнее: чтобы явился (ina genhtai) - выражение параллельное предшествующему: чтобы оказаться. Грех должен был явиться пред глазами человека во всей своей гнусности (крайне грешен), и вот он является таким, злоупотребив заповедью Божией (посредством заповеди).

Толковая Библия.

См. также Толкование на Рим. 7:7